Салли Маккензи - Без ума от виконта
– Жалкий пес.
Лорд Моттон удостоил его таким ответом:
– Как только ты захочешь удалиться, я буду счастлив указать тебе на дверь.
Уинифред рассмеялась, когда Эдмунд-обезьяна соскочил со шторы, чтобы подцепить с подноса ломтик яблока, и схватила его за поясок.
– Как только ты найдешь себе жену, Эдмунд, – обратилась она к племяннику, – ты сможешь отвесить прощальный поклон всем твоим теткам. – Тут она слегка повернула голову и подмигнула в сторону Джейн. – Кажется, ты времени зря не теряешь.
Джейн вальсировала в бальном зале лорда Истхейвена с бароном Уолфсоном. Видимо, тесное общение с ней лорда Моттона во время бала у Палмерсона привлекло к ее чарам внимание уже немолодых бальных завсегдатаев из высшего общества. Потрепанные жизнью, с поблекшей, неровного цвета кожей на лицах, затянутые в корсеты и все же обрюзгшие, они тем не менее были полны желания танцевать с мисс Паркер-Рот. У нее просто не оставалось времени присесть и отдохнуть.
Сказать по справедливости, ей приходилось танцевать и с лордом Моттоном, и с другими вполне презентабельными джентльменами, однако наибольшую часть ее партнеров составляли такие, как барон Уолфсон, далеко не лучшие приобретения в брачном месяце марте. И на самом деле для нее было сюрпризом даже то, что барон знал, где находится бальный зал в доме лорда Истхейвена: обычно она замечала его в комнате для отдыха, где он с упоением угощался пирожками с начинкой из омаров.
Что касается пирожков с омарами, то из-за чрезмерного пристрастия к ним лорд Уолфсон быстро полнел и по своим габаритам уже мог бы поспорить с Принни. Объем живота вынуждал его держаться от Джейн на расстоянии, и это устраивало ее куда больше, нежели тесное соприкосновение: от барона пахло чесноком и грязным бельем.
Джейн присмотрелась к его лицу. Брови мохнатые, серые, словно крылья моли, нос картошкой, а губы неприятно толстые.
Он улыбнулся. Зубы у него были желтые и кривые.
Джейн перевела взгляд на булавку в галстуке барона. Она имела вполне привлекательный вид. Верхний конец увенчан рубином в филигранной золотой оправе. Недурно. Даже очень.
– Что?
Джейн перевела взгляд на лицо барона. Что он сказал? Кажется, что-то о доме Кларенса…
Он высоко поднял свои мохнатые брови, а его толстые губы растянулись в отвратительно сальную, выжидательную ухмылку. А зубы… Джейн поспешила перевести взгляд на его галстук.
– Извините, милорд, я немного отвлеклась. О какой возможности вы спросили?
– О приятной прогулке до Уидмор-Хауса, разумеется. Вдвоем – только вы и я.
Мохнатые серые брови исполнили нечто вроде джиги у него на лбу.
– Прошу прощения? – Кажется, барон проявляет к ней амурный интерес? Хм, ей, конечно, уже двадцать четыре года, и она, быть может, задвинута на самую дальнюю, темную, пыльную полку на рынке невест, но неужели этот мужлан считает, будто она в настолько безнадежном положении, что согласится вступить с ним в связь? Он старше ее лет на тридцать, и к тому же от него несет чесноком и запахом грязного белья. – Я больше не живу в Уидмор-Хаусе, милорд. Произошел весьма неприятный инцидент, в дом проникли грабители, и мы решили, что оставаться в резиденции небезопасно.
– Какой ужас!
Он произнес это вполне сочувственно, однако что-то в выражении его лица, вернее, в его взгляде было неискренним. Мало того… даже хищным.
Старый, обрюзглый лорд Уолфсон? Что это она, спятила? Наверное, выпила слишком много шампанского.
Джейн моргнула и посмотрела на барона еще раз. Должно быть, ее ввел в заблуждение мигающий свет канделябров. Вид у барона был самый обыкновенный.
– Что-нибудь похитили, мисс Паркер-Рот?
– Не думаю. Правда, я не слишком хорошо знакома с домом и вещами в нем, мы с мамой провели там всего несколько дней.
– Понимаю. А где вы живете сейчас?
Джейн ощутила странное чувство облегчения. Если бы лорд Уолфсон был в самом деле заинтересован ею, он уже знал бы все обстоятельства ее повседневного быта. Временные слуги Уидморов, уж конечно, не держали язык за зубами.
– Лорд Моттон живет по соседству, он близкий друг моих братьев, Джона и Стивена. Он любезно предложил нам перебраться к нему. Все его тетушки в настоящее время обосновались в резиденции, так что еще две женщины не слишком обременительны.
Брови снова исполнили джигу.
– О, я уверен, что лорд Моттон по достоинству ценит ваше очаровательное присутствие у него в доме.
Что-то в тоне барона пробудило у Джейн желание очутиться в приятно горячей ванне. Слава Богу, музыка явно стихала.
– Джейн!
Никогда еще она так не радовалась встрече с братом.
