Дэни Коллинз - Ты в моем сердце
Лили подняла глаза, но Эммет все еще молчал. Ее сердце болезненно сжалось.
– Возможно, это к лучшему: я всегда мечтала путешествовать. Я знаю, что тебе непросто в одиночку управлять бизнесом, – продолжала она. – Не знаю, понадобится ли мне платить налоги или оформлять специальные документы, но…
– Послушай, когда-нибудь ты обязательно пожалеешь о том, что отказалась, – сухо резюмировал Эммет. Он явно хотел дать ей понять, что только она сама ответственна за принятие решения.
– Думаю, ты прав, да.
Эммет кивнул:
– В таком случае нужно делать то, что велит тебе сердце. Я уверен, что у тебя все получится. Я не стану препятствовать.
Все было кончено. Лили хотела, чтобы Эммет боролся за нее, но вместо этого он отступил.
Она кивнула:
– В таком случае я отвечу согласием сегодня же.
* * *Когда позже, ночью, они занимались любовью, Лили было также хорошо, но она не знала, о чем говорить, когда все подошло к концу. Было страшно взглянуть в лицо пустоте, которая ожидала ее в будущем.
Лили казалось, что у них есть шанс стать настоящей парой. Она могла бы отказаться от работы и остаться с Эмметом, но все больше ощущала, насколько они разные. Он наслаждался женской компанией, любил секс, был внимателен и предупредителен, но он вряд ли испытывал к ней какие-то чувства.
Если бы Лили не видела, как эмоциональная зависимость разрушила самооценку ее собственной матери, возможно, она могла бы примириться с безответной любовью. Но у них с Эмметом были совершенно другие отношения.
Лили сдерживала слезы еще несколько дней, до того времени пока Эммет не улетел в Нью-Йорк, и она отправилась в Италию. Они оба делали вид, что совсем скоро увидятся вновь, но она понимала, что, скорее всего, они расстаются навсегда.
Лили закончила работу в Италии и отправила записку с благодарностью Маркусенам, и ей поступили похожие предложения от братьев Ника. Она ответила согласием, не сомневаясь ни секунды. К концу недели она оказалась в Афинах, чуть позже отправилась в Париж, а затем планировалась съемка в Нью-Йорке.
К тому времени Эммет уже улетел в Китай, на завод своего поставщика. Их общение свелось к редкой переписке по СМС и электронной почте. Лили надеялась, что Эммет приложит усилия, разыщет ее или пригласит куда-нибудь встретиться с ним, но у нее было много работы, а он не предлагал ей вернуться.
Их временное расставание, очевидно, стало для Эммета естественным концом их отношений. Она чувствовала себя так, словно у нее отняли часть тела. Лили тосковала и мечтала о встрече. К счастью, она была так занята, что могла дать волю чувствам только ночью, прежде чем засыпала в одиночестве, и снова видела Эммета во сне.
По крайней мере, теперь Лили неплохо зарабатывала. Она даже решила обзавестись собственной фотостудией в Нью-Йорке. Помещение было прекрасно оборудовано, в нем даже имелась фотолаборатория. Ей так же пригодился опыт, который она получила в качестве свадебного организатора и использовала его в своем новом бизнесе. Почти в одночасье Лили стала полностью независимой, но продолжала скучать по Эммету.
Эммет был ошеломлен. Ему потребовалось несколько недель, чтобы полностью понять, что Лили ушла от него. Когда-то его утро начиналось в объятиях Лили, а теперь он просыпался в тоскливом одиночестве.
Мысленно Эммет снова и снова возвращался к тому моменту, когда Лили сообщила ему о работе. Тогда он почувствовал, что теряет ее, но не знал, как изменить ситуацию.
Тем не менее не желал мешать карьере Лили. Из-за него она уже два раза лишалась работы. К тому же она действительно любила фотографировать.
У Эммета не хватило храбрости признать, как сильно Лили изменила его жизнь. Теперь, когда она уехала, ему ничего не хотелось делать. Он плохо спал, у него не было никакого желания ложиться в пустую постель, а по утрам он не видел смысла вставать. Новости о его компании были у всех на слуху. Распад «Готье энтерпрайз» во многом этому способствовал. Готье объявили себя банкротами, к тому же их обвиняли в коррупции. Но Эммета это больше не заботило.
Эммет вновь оказался в Нью-Йорке по делам. Он знал, что у Лили теперь была собственная квартира, но сейчас она здесь не жила. Эммет следил за ее перемещениями через социальные сети. Последнее сообщение было из Испании.
