Джейд Ли - Непокорная красотка
– Что случилось?
– Ничего.
– Вы в этом уверены?
Недовольно вздохнув, Джиллиан обернулась – ей нужно было видеть его лицо.
– Конечно, уверена, – бросила она. – Я же не какая-нибудь бледная от страха девица, которая двух слов связать не может! Если я говорю, что со мной все хорошо, значит, так оно и есть. И если я говорю вам, что ничего не случилось, значит, ничего не случилось! Господи, как же я устала оттого, что люди не верят, что я в состоянии понимать элементарные вещи. – Она сделала паузу, чтобы перевести дыхание после своей тирады, и только затем сконцентрировала свой взгляд на Стивене.
Он отступил назад и, скрестив руки на груди, наблюдал за ней с выражением терпеливого удивления.
– О, ну тогда хорошо, – сказал он. – Поскольку ничего не случилось…
Губы Джиллиан скривились от ужаса. Неужели она могла действительно так истерически реагировать на него, словно какая-то полоумная? Она потупила взгляд, внезапно почувствовав себя очень глупой.
– Извините меня. Я сама не пойму, что это на меня нашло.
Он только слегка приподнял бровь, ожидая продолжения.
– Я… я хочу сказать… – Голос ее беспомощно затих.
– Я знаю, что вы хотите сказать. Вам хочется убедить меня в том, что в промежутке между общением с моей матерью и своими фантазиями вы прекрасно закалили собственные нервы.
– Нет, я…
– Подойдите сюда. – Он взял ее за руку и подвел к кровати.
И только в этот момент она вспомнила о чепце, который продолжала держать. Но было уже слишком поздно. Он заметил его и взял у нее из рук.
– Что это?
– Это… Это чепец Джиллиан.
– Вашей сводной сестры?
Она кивнула, лихорадочно придумывая объяснения.
– Не знаю, для чего я сохранила его. Глупо, конечно. – Она попыталась забрать его у него, но он остановил ее, взяв за руки.
– Зачем вам было хранить чепец Джиллиан, Аманда? – Низкий голос графа звучал бесстрастно, но впечатление это было обманчивым. Джиллиан вздохнула. Теперь ей уже не выкрутиться. Он не отпустит ее без каких-либо объяснений.
Джиллиан высвободила свои руки и попыталась рассмеяться, но смех ее прозвучал напряженно.
– Я… Я думала о ней ночью. Что было бы, если бы я родилась ею, а она – мною?
– Правда? И к какому же выводу вы пришли? – бесстрастным тоном спросил Стивен. Искоса поглядывая на него, Джиллиан мучительно пыталась подобрать подходящие слова.
– Я… Я не знаю. Временами мне казалось, что та жизнь была бы проще – собирать травы, ухаживать за больной, начищать столовое серебро. Неплохая жизнь, в принципе. С другой стороны, может быть, жить в имении Виндхэм и лучше. Там слуги и всякие хорошие вещи. Она… то есть я… никогда ни чем не нуждалась.
Он продолжал сверлить ее тяжелым взглядом, и на какое-то мгновение она испугалась. Но затем выражение его лица смягчилось – он хотел, чтобы она продолжала.
– Теперь вы уже жалеете, что вы не Джиллиан. Тогда бы вам не пришлось думать о том, что говорить, как держать голову, как танцевать и с кем, так?
Она кивнула, соглашаясь с ним, но совсем по другой причине. Ей снова хотелось стать самой собой, бродить по болотам, не выверяя дважды каждое свое слово, каждое действие, не задумываясь о том, что нужно быть предельно внимательной и осторожной, дабы не выдать свое незаконное происхождение. И не переживать, что она подвела Стивена или поставила его в неловкое положение всякий раз, когда она сказала или сделала что-то неподобающее.
Она опустила глаза на свои руки, успевшие обмотать несчастный чепец вокруг запястий, словно это были наручники.
– Я… В Йорке я знала, кто я такая и что от меня ожидается. А сейчас я говорю и делаю вещи, которых не понимаю. Смотрю в зеркало и вижу какого-то незнакомого человека. Вот я и думаю, что, возможно…
– Что, возможно, вам было бы лучше отправиться домой?
Она вздохнула, удивленная собственным смущением. Весь день она все глубже погрязала в чувстве своей вины. Она не могла ни о чем думать, кроме того, что вчера ночью Стивен был рассержен и раздосадован. И причиной снова стала она. Войдя в его жизнь, она полностью нарушила ее ход. Но тем не менее он и его мать продолжают держать ее у себя в доме и воспитывают, чтобы она могла занять должное положение в обществе. Это очень великодушно с их стороны, и чем же она им за это платит? А платит она обманом, постоянно врет им насчет того, кто она такая на самом деле. Если ее вероломство когда-либо всплывет наружу, они оба будут жестоко скомпрометированы. Скорее всего, им уже никогда не удастся восстановить свой прежний статус в обществе. Высшее общество не прощает таких серьезных мистификаций.