– Вы, я думаю, знакомы с моим братом Стивеном, лорд Уолфсон?
– Разумеется.
Барон вежливо наклонил голову. Сейчас он выглядел как совершенно нормальный, хоть и непривлекательный внешне пожилой пэр. Ничего похотливого или неприличного в нем не было. Стивен счел бы, что Джейн потеряла рассудок, если бы она сообщила ему о своих домыслах.
– Уолфсон. – Стивен также наклонил голову, затем обратился к Джейн: – Хочешь потанцевать со мной?
– Конечно.
Стивен обычно не приглашал ее, ведь она была ему только сестрой, значит, у него сейчас есть на то причина. А она была рада избавиться от Уолфсона. Барон с поклоном удалился.
– Что-то у тебя со вкусом неладно, Джейн, – заметил Стивен.
В ответ она скорчила гримасу и возразила:
– Женщины не пользуются такой свободой, как мужчины, и ты это знаешь. Я не могу подойти к джентльмену и сама пригласить его на танец.
– Да, но отказаться с кем-то танцевать ты можешь, верно? Сослаться на порванную оборку или что-нибудь в этом роде…
Музыка возобновилась – зазвучал новый вальс. Отлично. Они смогут поговорить без помех.
– Не могут же у меня возникать трудности с одеждой каждый раз, как ко мне подойдет лорд Уолфсон, это может дать повод к пересудам. – Джейн сдвинула брови, внезапно ощутив неприятную вспышку сомнения. О высшем свете Стивен знал практически все. Не узнал ли он нечто особое о бароне? – Существует ли причина, по которой мне следует избегать этого человека?
– Хорошего вкуса недостаточно?
– Если бы хороший вкус служил определяющим фактором, я не стала бы танцевать с тобой.
– Ну, знаешь, Джейни, половина, если не больше, женщин в Лондоне продала бы свои… то есть я хочу сказать, с величайшим удовольствием приняла бы мое приглашение на танец.
К сожалению, Стивен, по всей вероятности, был прав. Он был просто возмутительно популярен у дам.
– Ох, если бы они знали тебя так же хорошо, как я!
Он рассмеялся.
– Да перестань ты припоминать мне мои мальчишеские проделки по отношению к тебе! – Он улыбнулся. – Хотя, если бы подвернулся случай, я и теперь не прочь посадить жабу в твою корзинку. Ты тогда жутко завопила и чуть не выскочила из собственной кожи. Я до сих пор хохочу, когда вспоминаю об этом.
– Мама тогда заставила тебя выстирать все перепачканные нитки и вымыть вязальные спицы после того, как ты отпустил на волю несчастное животное, а я была без памяти рада, что в тот день мне не пришлось заниматься вышиванием.
– Вот видишь, я оказал тебе любезность.
– Возможно, да только я тогда готова была задушить тебя за то, что ты меня жутко напугал. – Джейн поглядела на брата, нахмурив брови. – Само собой, что я не испугалась при виде старой жабы. Просто у меня от неожиданности сильно забилось сердце, вот я и вскрикнула.
– Это ты так говоришь. Я не склонен этому верить. – Стивен усмехнулся. – Пожалуй, стоило бы принести сюда жабу нынче вечером и проверить твою теорию на практике. – Он снова усмехнулся. – Хотя, как я полагаю, ты только что танцевала с жабой.
Джейн решила не удостаивать Стивена ответом на это замечание.
– Скажи, пожалуйста, о чем ты хотел поговорить со мной? Не уверена, что ты просто умираешь от желания потанцевать с собственной сестрой.
– Ладно, разумеется, нет. Господи, за кого ты меня принимаешь? За второго Байрона? – Стивен закружил ее в танце. Хоть он и был ее братом, Джейн не могла не признать, что он отличный танцор. – Нет, я искал тебя, чтобы попрощаться перед отъездом. Теперь он совсем близок. Я отплываю завтра утром с первым приливом.
– Ах вот оно что! – Джейн постаралась скрыть свое огорчение. Она привыкла к отъездам брата в чужие страны, но тем не менее каждое расставание вызывало у нее грустное чувство. Стивен был опытным путешественником и хорошо умел строить планы поездок, но никакое умение не убережет от морских бурь и других стихийных бедствий. А теперь, после загадочных происшествий в Уидмор-Хаусе… Джейн чувствовала себя как бы покинутой в одиночестве. – Береги себя.
Стивен снова улыбнулся – задорной, как всегда, улыбкой и ответил:
– Разумеется, я всегда так и поступаю. – Лицо у него посерьезнело. – Ты тоже береги себя. Я предпочел бы не уезжать прямо сейчас, но ничего не поделаешь, к тому же наш Джон вернется в Лондон, как только закончится домашний праздник, на который он принял приглашение. – Стивен рассмеялся. – Можешь себе представить нашего всегда уравновешенного Джона, отрешенного от житейской суеты, на одном из сборищ у лорда Тинуэйта? Мама считает, что на сей раз он более заинтересован в одной особе женского пола, нежели в растениях. Поразительно.
