Линдси Келк - Я люблю Вегас
– Я тоже тебя люблю, – прошептала я. Иногда мне страшно это произносить. Будто у этой фразы ограниченное число использований, однажды они закончатся, и тогда всему придет конец.
– Ладно, лежи в своей ванне, пока я выигрываю нам миллионы. До завтра.
– А что на тебе надето? – быстро спросила я, страстно желая удержать его подольше.
– Кожаная сбруя и банановая кожура, – ответил он не задумываясь. – Это же мальчишник. Можешь соблазнять меня как заблагорассудится, я сделан из стали, но это только потому, что завтра мы увидимся.
– Валяй, – смягчилась я, задобренная последней оговоркой. – Развлекайся, но не увлекайся. Никаких стриптизерш, трущихся о твои брюки!
– Только простые шлюхи, я понял. Ложись спать.
– Хорошо. – Я уже жалела, что вернулась в отель. Я не скучала бы по Алексу и вполовину так сильно, если бы танцевала где-нибудь на барной стойке, а Ситуация[14] охмурял моих подруг. – Увидимся завтра. И никаких шлюх.
– Ладно, обойдусь без шлюх.
Завидуй, Уильям Шекспир. Бывало ли на свете более нежное прощание двух влюбленных? По-моему, нет.
Глава 10
На следующее утро я проснулась, свежая и бодрая, в несусветную рань – в девять часов (по меркам Вегаса посреди ночи) – и добрых десять минут не могла оторваться от окна (шторы я открыла, не вставая с постели, при помощи пульта. В этой комнате было решительно все). Вытащив себя из кровати, я оглядела свои владения. Будь я королем Вегаса, не стояла бы в футболке со «Звездными войнами» и безразмерных розовых хлопковых трусах и не глазела бы на почти безлюдный Стрип, вскочив с утра пораньше.
Вот что получает ранняя пташка, удовлетворенно отметила я: уединение, свободу и ощущение, что весь номер только твой. Это для меня оказалось, скажем так, ново: обычно я сплю как сурок до десяти утра, но организм жил по нью-йоркскому времени, где уже был полдень, и сам посчитал, что мне давно пора принять вертикальное положение. Зато никто не видел, когда я стояла полунагой у окна. А если видел, то флаг ему в руки: наверняка это извращенец с очень мощным телескопом – ведь наш номер буквально под облаками.
Брошенные на пол сумки, туфли и пустые пакеты из-под чипсов позволяли предположить, что Дженни и Сэди заявились в номер еще до рассвета, но сейчас двери их комнат были плотно закрыты. Надувшись, я походила по огромной гостиной, посидела на диване, встала, чтобы полюбоваться видом из окна, заглянула в шкаф, включила телевизор. Прекрасно выспавшись, я не могла усидеть на месте, но не знала, чем себя занять. Можно сходить поплавать, но меня мучил голод, можно заказать завтрак в номер, но мне не хотелось оставаться в четырех стенах. Оставалось одно: отправиться на поиски приключений.
Облачившись в подходящие для такого случая узкие джинсы «Джей-брэнд» и одну из футболок «Сплендид», которые Дженни хотела выбросить, я положила в сумку мобильный и ключ от номера и вызвала лифт. Уходила я с острым сожалением – в сьюте было так красиво, но в желудке неприлично громко урчало. Прощание с нью-йоркской квартирой обещало и вовсе стать душераздирающим. «Оно и к лучшему, – шепнул мне внутренний голос. – Пора отвыкать от хорошего».
«Ах ты, зараза, – подумала я, – да как ты смеешь просыпаться, пока я даже чашки чаю не выпила?»
Насмотревшись на пустынный в столь ранний час Стрип, я не рассчитывала встретить кого-нибудь и в казино. Но я ошибалась. Лучи утреннего солнышка сюда не проникали: их заменяло самое неестественное освещение, известное человеку. Казино оставалось блестящим, манящим и зазывающим, но чего-то не хватало. Игральные автоматы звякали и заливались трелью при выигрыше. Вокруг столов с рулетками толпились люди – помятые, уставшие, потерявшие счет времени. Публика у карточных столов и вовсе пугала: их воспаленные, налитые кровью глаза не отрывались от презрительно-усталых крупье в напряженном ожидании нужной карты, той самой волшебной карты, которая вот-вот придет из колоды. Казалось, коснись я этих игроков хоть кончиком пальца, и они разлетятся на миллион осколков. Напряжение над столами достигло предельного градуса, игра перестала казаться забавой…
– Эй, это же та девчонка с самолета! – крикнул кто-то от одного из карточных столов.
Ну, здесь большинство гостей подпадают под определение «тот тип с самолета».
– Та, которая задирала нос! С красивой подружкой!
Это уже точно обо мне. Обернувшись, через два стола я увидела Брэда с дружками. Судя по их виду, они давно не спали. И на воздухе не были. И ничего безалкогольного не пили.
