Венди Маркус - Когда ночи мало
Она побежала к пустой каталке.
– Где доктор Паджет и Поли? Где все?
Толкая каталку к боковой двери, Эли встретилась с Джаредом, который уже бежал из смотровой три с Поли, которая выбежала из второй травмы.
Поли помогла ей довести каталку. Джаред бежал впереди. К тому времени, как Эли и Поли докатили каталку до тротуара, Джаред уже стоял, держа Дедулю на руках.
– Он в сознании, – сказал Джаред.
В ту же секунду, как Джаред положил Дедулю на каталку, Эли принялась ее толкать.
– Поедемте, поедемте! – прокричал Джаред.
По дороге Эли доложила Джареду о последних заболеваниях Дедули, включая инфаркт миокарда пять лет назад, и перечислила лекарства, которые он сейчас принимает.
Еще одна дежурная медсестра присоединилась к Джареду, Поли и Эли в первой травме. Она вытерла ножницы, готовясь разрезать на груди Дедули рубашку.
– Подожди. Это его любимая рубашка, – забеспокоилась Эли, трясущимися руками расстегивая пуговицы.
– Тебя сегодня не должно быть, – сказала медсестра.
Расстегнув рубашку, Эли пыталась стащить ее. Поли старалась помочь ей.
– Осторожно. Не сделай ему больно, – предостерегла Эли.
– Нам нужно посмотреть его на мониторе, – сказала Поли. – Думаю, сестра Тереза права. Тебя здесь быть не должно.
Когда рубашку наконец сняли, Поли подключила старика к кардиографу, Тереза положила кислородную маску, и Эли приладила дыхательную трубку. Сделав это, она схватила корзину с дыхательным оборудованием и приготовилась вставить катетер. Выпрямив руку Дедули, Эли завязала жгут над локтем. Затем оголила локтевую ямку и пощупала вены. Найдя место, куда ввести иглу, Эли открыла плетеную корзину и очистила место укола. Девушка действовала на автопилоте. Она делала это тысячи раз.
Эли направила иглу по косой и приготовилась проткнуть кожу. Кожу Дедули. Элины глаза наполнились слезами. Она их смахнула и опустила катетер. Ее руки дрожали. Слеза капнула на поверхность кожи, которую она только что продезинфицировала.
– Вон отсюда, – сказал Джаред.
Его тон был властным. Эли знала, что может положиться на их заботу, но не могла двинуться с места. Дедуля выглядел очень плохо. Кардиологический монитор отсчитывал нерегулярный ритм, намного медленней нормального. Старик лежал без движения на столе, только грудь слабо двигалась, поднимаясь и опускаясь. Сильная рука обняла ее за плечи и повела к двери.
– Мы позаботимся о нем, Эли, – заверил ее Джаред. – Подожди в ординаторской.
– Нашла вену, – сказала Поли. – Ввожу внутривенное.
– Ждем указаний о лекарствах, доктор Паджет, – сказала другая сестра.
Эли оттолкнула Джареда и рванулась к каталке, неспособная справиться с мыслью, что это может быть последний раз, когда она видит Дедулю живым.
– Я должна сказать ему, где я буду. – Она наклонилась к уху Дедули. – Я буду снаружи, прямо здесь, Дедуля. Здесь Поли. И доктор Паджет, они позаботятся о тебе. – Эли поцеловала его холодную, влажную щеку. – Я люблю тебя. Не покидай меня. Ты так мне нужен. Особенно сейчас.
Как ей вырастить ребенка одной, без помощи Дедули?
Его губы двинулись. Поначалу он не издал никакого звука. Но попытался снова.
– Перестань… ты… не тревожься, – прошептал он с усилием. – Люблю… тебя тоже.
Эли прижалась к его груди, не желая уходить.
– Пойдем, Эли, – сказал Джаред, обнимая ее за плечи и осторожно подталкивая ее, чтобы она встала.
Ей не хотелось ждать одной в ординаторской, вдали от того, что происходит. Поэтому она шагала взад-вперед у дверей первой травмы на случай, если она понадобится Дедуле. Дверь открылась. Поли понесла кровь Дедули в лабораторию. Через несколько минут после того, как она вернулась, вышла сестра, помогавшая Поли. Она взяла карточку другого пациента и двинулась в смотровую два.
– Что происходит? – спросила Эли.
– Доктор Паджет сказал, что он выйдет поговорить с тобой через пару минут.
Эли походила еще немного.
В третий раз открылась дверь – и вышел Джаред.
И – о мой бог – он сунул в рот жвачку. Последние силы Эли кончились.
– Что случилось? Что, черт побери, случилось? – Эли заглянула в приоткрытую дверь, чтобы увидеть, как Поли накрывает одеялом изголовье каталки. Неужели Дедуля умер? Неужели Поли закрывает тело? Она попыталась оттолкнуть Джареда. Он крепко ее обнял.
– Пойдем в ординаторскую.
Правило номер один насчет плохих новостей. Сообщай их наедине, с ужасом подумала Эли.
