Дженнифер Доусон - Что это за игра?
Первым инстинктивным желанием Грейси было попятиться. Но это же глупо! Ей не из-за чего нервничать. Перед ней всего лишь занудный профессор.
Он приближался к ней, и в его глазах цвета хвои читалось выражение, которого Грейси никогда раньше в них не видела. Он смотрел на нее взглядом… решительным. Да, решительным взглядом. Грейси нервно глотнула. Его длинные ноги быстро покрывали разделяющее их расстояние. Сердце Грейси забилось быстрее, во рту пересохло, она боролась с желанием отступить.
Это же Джеймс! Самый безвредный мужчина на планете. На ленч он ел салат. Салат! Заправленный лимонным соком и оливковым маслом! В то время как все остальные ели бутерброды с итальянской ветчиной.
Грейси расправила плечи и одернула футболку. Она не нервничает. Нисколечко не нервничает.
В нескольких дюймах от нее Джеймс остановился. Он стоял очень близко, ближе, чем когда бы то ни было. И они находились одни. Даже отдаленного шума, который производили грузчики, не было слышно. По негласному взаимному соглашению – Грейси сама не знала, с чего оно началось – они следили за тем, чтобы никогда не оставаться наедине. И вот, пожалуйте, он меняет правила. Она втянула воздух. О нет! От Джеймса приятно пахло. Кожей, трудом и мужчиной. Они уже несколько часов занимались физическим трудом, как он ухитрился до сих пор приятно пахнуть? Грейси вдруг стало казаться, что он слишком высокий. Слишком широкий. Он потянулся за коробкой и еще больше заполнил ее поле зрения. Грейси глотнула, у нее пересохло во рту.
– Что это ты делаешь?
– Помогаю.
Он улыбнулся, и Грейси, к вящему потрясению, обнаружила, что при улыбке на его левой щеке появляется ямочка. Где же он прятал ее раньше? До Грейси вдруг дошло, что она никогда не видела эту ямочку, потому что Джеймс до сих пор ей не улыбался. Он только хмурился. С хмурой миной она может справиться, а с этой ямочкой – нет.
От него исходило тепло, согревающее Грейси с головы до ног. Сердце ее замерло, а все общее состояние стало подозрительно смахивать на возбуждение. Не может быть, чтобы он ее завел. Если ее заводит он, значит, ей срочно нужен секс. Очень срочно. Она нахмурилась.
– Прекрати. Ты снова меня раздражаешь.
Он встретился с ней взглядом. На таком расстоянии Грейси рассмотрела, что поразительный зеленый цвет его глаз содержит примесь голубого, вот почему в них сквозит холодноватый оттенок. Она перевела взгляд на его губы, и у нее, к ее досаде, перехватило дыхание. Почувствовав, что соски напряглись, Грейси попыталась это скрыть – и скрестила руки на груди. Потом постучала ногой по полу и показала на обувную коробку.
– Ну, так чего ты ждешь?
Его губы удивленно изогнулись.
– Я думал, моя помощь тебя раздражает.
Что ж, если он может держаться хладнокровно, она тоже сможет. Грейси пожала плечами.
– Раз уж ты здесь, почему бы тебе тогда не сделать что-нибудь полезное?
– Я полагаю, тебе придется вытерпеть эту муку. – Он покачал головой и изобразил притворное сочувствие. – Но будешь ли ты спать сегодня ночью?
Грейси презрительно изогнула губы.
– Я тебя уверяю, когда я лежу ночью в постели, я думаю о ком угодно, только не о тебе.
Это была ложь. Она в самом деле иногда думала о профессоре, но только о том, как сильно он ее раздражает. Больше ни о чем. Ну ладно, иногда она представляла себе, насколько плох он должен быть в постели. Но это вряд ли считается.
Джеймс ничего не сказал, только шагнул ближе, в выражении его лица появилась здоровая доза скептицизма. Он, что же, пытается ее запугать? У него ничего не выйдет. За плечами Грейси был многолетний опыт обращения с мужчинами. Этот навык она выработала очень быстро, когда ей исполнилось пятнадцать лет и ее груди, казалось, за одну ночь выросли до четвертого размера. После первого же случая, когда мужчина не мог отвести взгляд от ее пышных форм, мама усадила ее и провела с ней долгую беседу о том, что нужно быть осторожной. Грейси отнеслась к этому уроку серьезно и с тех пор научилась держаться на один шаг впереди мужчин.
Она подняла бровь.
– У тебя есть какая-то конкретная причина стоять прямо надо мной?
Он положил на ее бедро свою большую ладонь. Грейси вздрогнула. Тепло его ладони, казалось, обжигало ее и, проходя сквозь ткань джинсов, оставляло отпечаток на коже.
– Ты стоишь у меня на пути.
– Что?
Его пальцы сжали ее бедро. По ее телу прошел разряд какой-то энергии, которой она не желала даже давать название. Джеймс наклонил голову и произнес, понизив голос:
– Ты стоишь у меня на пути.
