Никола Корник - Полночная любовница

– Ее зовут леди Меррин Феннер, – произнес он.

В глазах Пурчейса он прочитал откровенное изумление.

– Эти девушки Феннер, – сказал он, – просто рождены, чтобы губить род мужской.

Наливавший себе очередную порцию бренди Гаррик застыл со стаканом в руке.

– Значит, ты тоже запал на одну? Я не знал.

– Да, на леди Джоанну, – кивнул Пурчейс. – Или леди Грант, как ее теперь зовут. – Он покачал головой. – Случай безнадежный, но меня всегда тянет к заведомо проигрышному.

– Есть и еще одна сестра, – заметил Гаррик. – Леди Дарент.

Пурчейс засмеялся:

– Я знаю. Я уже слышал о ней. Кто ж не слышал? Похоронила уже четырех мужей. – Он поднес к губам стакан. – Может, мне и стоит с ней познакомиться. Хотя скорее нет, если я хочу сохранить свой разум. – Всю его веселость как ветром сдуло. – Я встречал леди Меррин пару раз. Она… – Пурчейс запнулся. – Очень необычная.

– И упряма как черт, – усмехнулся Гаррик. – Никогда не сдается.

Пурчейс скорчил гримасу.

– Это у них семейное. – Он поднял брови. – Так в чем у тебя проблема?

– В том, что я не настолько негодяй, чтобы соблазнить невинную сестру человека, которого я лишил жизни, – пояснил Гаррик.

Пурчейс чуть не подавился.

– Стивен Феннер, – произнес он. – Вспоминаю, я слышал о нем. – Капитан помрачнел. – Да, это сложная ситуация. – И добавил после недолгого молчания: – Если ты так сильно хочешь ее, ты всегда можешь на ней жениться.

Гаррик посмотрел на него, потом снова перевел взгляд на бутылку.

– Ты что, уже пьян? – спросил он. – Леди Меррин скорее станет монахиней, чем выйдет за меня. Во всяком случае, она так сказала.

Пурчейс засмеялся:

– Да, это сложная ситуация.

– Мягко говоря.

– Но не невозможная.

Фарн поднял на него глаза:

– Это абсолютно невозможная ситуация. По многим причинам.

Пурчейс покачал головой. Глаза у него заблестели.

– Нет, с моей точки зрения – это вызов, а не невозможность. – Он замолчал. – У тебя, наверное, были причины убить ее брата.

– Я убил его, – повторил Гаррик.

Существовало много причин, по которым следовало избавить человечество от Стивена Феннера, но Фарн не задумывал хладнокровного убийства. Все произошло как в ночном кошмаре. Воспоминания о том дне кружили над Гарриком, черные, удушающие. Феннер множество раз предавал его. Он был настоящим негодяем. Но все равно оставался ему близким другом. Гаррик вздохнул, потягивая бренди. Он слишком хорошо понимал, чем привлекала его дружба со Стивеном. Феннер помогал ему забыть о своих обязанностях наследника. Пьянки, азартные игры, женщины… эта жизнь манила Гаррика ослепительным блеском. Его, юношу, который с самого рождения нес на себе груз будущего герцогства. Он так и слышал веселый голос Феннера:

– Обязанности? Это же так чертовски утомительно, Гаррик, старина! Еще столько воды утечет, пока помрет твой папаша…

После этого они уезжали в Лондон, и через несколько часов Гаррик просыпался на кровати в каком-нибудь женском будуаре, не понимая, как он там оказался. Такая ночь для самого Стивена считалась вполне нормальной.

– Леди Меррин хочет знать правду о смерти брата, – произнес Фарн. Его охватило чувство вины и горя, когда он представил, как сильно она бы расстроилась и разочаровалась, узнав истину.

– Так скажи ей, – предложил Пурчейс. – Это ее, конечно, потрясет, но она сильная девушка. Держу пари, она сможет принять правду.

Гаррик провел рукой по волосам. Он знал, что пьян. Но алкоголь подействовал на него странным образом: в голове у него прояснилось. Ему самому захотелось сказать Меррин правду, хоть он и понимал, что тем самым глубоко ранит ее.

– Ей было всего тринадцать лет, когда погиб ее брат, – медленно проговорил он. – Он был для нее героем. Она его боготворила.

Пурчейс выразительно поморщился:

– Даже если так. Теперь-то ей уже не тринадцать. Она взрослая женщина. И иногда… – Он отвел взгляд. – Иногда нам всем приходится лишаться иллюзий.

– Верно, – согласился Гаррик. – Но если бы все было так просто… – Он замолчал. Может ли он рассказать правду Меррин, когда на кону жизни других людей? Девушкой владело страстное желание вершить правосудие. Она горела желанием рассказать правду миру. И это ее желание могло привести его на виселицу и разрушить чужие жизни. Риск был слишком велик. Только идиот пошел бы на него. Но что-то внутри Гаррика настаивало, что он может довериться Меррин.

– Двенадцать лет назад я дал обещание никому ничего не рассказывать, – пояснил Гаррик. Его отец уже покоится в могиле. Лорд Феннер тоже умер. Из тех, кому он давал обещание, в живых оставался только лорд Скотт, отец Китти. Старый, озлобленный человек. Ну и Черчвард, конечно. Адвокат знал все секреты.

