Николас Спаркс - Дальняя дорога
Получив ключи, Люк вытащил продукты и наполнил водой лошадиную поилку, а София приблизилась к краю ущелья. Она разглядывала долину, лежавшую в тысяче футов внизу. Когда Люк закончил, он тоже подошел к краю, и они постояли рядом, переводя взгляд с вершины на вершину. Под ними виднелись разбросанные там и сям домики и гравийные дороги, обсаженные дубами и кленами. Все казалось миниатюрным, словно игрушечным.
Люк заметил точно такое же удивление на лице Софии, какое испытывал он сам, когда приезжал сюда ребенком.
– Я никогда ничего подобного не видела, – потрясенная, проговорила девушка. – Просто дух захватывает.
Он взглянул на нее, удивляясь, отчего она стала для него так много значить за столь короткое время. Изучая изящный профиль Софии, Люк убедился, что нет на свете ничего красивее.
– Я тоже так думаю.
Глава 16
СофияОни пробыли в домике столько времени, сколько понадобилось, чтобы положить кое-что в холодильник да увидеть массивную ванну. По первому впечатлению, это было непритязательное, но по-домашнему уютное место, идеально подходящее для того, чтобы провести выходные вдвоем. Пока София осматривалась, Люк готовил сэндвичи и укладывал фрукты, чипсы и бутылки с водой, которые купил в магазине.
Ланч он убрал в седельные сумки, а потом они отправились в путь по одной из десятка троп в окрестностях кемпинга. Как обычно, Люк ехал на Коне, а София на Демоне, который, как заметила девушка, медленно, но верно привыкал к ней. Он тыкался мордой в руку и весело ржал, пока Люк его седлал. Возможно, конь просто растерялся, оказавшись в незнакомом месте, но в любом случае малейшего касания поводьями было достаточно, чтобы направить Демона в нужную сторону.
Впереди вилась тропа, огибая деревья, которые в некоторых местах росли так густо, что София сомневалась, удастся ли проехать. Иногда тропа выходила на поляну, и перед глазами открывалась панорама, как на открытке. Они ехали по великолепным зеленым лугам, поросшим высокой травой, и София пыталась представить, как они выглядят летом, цветущие, со множеством бабочек. Она радовалась, что на ней куртка и ковбойская шляпа, потому что по большей части тропа шла в тени деревьев, и, по мере того как они поднимались выше, становилось все прохладнее.
Там, где было слишком узко, чтобы ехать бок о бок, Люк жестом пропускал девушку вперед, а сам держался позади. В такие минуты София представляла себя кочевником, который упорно пробирается на запад – совсем один в огромных девственных лесах.
Они катались два часа, прежде чем сделать остановку на небольшой поляне неподалеку от вершины. Люк и София сидели на камнях, там, где открывался самый лучший вид, и ели, наблюдая за парой ястребов, круживших над долиной. После ланча они ездили еще три часа, в том числе по тропам, которые шли по краю крутых обрывов, и от адреналина София словно захмелела.
Они вернулись в домик за час до заката, почистили лошадей, покормили их и угостили яблоками. Когда работа была закончена, показалась луна, полная, молочно-белая. Зажглись первые звезды.
– Я хочу помыться перед ужином, – сказала София.
– Ты не против, если я сначала заскочу в душ?
– Только не истрать всю горячую воду.
– Обещаю, я быстро.
Предоставив Люку возможность первым идти в ванную, София зашла на кухню и открыла холодильник. Там стояли бутылка белого вина и упаковка невадского светлого эля, который они вместе купили в магазине. София задумалась, чего ей хочется, и принялась искать в ящике штопор.
В шкафу не было винных бокалов, зато София нашла формочку для желе и решила, что она вполне подойдет. Девушка уверенным движением открыла бутылку и налила вина в формочку. Слегка покачивая ее, она почувствовала себя ребенком, который играет во взрослого. Честно говоря, София частенько так себя чувствовала, даже теперь, когда близилось окончание колледжа. Ей еще не доводилось снимать квартиру. Она нигде не работала по-настоящему, не считая семейной закусочной. Никогда не платила по счету за электричество. Хоть она и уехала из дома, жизнь в Уэйке не подготовила девушку к грядущим испытаниям. Колледж оказался вымышленным миром, который, как сознавала София, сильно отличался от мира настоящего, в котором ей предстояло очутиться всего через несколько месяцев. Лекции в отличие от работы начинались в десять и обычно заканчивались в два. Вечера и выходные были полностью посвящены развлечениям, общению и всяческим безобразиям. Абсолютно ничего общего с той жизнью, которую вели ее родители, по крайней мере насколько она могла судить.
Хотя в колледже жилось весело, иногда София невольно думала, что в последние несколько лет как будто погрузилась в болото. Лишь познакомившись с Люком, она поняла, как мало узнала в студенческие годы.