Паника охватила ее. Зрение Эли затуманилось, сердце стучало так, что отдавалось в ушах.
– Я никуда не пойду. – Ее тело похолодело и начало дрожать. Она попыталась вдохнуть достаточно воздуха. – Пусть лучше кто-нибудь скажет мне, что происходит. Я собираюсь устроить сцену, которую вы никогда не забудете.
– Успокойся, Эли. Состояние Дедули сейчас стабильное. Он отдыхает.
У Эли подогнулись ноги, она готова была упасть в обморок. Джаред подхватил ее и обнял.
– Эй. Ты в порядке?
Нет. Она не была в порядке. Ее мир строился вокруг Дедули. Она любила его больше всего на свете, не могла представить себе жизни без него.
– Пойдем. – Джаред уговаривал ее пойти в ординаторскую. – Тебе нужно присесть.
Эли попыталась повернуть обратно.
– Мне нужно увидеть Дедулю.
Джаред сжал ее в объятиях.
– Тебе нужно собраться с мыслями, прежде чем ты туда войдешь. Я не хочу, чтобы он расстроился.
Джаред был прав.
В ординаторской Эли села за стол, чувствуя, что ее трясет и она не в себе. Джаред наполнил бумажный стаканчик водой из кулера. Ее руки тряслись, вода расплескалась по подбородку, когда она сделала глоток. Джаред взял салфетку и вытер ей подбородок, словно отец, заботящийся о ребенке. Только они были не дети. Она боролась, чтобы не расплакаться.
– Спасибо тебе.
– Доктор Ансари дежурит в кардиологии, – сказал Джаред, возвращаясь к делу. – У него еще один пациент на ангиопластику. Он согласился задержаться, чтобы добавить Дедулю в список сегодняшних пациентов.
Глаза Эли наполнились слезами.
– Спасибо за то, что ты устроил это.
– Он делает это для тебя, Эли. Профессиональная вежливость. Дедуля останется в реанимации, чтобы я мог присмотреть за ним, пока они не будут готовы принять его.
Слезы покатились по ее щекам.
– Спасибо тебе, Джаред. Я не знаю, что бы я делала, если…
– Ш-ш. – Он сел рядом с ней, взял ее руку в свою. – Дедуля спрашивал про тебя. Ты не можешь пойти к нему, когда ты выглядишь черт знает как. – Он протянул ей несколько салфеток. Так нежно.
Так заботливо. Так вовремя. Она поплакала еще немного.
– Я знаю. – Эли шмыгнула носом и вытерла глаза. – Пожалуйста, скажи ему, что я буду через несколько минут.
– Я скажу.
Два часа спустя Эли сидела одна в комнате ожидания в кардиологии, считая секунды на стенных часах. Три минуты восьмого. Доктор Ансари планировал закончить операцию к семи.
Коридор был пустым, смена кончилась, поговорить было не с кем.
Она встала, подошла к окну и, выглянув в темноту, увидела, как снежинки лениво падают на землю. В такие ночи они с Дедулей любили выключить в доме свет, растянуться на софе у французского окна в гостиной и смотреть, как снег засыпает улицы. И снегоочистители. Было что-то такое в уборке снега, в сгребании его в сугробы, что они не могли на это насмотреться.
– Охо-хо, вот еще один, – говорил обычно Дедуля.
Потом они определяли очертания сугробов, насыпанных под уличными фонарями. Дедуля любил снег. Никогда не жаловался, что его нужно убирать. Слепит ли он когда-нибудь еще снежного ангела? Почувствует, как ледяные хлопья тают у него на языке?
Как раз когда она подумала, что ее слезы кончились, они снова хлынули из ее глаз. Она должна собраться. Ей нельзя быть сейчас слезливой и неуравновешенной. Дедуле уже семьдесят. Она накручивала на палец локон волос, пока они не спутались и не потянули ей кожу на голове. «Скорая помощь» промчалась по холму, ее огоньки мигали.
Кто-то вошел в комнату ожидания. Эли обернулась так быстро, что потеряла равновесие и должна была вцепиться в подоконник.
Джаред торопился к ней, чтобы успокоить ее.
– Ох, я не хотел тебя напугать.
– Прости. Я жду доктора Ансари. Он должен был закончить в семь.
Джаред взглянул на часы.
Четырнадцать минут восьмого.
– Некоторые процедуры требуют больше времени.
Эли это знала. У пациентов может быть аллергия на лекарства, или возникнут неожиданные сложности, кардиологические атаки и даже наступит смерть.
– Я знаю этот взгляд, – сказал он. – Прекрати. Не думай о худшем. Отсутствие новостей…
– Как ты смеешь говорить, что отсутствие новостей – это хорошая новость. Отсутствие новостей может означать, что доктор сдался и решил передать плохие новости с тобой.
– С тобой еще нужно работать и работать. – Джаред покачал головой. – Вот.
Он протянул ей клубничный йогурт, пластиковую ложечку и банан.