– Аманда?
Джиллиан резко оборвала эти мысли и вернулась в реальность, но лишь для того, чтобы быть застигнутой новым приступом угрызений совести. Она посмотрела на его красивое лицо и почувствовала, как грудь ее сдавливает страх. Момент был идеальный. Он ждал, что она скажет. Она может во всем признаться, выложить все начистоту прямо сейчас, пока еще не слишком поздно.
Но, заглянув в его глубокие синие глаза, она увидела на дне их тревогу. У него были удивительные, быстро меняющиеся глаза, которые то темнели от гнева, то вспыхивали золотом в лучах солнца, то искрились весельем. Какими же они станут после ее признания?
Вероятно, колючими от ярости, после чего он без всяких церемоний вышвырнет ее из своего дома и своей жизни.
Она сможет пережить унизительное и позорное возвращение в Йорк. Но как пережить осознание того, что она покидает его, что их последние мгновения, проведенные вместе, будут окрашены злобой и горечью? Она не могла сказать ему правду.
– Аманда? Вы и вправду хотели бы вернуться домой?
Она набрала побольше воздуха в легкие и безжалостно отбросила в сторону все свои сомнения.
– Нет, милорд. Я не вернусь в Йорк.
Он кивнул, а она слегка прищурилась, изучая его лицо. Оно было наполовину в тени, и это подчеркивало твердые черты и потемневшие глаза. Но главное, что она заметила, было выражение его лица – точнее, полное его отсутствие. Если ей когда-то и хотелось прочесть его чувства и понять мысли, то сейчас наступил как раз такой момент. Но она не видела абсолютно ничего. Читать было нечего.
Внезапно граф встал и повелительно произнес:
– Пойдемте со мной.
– Что?
Он взял чепец из ее рук и небрежно бросил его на комод.
– У меня для вас кое-что есть.
Он подвел ее к выходу, а затем, быстро выглянув из двери, не видит ли их кто-нибудь, потянул ее по коридору в свою комнату. Как только они нырнули внутрь, он тут же тихонько закрыл за ними дверь.
У Джиллиан ушло несколько секунд на то, чтобы осознать, что она находится в его спальне. По спине побежали мурашки. Она думала, что заглянуть в ящики его стола было фактически интимным моментом, однако это было ничто по сравнению с тем, что происходило сейчас. Она стояла посреди его личных апартаментов! Она смотрела по сторонам, медленно поворачиваясь и впитывая в себя все детали. Джиллиан не знала, что именно она ожидала здесь увидеть, – вероятно, что-то величественное или, быть может, немного помпезное. Огромную кровать на возвышении с золочеными столбцами по углам. Возможно, дорогие портьеры с вышитыми на них гербами графа. Но на самом деле из того, что она представляла себе, здесь оказалось совсем немного.
Кровать у него действительно была большая и старая, видимо передававшаяся из поколения в поколение, но никаких драпировок или дополнительных подушек на ней не было, так что она выглядела голой и почти аскетически суровой. Здесь были обычные предметы для скромной спальни – платяной шкаф и комод, но она нигде не увидела ни безделушек, ни монет, ни даже просто щетки для волос. Единственной вещью, которая казалась принадлежавшей исключительно Стивену, было большое кожаное кресло, придвинутое к камину, да еще стопка книг рядом с ним.
Джиллиан подошла поближе и провела пальцами по верхнему краю кресла, отметив характерные вмятины на сиденье и спинке. Как и кресло перед его письменным столом, эта мебель несла на себе отпечаток его тела. Ей было трудно удержаться, чтобы не опуститься в это кресло, просто чтобы почувствовать себя окруженной его незримым присутствием и ощутить терпкий запах кожи и мужчины.
– Вот.
Подняв голову, Джиллиан увидела, что он достает из ящика своего комода небольшую коробочку.
– Я хотел подождать до вашего премьерного бала, но, наверное, сейчас это будет более уместно. – Он протянул коробочку ей, и она осторожно взяла ее у него из рук.
Она была очень маленькая и легкая, перевязанная красивой серебряной ленточкой, которую Джиллиан развязала. Затем, уже почти дрожа от страха, она подняла крышку. Внутри на подкладке из белого шелка вокруг зеленых камней в форме листьев вилось изящное золотое ожерелье филигранной работы. Поверх всего этого лежали такие же серьги. Ювелирные украшения были такими красивыми и изысканными, что у нее внутри все сжалось от благоговейного трепета.