– Эй, блонди, как дела? – заорал Брэд, закашлявшись. – Уже выиграла миллион?
– Пока нет, – спокойно ответила я. – Дайте время.
– Я тебе кое-что другое дам. – В его голосе слышалась издевка. – Ты в каком номере?
– Не в вашем. – Мне требовалось поесть, чтобы найти более остроумный ответ. – Удачи, Брэд.
– Ого, она запомнила твое имя! – выдохнул его потрясенный товарищ. Мне стало грустно.
По утрам казино выглядит отнюдь не гламурно: ни красавиц в коктейльных платьях, ни смеха, ни шампанского, только крепкое спиртное и такие же восклицания. Даже официантки не казались сексапильными. В сравнении с форменными платьицами «Де Лухо» мой недавний виниловый наряд казался скромнее свадебного платья Кейт Миддлтон. Либо они уже много часов маются в своих шпильках и куцых шелковых тряпочках, либо надели их в шесть утра и вышли на работу. «Зато стриптиз можно не показывать», – сказала я себе. С другой стороны, стриптизерши уже спали бы сейчас мирным сном. При мысли, что у стриптизерш Вегаса практически началась утренняя смена, у меня почти пропал аппетит. Почти.
– Столик на одного, мадам?
Слова, внушающие страх любой незамужней женщине, столкнувшейся с количеством пищи, способным оставить не у дел «Разрядку смехом»[15] лет на десять.
В свое время я любила поесть, но сейчас оказалась не готова к тому, что меня ожидало. Не было видно булочек с сосиской, и впервые за свои двадцать восемь лет я могла, не покривив душой, сказать, что это хорошо. Официант провел меня мимо стола с морепродуктами, мимо другого стола с сырами, мимо салат-бара, которому позавидовала бы любая «Пицца-хат» в Англии. На свете не было кухни, которая не была бы представлена в этом зале, а когда встречается еда со всего света, запахи стоят умопомрачительные.
Я успела на две трети очистить вторую тарелку, когда на стул рядом рухнула моя бывшая соседка по комнате и уронила голову на стол. Кондиционированный воздух оказался здесь несколько холоднее, чем, скажем, нравилось мне, но не было никакой необходимости надевать огромный мохеровый свитер и кожаные леггинсы, которые вчера вроде бы носила Сэди. На губах Дженни осталась вчерашняя розовая помада, и почти все лицо закрывали огромные темные очки. Стандартная похмельная прическа подруги представляла собой огромный хвост, чтобы пряди не лезли в лицо и не раздражали, но сегодня ей либо требовалось больше маскировки, либо не осталось сил, и кудряшки образовали пружинящий ореол вокруг головы. Только они, казалось, еще сохранили остатки энергии.
– Доброе утро. – Я подняла в ее честь чашку чаю. – Веселая ночка?
– Пока не знаю. – Дженни подозвала официанта и попросила кофе. – Что ты тут лопаешь?
– Все подряд. – Я пододвинула ей круассан, но тут же отдернула тарелку, потому что Дженни издала подозрительный звук. – Похоже, ночка все-таки была веселая. Зачем ты встала?
– Потому что я тебе обещала – мы сегодня кое-чем займемся, – с трудом выговорила Дженни. – И мы займемся.
– Я очень хочу куда-нибудь съездить, но вовсе не горю желанием, чтобы тебя на меня стошнило, поэтому возвращайся в постель.
– Значит, так. – Дженни поблагодарила официанта за кофе, несколько секунд смотрела в чашку, после чего резко ее отодвинула. – Во-первых, мне так хреново в горизонтальном положении: комната вертится и меня тошнит. Во-вторых, я договорилась со стилистом из Лос-Анджелеса, он покажет нам Вегас. Будем выбивать из тебя дурь пафосом и шиком.
– Значит, так, – заявила я. – Во-первых, ты выглядишь по уши сытой Вегасом и без экскурсий, а во-вторых, если комната кружится, у тебя еще опьянение, а не похмелье.
– Да, – кивнула Дженни, очень осторожно отпивая кофе, – ты права.
Я осуждающе посмотрела на подругу. От этого на душе полегчало.
– Может, по магазинам пройдемся? Отвлечешься.
– Закупаться на пьяную голову весьма прикольно. Не заверни я в свое время в «Урбан аутфиттерс», не было бы у меня в гардеробе красных джинсов, – отозвалась подруга.
– М-да, мир этого не переживет, – съязвила я. – А Сэди где?
– Не знаю. Помню только, что мы поменялись одеждой в клубе… Парень из шоу, а потом Сэди куда-то пропала, и я вернулась в гостиницу. Без парня из шоу, не волнуйся.
– Ну кто может устоять перед парнем из шоу, – покивала я. – И вовсе я не волнуюсь. Я знаю, ты по уши влюблена в Сигстера.
