Джессика Гилмор - Попроси меня остаться
Что ж, ей потребовалось всего лишь девять лет, чтобы понять эту простую истину.
Впервые за много лет Джонас стойко выдержал обед в родительском доме и, возвращаясь в Тренгарт, с какой-то щемящей тоской любовался звездами и едва различимыми в лунном свете волнами. Как же ему будет не хватать этих пейзажей!
Но он обещал Флисс.
Подъезжая к дому, он вдруг увидел застывшую на пороге фигуру. Неужели…
– Лори?
Едва не подпрыгнув от неожиданности, она резко обернулась:
– С днем рождения.
– Ты прилетела с другого континента, просто чтобы меня поздравить?
– Скорее, чтобы вручить подарок. – Лори протянула коробочку, которая весь шестичасовой полет пролежала у нее на коленях. – Открой.
– Прямо здесь? Может, зайдем в дом?
Пожав плечами, Лори смотрела, как явно уставший и какой-то растрепанный, но при этом невыносимо родной и близкий Джонас Джонс разворачивает обертку и улыбается той самой улыбкой, ради которой она готова была раз за разом отказываться от всех своих желаний и стремлений, лишь бы снова ее видеть.
– Это шарф, – зачем-то пояснила она.
– Я вижу. И ты действительно купила его для меня?
– Стоило мне его увидеть, как я сразу же подумала о тебе. Нравится?
В голубых глазах было столько тепла и нежности, что, не в силах справиться с собой, Лори уставилась в землю.
– Очень нравится. Так теперь мы все время будем так делать?
– Как?
– Покупать друг другу шарфы.
– Видимо, – улыбнулась Лори, снова глядя ему прямо в глаза.
– Знаешь, мне нравятся традиции. Думаю, нам как раз пора завести свою собственную.
– Пора?
– Пора, – уверенно кивнул Джонас. – Старая добрая традиция, о которой можно рассказывать внукам долгими зимними вечерами.
– Внукам?
– Внукам. Как тебе такое предложение?
Неужели он действительно предлагает…
– Я как-то еще ни разу о них не думала, – соврала Лори.
– Правда, чтобы что-то рассказывать внукам, нам сперва придется завести детей. – Его голос оставался спокойным, но в глазах ясно читались все его чувства. – Заведем детей, Лори?
– Мы?
Подавшись вперед, Джонас осторожно взял ее дрожащие руки в свои, а на его лице было написано столько надежды и любви, что Лори сразу же успокоилась и поняла: она готова выслушать все, что он скажет.
– Я люблю тебя, Лори, и всегда любил – с тех самых пор, как тебе исполнилось шестнадцать. И я был дураком, когда позволил тебе уйти, но отпустить тебя во второй раз… Если ты позволишь, я обещаю всю оставшуюся жизнь посвятить тебе, и только тебе.
Сглотнув застывший в горле комок и почти ничего не видя от навернувшихся на глаза слез, Лори едва слышно выдохнула:
– Я…
Хватка Джонаса стала чуть крепче.
– Знаю, я слишком цепляюсь к деталям и не обязан лично выбирать каждого садовника и повара и пересчитывать ложки. Все это не только по силам, но и входит в прямые обязанности моих сотрудников. Сам же я могу обосноваться в любом уголке мира. Разумеется, периодически мне придется куда-то ездить, но жить я могу где угодно. В Нью-Йорке, Сиднее, Куала-Лумпуре… Это не так уж и важно. Главное, чтобы ты была рядом. Конечно, если ты сама этого хочешь.
– Ради меня ты готов переехать? – не в силах справиться со слезами, выдохнула Лори.
– Я должен был сделать это еще девять лет назад и надеюсь, еще не поздно. Пожалуйста, скажи, что еще не поздно.
Смеясь сквозь слезы, Лори всем телом прижалась к лучшему мужчине на свете:
– Ладно.
Слегка отстранившись, Джонас пристально посмотрел ей в глаза:
– Ладно?
– Ладно. Дети, внуки, традиции и шарфики. Я на все согласна. Я люблю тебя, и мне очень тебя не хватало. Я была в поразительном городе и работала в отличной команде, но ты не писал и не звонил, и я поняла, что без тебя внутри меня одна лишь пустота. И мне стало так плохо и одиноко, что я не выдержала и вернулась домой.
– Вернулась домой, – протянул Джонас и нежно поцеловал ее в губы.
– А еще я поговорила с начальниками. Они хотят открыть филиал в Европе, и мне все равно придется много ездить: Лондон, Париж, Берлин… Но жить я могу в любой точке мира. В том числе в Трен-гарте.
Джонас просиял.
– Так ты действительно готова вернуться?
– Если этого хочешь ты.
– Если хочу? Лори, без тебя вся моя жизнь пуста, и, кроме тебя, мне ничего не нужно. Но ты точно уверена, что хочешь именно этого?
– Я всегда думала, что самое важное – это работа, но я ошибалась. И мне было непросто признать эту ошибку, но я все же справилась. Для меня ты важнее всего на свете. Я люблю тебя.
– Извини, что в аэропорту был так груб.
– Зато ты был прав. С моей стороны действительно было нечестно пытаться переложить все решение на тебя.
Джонас задумчиво посмотрел на горящие на «Лодочном домике» лампочки.
– Хочешь, пойдем в кафе? Думаю, веселье там в самом разгаре. – Он обнял Лори еще крепче и нежно поцеловал в макушку. – А еще лучше давай все-таки зайдем в дом, запремся изнутри и целую неделю не будем вылезать из кровати.
– Звучит неплохо, но я надеялась, мы отметим твой день рождения по старинке: ты, я и Барбара. Уедем куда-нибудь подальше и будем наслаждаться друг другом. Как тебе?
– Ты все-таки назвала ее по имени! Думаю, это значит, что ты действительно вернулась.
– Вернулась. К тебе.
Примечания
1
Элли Макбил – главная героиня одноименного американского комедийно-драматического телесериала о буднях молодой девушки-адвоката.
2
Глемпинг – вид экотуризма, кемпинг повышенной комфортности на природе.
