Дженнифер Доусон - Что это за игра?
Ее поблекшие рыжеватые волосы были собраны на затылке и чем-то заколоты, на щеках играл здоровый румянец, как если бы она все утро делала зарядку. В блузке цвета лютиков она казалась прямо-таки сияющей. Джеймс давно не видел, чтобы мать выглядела так хорошо.
– Я отлично спал, – соврал Джеймс.
Он был близок к тому, чтобы потерять контроль над собой. Еще минут десять, и он бы взял Грейси прямо там, у стены. Сразу после того, как он бросил ей вызов и прочел большую лекцию о том, что она должна сначала почувствовать, что он ей нравится, он был готов войти в нее, наплевав на последствия. Грейси даже не догадывалась, как близко она подошла к тому, чтобы уничтожить его самоконтроль. После ее ухода он вышел на пробежку, но и пять миль не помогли успокоить эмоции. Но его мать все еще наблюдала за ним с зоркостью ястреба, поэтому он сказал:
– А ты сегодня особенно хорошо выглядишь.
Ее лицо озарилось улыбкой.
– Спасибо.
– Джеймс прав, – заметила его сестра, внимательно глядя на их мать. – Ты как-то изменилась.
– Я счастлива, что моя дочь вышла замуж и мой сын скоро женится. Чего еще желать матери? – сказала Шаннон Донован и подняла два пальца. – Осталось еще двое.
Помоги ему Бог!
К счастью, отвечать Джеймсу не пришлось: фыркнув, восьмидесятивосьмилетняя двоюродная бабушка Кэти спасла его. Престарелая дама, у которой никогда не было детей и которая похоронила всех своих пятерых мужей, обычно сопровождала Шаннон, чтобы та не чувствовала себя одиноко. Через секунду ее поддержал Эван:
– Мама, не все спешат заводить семью.
Джеймс посмотрел на руку брата, все еще лежавшую на спинке стула Грейси. Ему это не нравилось. Ему пришлось собрать в кулак всю силу воли, чтобы удержаться и не сказать Эвану, чтобы тот убрал руку, иначе ему не поздоровится.
Джеймс встряхнул головой. Не поздоровится? Черт возьми, он превращается в Шейна.
Грейси посмотрела на него и нахмурилась. Джеймс спохватился, что смотрит слишком пристально, и придал своему лицу более расслабленное выражение. Она подвинулась на стуле, отклоняясь от Эвана, и Джеймс немного расслабился. Грейси заправила за ухо прядь волос и снова принялась с преувеличенным вниманием изучать меню. Сегодня она была в нежно-голубом топе с V-образным вырезом и застежкой на пуговицы спереди. Джеймсу хотелось оборвать все пуговицы. Дело плохо. Тот поцелуй перевернул его мир. В отличие от Грейси он никогда не обольщался на этот счет: он знал, что, если поцелует Грейси, катастрофы не миновать. И он был прав. И вот теперь он был в состоянии думать только о том, как бы снова заполучить ее в свои руки.
– Ты ведь утром не бегал этот свой марафон? – поинтересовалась тетя Кэти.
Ее скрипучий голос отвлек Джеймса от его размышлений. Но он потерял нить разговора.
– Что?
Тетя Кэти все еще считала себя девочкой-подростком и гордилась тем, что следит за модой и в курсе новейших веяний. Сегодня она была в джинсах «скинни» и футболке «Ван дирекшн».
– А ты не потому усталый, что пробежал свой любимый марафон?
Джеймс посмотрел на свои часы.
– Тетушка, сейчас половина десятого. На то, чтобы пробежать двадцать шесть миль, мне нужно чуть больше, чем час или два.
– Все эти упражнения не идут на пользу здоровью, – сказала она.
– Ученые медики с вами не согласились бы.
Она пренебрежительно махнула рукой с узловатыми старческими пальцами.
– Ха! Мне восемьдесят восемь лет. Я пью, курю и ем все, что хочу. Я – живое доказательство того, что эти ученые не разбираются в том, о чем говорят.
Джеймс понимал, что с тетей лучше не спорить, однако он не мог удержаться, чтобы не напомнить ей о ее недавнем диагнозе.
– У вас развилась эмфизема – вот почему вам больше нельзя курить.
Тетушка фыркнула.
– Я немножко.
Шейн усмехнулся.
– Тетя, это примерно то же самое, как быть немножко беременной.
– Мальчик, мы говорим не об этом, – сварливо возразила старуха. У нее было пять мужей, и каждого из них она похоронила. По ее мнению, это делало ее экспертом по всем вопросам. – Суть в том, что неправильно мужчине беспокоиться о калориях.
Джеймс не переставал удивляться, почему всем и каждому есть дело до его привычек в питании и физкультуре. Ему нравилось заботиться о себе. Обычно считается, что это хорошо. Но только не в его семье, которая почему-то видела в его образе жизни повод для беспокойства. Он вздохнул, пожал плечами и показал на Эвана, который наконец-то убрал руку со спинки стула Грейси.