Раздался сигнал телефона, звонила его помощница Колетта. Теперь, когда та поспевала за его ритмом жизни, она нравилась ему гораздо больше. Ингрид всегда была в хорошем настроении и чрезвычайно продуктивна, Колетта не уступала ей в жизнерадостности и уделяла должное внимание деталям. Эммет замечал все это, как бы между прочим. Если раньше он чувствовал себя марионеткой, бездушной куклой, то теперь он был просто привидением. Его не радовали даже простые удовольствия вроде вкусной еды или любимой музыки.
Эммету казалось, что он попал в ад.
– Обед, – объявила Колетта. – Очень мило, что сегодня ты угощаешь.
Эммет пожал плечами. Колетта предложила для поддержания командного духа устраивать общие обеды. Она пригласила босса присоединиться к остальным сотрудникам, но он покачал головой, желая остаться один на один со своими невеселыми мыслями.
Он навсегда останется один. Он должен был просить Лили остаться, но не сделал этого.
Колетта ушла, и Эммет стал равнодушно исследовать содержимое коробки с китайской едой. Глядя на дешевую лапшу, обильно политую соусом, и резиновое мясо, он понял, что не так уж и голоден.
Тем не менее нужно было что-то съесть.
В поисках палочек, он наткнулся на какой-то хрустящий пакетик – печенье с предсказанием. Эммет раскрошил печенье прямо в целлофановой обертке, из-за чего она лопнула. Белая бумажка с предсказанием выпала ему на колени, и он тут же прочитал текст:
«Рано или поздно терпение будет вознаграждено».
Неужели он действительно надеялся на разумный совет?
Свадьба, брак и супружеские клятвы – слишком ненадежные вещи. Как и женщины.
Приблизившись к окну, Эммет провел рукой по лицу. Действительно ли он так считал? Неужели он утратил доверие к женщинам только потому, что его мать так и не смогла вернуть опеку над ним? Потому, что каждая женщина, к которой он испытывал какие-то чувства, оставляла его? Но дал ли он им хотя бы шанс, чтобы остаться?
Отец первым бросил его мать. Эммет даже не попытался сохранить отношения с Лили! Возможно, стоило рискнуть? Что заставляет людей бороться за отношения?
Эммет решительно повернулся к телефону и набрал номер, который знал наизусть. Он звонил близкому человеку, женщине, полностью посвятившей себя одному человеку, несмотря на то, что он покинул ее несколько лет назад.
– Бренда? Это Эммет. Мы можем пообедать?
Последовала пауза. Затем женщина справилась со своим удивлением:
– Почему бы тебе не прийти сюда? Я поджарю для тебя сыр.
Жареный сыр и томатный суп. Конечно, Эммет привык обедать иначе, но когда он сидел на кухне Бренды час спустя, то почувствовал себя гораздо лучше. Только здесь он чувствовал себя как дома.
Бренда проявляла заботу и внимание, налила ему стакан молока. Он ненавидел молоко.
– Эммет, какой приятный сюрприз.
Больше она ничего не сказала. Бренда не стала спрашивать, зачем он приехал, хотя ее любопытство было очевидно и проявлялось в выразительном взгляде и продолжительных паузах. Но она прекрасно понимала, что на него нельзя было давить.
Несмотря на то что Эммет чувствовал себя первостатейным идиотом, он все же решился поговорить.
– Бренда, у меня проблема с девушкой.
– И ты пришел ко мне? Я действительно тронута, Эммет. Расскажи мне о ней.
Он замер. Как он мог описать Лили и все, что она значила для него? Ее улыбка, стойкость духа, ее доброе, ранимое сердце…
– Я просто хочу знать, что заставляет людей оставаться вместе? Что я могу сказать или сделать, чтобы вернуть ее? Навсегда. Ты знаешь, говорить мне всегда было непросто…
Бренда не смеялась над ним. Слегка склонив седую голову, она молча наблюдала за его муками.
– Чарльз больше не узнаёт тебя, но ты все еще с ним. Почему ты верна ему? – спросил он.
Она вздрогнула, а затем улыбнулась:
– Все просто: я люблю его.
Эммет прищурился, силясь собраться с мыслями. Бренда опустила глаза и перемешала свой суп.
– Я всегда тщательно скрывала секреты Чарльза, но сейчас я вижу, что тебе нужно услышать некоторые из них. Однажды, незадолго до того как вы начали вместе работать, он сказал, что увидел в тебе что-то от себя самого. Мне всегда было от этого грустно, потому что я знала, через что ему пришлось пройти ребенком. Его мать встречалась с мужчиной, который был очень жесток к нему. Очень, очень жесток. – Ее голос звучал глухо. – Конечно, он не рассказывал мне всего, но чем-то все же делился… – Женщина покачала головой. – Не знаю, как люди могут так относиться к детям!
Мнение Эммета о своем первом работодателе – мужчине сильном, умном и порой грубоватом, – менялось. Он захотел вернуть время вспять и защищать этого человека, которым дорожил и восхищался.