А потом он просто оттолкнул ее в сторону. Грейси покачнулась, все еще чувствуя на коже горящий отпечаток его ладони. Он с легкостью взял коробку с полки и передал ее Грейси, при этом на его лице появилось нечто, весьма смахивающее на ухмылку.
Щеки и шею Грейси залил жар.
В следующее мгновение на пороге кладовки появилась Сесилия с мобильным телефоном в руке. Она перевела взгляд с Грейси на Джеймса и обратно.
– Что происходит?
Грейси железной хваткой вцепилась в коробку.
– Ничего. Совсем ничего. А что может происходить? – Она выпалила эти слова слишком быстро, из-за этого они прозвучали виновато, хотя ее было абсолютно не в чем винить. – Что случилось?
Сесилия слегка улыбнулась, подняла брови и покачала телефоном.
– Звонила Мадди. Они рано выехали из Ривайвла и уже через час будут здесь. Мы подумали, что было бы неплохо пойти куда-нибудь поужинать, пока не началась самая суматоха. В узком кругу, только мы шестеро.
«Мы шестеро». Митч и Мадди, Шейн и Сесилия, она и… Грейси искоса взглянула на мужчину, стоявшего рядом с ней молча… и Джеймс.
– А как же Эван? – спросила она с надеждой в голосе.
Если Эван тоже пойдет, не будет похоже, что они идут парами, к тому же он начнет флиртовать с Грейси, и это ее отвлечет. На лице Джеймса промелькнуло какое-то новое выражение, но исчезло так быстро, что Грейси не успела его расшифровать.
– У него сегодня вечером благотворительное мероприятие, – сказала Сесилия.
Ну вот! Грейси принялась лихорадочно перебирать в уме имена друзей, которые могли бы пойти с ними, но вслух ничего не говорила, иначе всем стало бы слишком ясно, что она не хочет быть парой Джеймса. Она снова украдкой покосилась в его сторону. Он смотрел прямо на нее пристальным взглядом. Грейси поспешно отвела глаза.
Она провела в его обществе весь день. Ей предстоит видеть его всю субботу и воскресенье. Не хватало еще и на ужин идти вместе с ним.
– Мне нечего надеть.
– Можешь взять что-нибудь из моей одежды, – предложила Сесилия.
Ха! Грейси была тяжелее подруги фунтов на тридцать, как минимум. Она посмотрела на маленькую грудь Сесилии.
– Даже если не учитывать, что любая из твоих вещей не налезет мне даже на ногу, вся твоя одежда упакована.
Сесилия небрежно махнула рукой.
– Мы заказали места в ресторане, но можем заменить его на какое-нибудь место попроще, и тогда ты пойдешь в том, что на тебе есть.
Грейси наморщилась.
– Ты хочешь, чтобы я пошла в одежде, в которой весь день таскала коробки? Нет уж, спасибо.
– Ой, да ладно, соглашайся, будет весело. Шейн знаком с хозяином нового ресторана и уже забронировал для нас лучший столик. Обещаю, тебе понравится. – Сесилия повернулась к Джеймсу и сложила руки в молитвенном жесте, а мобильный телефон торчал между ее ладоней как шпиль колокольни. – Ты же пойдешь с нами, правда?
Он бросил быстрый взгляд на Грейси, потом улыбнулся будущей невестке.
– Конечно пойду.
– Здорово! В благодарность за твою помощь мы тебя угощаем. – Сесилия одарила его сияющей улыбкой и снова переключила внимание на Грейси. – Ну пожалуйста! У меня есть одно черное платье, оно тебе наверняка подойдет.
Грейси окинула подругу взглядом с ног до головы.
– Оно растягивается?
Сесилия усмехнулась.
– Достаточно, чтобы вызвать у любого сердечный приступ.
Потрясающе. Но как она может отказаться и при этом не выглядеть неблагодарной? Грейси вздохнула.
– Ладно, я иду.
– Пойду позвоню Мадди.
С этими словами Сесилия удалилась, оставив Грейси наедине с Джеймсом. Грейси развернулась лицом к нему.
– Зачем ты это делаешь?
– Делаю что? – спросил он.
Ей почудилось или в его голосе в самом деле прозвучала насмешка? Грейси показала на дверной проем, где только что стояла Сесилия.
– Тебе правда хочется идти на ужин в компании влюбленных парочек?
Одна его бровь взлетела вверх.
– Боишься, что люди примут нас за пару?
– Еще чего! Да никому в здравом уме такое и в голову не придет.
Он напрягся.
– Это не ради нас, а ради Шейна и Сесилии.
– Никаких «нас» не существует! – прошипела Грейси.
Несколько долгих неуютных мгновений профессор молча смотрел на нее, потом пожал плечами и бросил:
– Делай как хочешь. Можешь не ходить.
А потом он вышел, больше не взглянув на нее. Грейси осталась в кладовке одна. В ее груди что-то сжалось. Что-то, очень похожее на чувство одиночества. И это было глупо, ведь у нее есть все, что ей нужно. Ее жизнь идеальна.