– Эван занимается спортом гораздо больше меня.
– Так это его работа, – заметила тетя Кэти. Она нацелила пристальный взгляд на своего младшего племянника. – Ведь ты бы не стал тренироваться, не будь это необходимо, правда?
– Нет, мэм, не стал бы, – ответил Эван с ленцой и лукавством.
– Вот видишь, – заключила тетя Кэти с удовлетворенным видом.
Шаннон положила руку на ее плечо.
– Оставь Джеймса в покое.
Тетя Кэти пожала плечами и снова недовольно посмотрела на Джеймса.
– Мальчик, когда ты был другим, ты мне больше нравился.
Грейси резко подняла голову и посмотрела на Джеймса с нескрываемо вопросительным видом. В разговор вмешался Шейн и тем самым избавил Джеймса от необходимости отвечать.
– Тетя, вы же знаете, что нет смысла пытаться уговорить его стать лежебокой.
К счастью, в это время к столу подошла официантка, чтобы принять их заказы. Джеймс заказал себе омлет из белков и не стал обращать внимания на насмешливое фырканье.
Когда девушки мыли руки в туалете ресторана, Мадди спросила Грейси:
– С тобой все в порядке?
– Да, конечно, – соврала Грейси.
Она не знала, что с ней, но точно знала, что это не описывается словами «в порядке». Она уже подумывала найти какой-нибудь предлог и уже этим утром уехать в Ривайвл, но, если разобраться, не могла этого сделать. Спасаться бегством было не в ее стиле, и она не собиралась меняться в этом отношении из-за профессора.
Подруга не успокоилась:
– Ты уверена?
Мадди была очень хороша с распущенными рыжими волосами, в белом топе и облегающих джинсах. Ее зеленые глаза, такого же цвета, как у братьев, лучились счастьем, и Грейси было почти невыносимо на нее смотреть. Она была как глоток свежего воздуха, составляя разительный контраст с тем, как сама Грейси чувствовала себя после почти бессонной ночи. Некоторое удовлетворение ей доставил только вид темных кругов под глазами Джеймса – это показывало, что он спал ничуть не лучше, чем она. Они страдали в одиночестве, но, по крайней мере, страдали оба. Грейси улыбнулась самой что ни на есть сияющей улыбкой.
– Конечно, а что может быть не так?
– Я не знаю, просто ты со вчерашнего дня какая-то молчаливая, и это на тебя не похоже.
Грейси пожала плечами. При нормальных обстоятельствах она бы призналась Мадди во всем. Поделилась бы с ней всеми подробностями поцелуя и рассказала бы об эмоциональном потрясении, которое она переживала. Но как она могла, ведь Джеймс – брат Мадди. Конечно, Шейн и Митч регулярно упоминали, что спят с сестрами друг друга, но это другое дело. Грейси была уверена, что Сесилия и Мадди не обмениваются впечатлениями о сексе. Кроме того, Грейси приводила в ужас одна мысль, что какая-то девушка будет говорить о Сэме так, как сама Грейси думает о Джеймсе.
– Со мной все хорошо, просто я устала и мне хочется вернуться домой.
Мадди задумчиво и озабоченно посмотрела на нее в зеркале, но в конце концов пожала плечами.
– Ладно. Но если тебе нужно будет поговорить, ты ведь поговоришь со мной?
– Разве я всегда не так делаю?
Ее жгли изнутри вопросы о Джеймсе. Например, что именно имела в виду его двоюродная прабабка Кэти, когда сказала, что Джеймс ей больше нравился другим? Уже второй раз кто-то из родственников вспомнил, что Джеймс в прошлом был другим, и Грейси очень хотелось узнать, что это означало. Но, конечно, она не могла спросить напрямик.
На лицо Мадди набежала тень.
– Кажется, в последнее время это не так.
«Это потому, что я не могу перестать думать о твоем брате. И о том, что я чувствовала, когда его рот овладел моим». Грейси отвернулась от раковины, высушила руки, потом снова повернулась к подруге и обняла ее.
– Честное слово, у меня все хорошо.
Мадди обняла ее в ответ.
– Ладно, если ты в этом уверена.
– Да. Давай вернемся за стол.
Грейси хотела найти какой-то способ остаться с Джеймсом наедине и серьезно поговорить о прошлой ночи. Нужно, чтобы он твердо уяснил, что тот поцелуй был ошибкой. Прошлой ночью Грейси лежала в кровати без сна, смотрела на темный потолок и радовалась, что Джеймс ее отверг. Еще никогда в жизни она так не радовалась отказу. Если он так целуется, то в постели ей не будет достаточно одного раза. Ее план сработал бы только в том случае, если бы секс с ним ее разочаровал, но стало ясно, что этому не бывать. Секс с ним может привести только к катастрофе, больше ни к чему.