– Ну так нарушь обещание, – заявил Пурчейс. – Если леди Меррин так много для тебя значит, ты можешь доверить ей правду.

– Ты бы стал доверять женщине, которая хочет видеть тебя на виселице? – поинтересовался Гаррик.

Пурчейс засмеялся и налил себе еще бренди.

– Это может придать вашим отношениям определенную остроту, – протянул он.

– Я не могу еще раз жениться, – сказал Гаррик. – Мне… – Он остановился. – Мне нечего предложить женщине, а тем более такой изысканной, умной и храброй, как Меррин Феннер.

В прошлом браке Гаррик потерпел полное фиаско. Ему осталась только запятнанная честь и бесконечные обязанности, связанные с титулом герцога. Меррин же со своим бесстрашием заслужила большего, нежели мужчину, чья душа преждевременно состарилась и поизносилась. Она, как минимум, заслуживала выйти замуж за того, кто будет ее любить. А не за того, кто потерял эту способность вместе с честью.

– Фарн, ты будешь чертовым идиотом, если дашь ей уйти. Я, по крайней мере, пытался завоевать Джоанну. И проиграл, – добавил капитан с сожалением. Затем его взгляд упал на рыжеволосую куртизанку, которая появилась в кабинке из-за занавеса. Он медленно поставил стакан. – Надеюсь, ты меня извинишь, – произнес он.

Гаррик проследил за его взглядом:

– Конечно.

Пурчейс пошел на призывную улыбку рыжеволосой, но занавес тут же опять отодвинулся, и показалась еще одна фигура. Высокая, строгая, неодобрительно подергивающая носом. Гаррик уставился на вошедшего. Это был Поинтер. Без сомнения, дворецкий, как и Пурчейс, решил, что Фарн снова собирается вернуться к распутной жизни, позабыв о своих обязанностях и обязательствах.

Если бы он только мог.

Гаррик встал. Комната закружилась у него перед глазами. Дворецкий ухватил его за предплечье.

– Что вы, черт возьми, здесь делаете, Поинтер? – возмутился Гаррик.

– Ваша светлость… – Дворецкий из предосторожности понизил голос. На них смотрели, и Гаррик подумал, что это вовсе не удивительно. Поинтер в своем пальто, бобровой шляпе и при трости выглядел здесь совершенно неуместно, как… ну, в общем, как дворецкий в борделе.

– Ваша светлость, у вас назначена встреча с управляющим поместьем Фарнкорт. Точно в… – Поинтер посмотрел на часы – в три часа. Мне показалось, что вы не захотите опаздывать. Вопрос касается пенсий вдов и сирот и выплат работникам после смерти вашего отца…

– Конечно, – согласился Гаррик. – Конечно. Вдовы и сироты… Долг зовет.

Проходящая мимо светловолосая куртизанка обольстительно улыбнулась Поинтеру. Дворецкий покраснел.

– Что, на минуту поддались соблазну, а, Поинтер? – усмехнулся Гаррик.

– Нет, ваша светлость, – ответил дворецкий. – Я предпочитаю более пышных и менее угловатых леди. – Он сунул трость под мышку и придержал занавес для Гаррика. – У нас с миссис Понд – экономкой – хорошее взаимопонимание, – чопорно добавил Поинтер. – Она собирается в будущем году уволиться, и мы тогда поженимся. Мне бы не хотелось, чтобы до нее дошли слухи, что я посещал бордель, ваша светлость.

– Исключительно по долгу службы, – уточнил Гаррик, – но от меня она этого не узнает, даю слово.

Он расплатился за бренди и вышел на улицу. Поинтер потрусил рядом, как сторожевой пес. Гаррик чувствовал ужасную усталость, тело напряженно ныло от неудовлетворенного желания. Он подумал, что глупо было отказываться от предложения на нескольких часов забыться в умелых руках «девочек». Он бы хоть ненадолго получил удовольствие и испытал разрядку. Но он не желал провести часок в забытьи неизвестно с кем. Гаррику хотелось, чтобы в его постели лежала Меррин. Обнаженная и открытая его взглядам и прикосновениям. Ему хотелось целовать ее сладкие и нетерпеливые губы. Но, кроме этого, он также желал, чтобы его жизнь озарили ее страсть и невинность. Он очень долго жил в темноте.

Он хотел того, чем не мог обладать.

Меррин Феннер. В глубине души Фарн чувствовал, что она так или иначе приведет его к гибели.

Глава 8

Меррин вышла из здания Королевского научного общества и поежилась от ноябрьского ветра. В воздухе совсем не чувствовалось тепла, с серого неба падал мокрый снег; выдался по-настоящему зимний день. Девушка только что с огромным удовольствием прослушала лекцию профессора Бранда о химических элементах. Слушателей было немного: только небольшая компания студентов-медиков и отдельные джентльмены, интересующиеся наукой. Лекции Хэмфри Дэви, предшественника Бранда, имели большой успех, на них всегда записывалось много народа, но лекции Бранда были гораздо суше и содержали меньше новомодных веяний. Что как раз и нравилось Меррин.