В отличие от нее он был взрослым. Он не учился в колледже, зато знал настоящую жизнь. Имел понятие о людях, их отношениях, работе. Некогда Люк достиг совершенства в своей профессии – в скачках на быках, – и девушка не сомневалась, что он еще вернется на арену. Он мог починить что угодно и сам выстроил себе дом. Всякий сказал бы, что Люк уже многого добился в жизни, и София понимала, что вряд ли скажет о себе то же самое через три года, пусть и в совершенно другой области. Кто знает? Даже если она найдет работу по специальности – работу, за которую будут платить…
Наверняка София знала лишь одно: проводя время с Люком, она всякий раз чувствовала, что движется вперед. Их отношения развивались в реальном мире, а не в студенческих фантазиях. Люк был настоящим.
В ванной выключили воду, и в трубах что-то стукнуло, нарушив ход ее мыслей. Прихватив с собой формочку с вином, София прошлась по домику. Кухня оказалась маленькой и сугубо практичной, с дешевыми шкафчиками, стол – облупленным, в раковине красовались ржавые пятна, пахло хлоркой. Полы недавно подмели, пыль стерли.
В маленькой гостиной были кедровые панели на стенах и потертый сосновый пол. Места как раз хватило, чтобы поставить старенькую клетчатую кушетку и два кресла-качалки. На окне висели синие занавески, в углу стояла одна-единственная лампа. София включила ее, обнаружив, что горит она не ярче, чем одинокая лампочка на кухне. Стало ясно, зачем на кофейном столике свечи и спички. На полке напротив окна лежали разные книжки, видимо, оставленные предыдущими посетителями, и несколько охотничьих манков. С ними соседствовали чучело белки и небольшой телевизор с выдвижной антенной. Даже не включая его, София могла предсказать, что берет он в лучшем случае один-два канала.
Она услышала, как воду включили вновь, и дверь ванной открылась. Люк вышел в джинсах и белой рубашке с засученными рукавами, чистый и свежий. Он был босиком, а влажные волосы, судя по всему, пригладил пальцами, вместо того чтобы воспользоваться расческой. Стоя в другом конце комнаты, София увидела у него на скуле маленький белый шрам, которого раньше не замечала.
– Ванна в твоем распоряжении, – сказал он. – Я уже набираю воду.
– Спасибо, – ответила девушка и поцеловала Люка, проходя мимо. – Выйду через тридцать – сорок минут.
– Не спеши. Я в любом случае буду возиться с ужином.
– Очередное фирменное блюдо? – спросила София из спальни, где лежала ее сумка с вещами.
– Я люблю готовить.
– А другим твоя стряпня нравится?
– Хороший вопрос. Скоро выясним.
Как и сказал Люк, ванна уже наполнялась. Вода оказалась горячей, чем ожидала София, и она повернула другой кран. Очень не хватало пены с пузырями или парфюмированного лосьона. Девушка разделась, чувствуя боль в ногах и в пояснице. Она надеялась, что завтра сможет гулять. Потянувшись за вином, София улеглась в ванну. Она чувствовала себя прекрасно, невзирая даже на более чем скромный антураж.
В ванной была маленькая душевая кабина, и на сушилке висело мокрое полотенце Люка. При мысли о том, что он стоял тут обнаженным всего несколько минут назад, у Софии словно что-то затрепыхалось в животе.
Она знала, что может сегодня случиться. Они не попрощаются у машины. Она не вернется ночевать в общежитие. Но с Люком ей было так легко и приятно. София ничуть не сомневалась в том, что поступает правильно, хоть и признавалась самой себе, что плохо разбирается в такого рода вещах. Ни с кем, кроме Брайана, она еще не спала. Это произошло на Рождество, когда они уже встречались два месяца. София не предполагала, что все случится именно в ту ночь. Как и остальные, она развлекалась и, наверное, слишком много выпила. Брайан пошел проводить ее до комнаты, и в результате они оказались в постели. Брайан был очень настойчив, все в комнате словно вращалось вокруг них… Утром София даже не знала, что и думать. И Брайана рядом не оказалось – девушка смутно помнила, как накануне он договаривался с приятелями встретиться за коктейлем. Мучаясь от головной боли, София кое-как добралась до душа, и, пока она стояла под струей, в голове у нее мелькала тысяча мыслей. Она испытывала облегчение от того, что наконец сделала столь важный шаг – как и любая девушка, она гадала, на что это будет похоже, – и радовалась, что занималась любовью с Брайаном в постели, а не где-нибудь на заднем сиденье авто. Но почему-то ей было немного грустно. София догадывалась, что сказала бы мама или, упаси Господи, папа, – и, честно говоря, она тоже представляла первый секс несколько иным. Наполненным смысла. Романтичным. Запоминающимся. Но, честно говоря, больше всего в ту минуту она хотела поскорей вернуться в кампус.
