Сара Джио - Лунная тропа
Мне трудно доверять мужчинам – особенно тем, к кому я испытываю чувства. По правде говоря, я совершенно не разбираюсь в мужчинах. Иногда думаешь, что познакомилась с честным и порядочным человеком, а в итоге все оказывается наоборот. Взять, к примеру, Билла Гастона, парня, в которого я безумно влюбилась прошлым летом в Вайнелхейвене. Так он, как оказалось, был женат. Потом он, правда, развелся (я было решила, что ради меня). Но когда я в новом сезоне вернулась на остров, он уже ухлестывал за кем-то другим. Вынуждена признать, что эта другая оказалась вдвое моложе меня.
В утешение я обрела непреходящую любовь к Вайнелхейвену и всем Лисьим островам. Я и сама не понимаю, что так сильно влечет меня в эти места. Климат тут весьма суровый (порой я даже сравниваю себя с Маргаритой из «Горного лавра»[11]). А местные жители, главным образом рыбаки да бывшие рабочие (когда-то здесь был карьер, в котором добывали гранит), считают меня, мягко говоря, особой эксцентричной. Но это не помешало мне купить тут свое первое – и единственное – жилье. Я даже назвала его Единственным домом, поскольку не желаю обременять себя множеством жилищ. Мне отвратительна сама идея скупать дома как драгоценности. У меня в собственности будет только один дом – скромный коттедж с маленькими комнатками и без современных удобств. Мой «будуар» находится рядом с коридором, в задней части дома. Тут я поставила зеркальце, кувшин для чистой воды и французские флаконы с жидким мылом. Масло и яйца я держу в колодце, чтобы они не испортились, а бутылки с вином зарываю для удобства на склонах ближайшей речки. Видела бы ты глаза моих друзей, когда мы отправились на прогулку у воды и я достала из земли прекрасно охлажденную бутылку шардоне!
Порой моя жизнь представляется мне чем-то вроде грандиозной истории. Каждая моя новая глупость служит в ней очередным абзацем. И каждое утро я начинаю новую главу. Когда думаешь о жизни таким образом, то каждый день превращается в одно большое приключение. Если бы я осмелилась дать тебе совет (на что я, по правде говоря, не имею права), то порекомендовала бы вот что: всякий раз, когда удача поворачивается к тебе спиной, а события складываются вовсе не так, как хотелось бы, важно помнить, что только ты являешься автором собственной истории. Ты можешь писать ее так, как тебе вздумается, включая в ее сюжет любые персонажи. Она может быть счастливой или печальной, а порой и просто трагической. В любом случае выбирать тебе.
Всякий раз, когда мою жизнь наводняют неприятные события (на первый взгляд, совершенно от меня не зависящие), я говорю себе, что именно я – автор собственной истории. И любую главу я могу закончить так быстро, как только пожелаю. Ничто не мешает мне начать все заново. Я могу написать для себя меховое пальтишко и чудесную комнатку в Париже с видом на Сену.
То же самое можешь сделать и ты. Не забывай об этом, хорошо? Ведь мы с тобой обе писательницы.
Но я увлеклась и забыла задать тебе много важных вопросов. Спрошу только вот что: могу я приехать к тебе в магазин, чтобы подписать свои книжки? А после того как магазин закроется (или до открытия?), мы сможем откупорить шампанское и выпить за твою удачу.
Не забывай про обезьянок.
С любовью,
М. Б.15 мая 1946 г.
Дорогая Брауни,
я несказанно рада тому, что ты уже выздоравливаешь. Не могу представить, как бы я жила без одной руки, как не могу представить и мир, в котором не будет тебя.
Обезьянки! Боже, какая блестящая идея! Я уже готова подключиться к «Операции “Сестры”». Боюсь только, мне придется преодолевать куда более серьезные проблемы, чем тебе с Робертой, но оно того стоит. Если бы только мне удалось рассмешить Люсиль, помочь ей взглянуть на меня прежними глазами! Я никогда не переставала любить сестру. Думаю, и она в глубине души по-прежнему меня любит. Нужно просто пробудить в ней эти чувства. И зоопарк в этом смысле представляется мне очень удачным местом. Кстати говоря, у меня есть приятель, в ведении которого находятся клетки с приматами (в одном из местных зоопарков). Может, попросить его организовать нам частный визит?
В остальном моя жизнь складывается весьма удачно. И пусть нам с Энтони не суждено пожениться, мы тем не менее чувствуем себя счастливыми молодоженами. Я знаю, глупо относиться так к мужчине, который никогда не станет твоим мужем, но это ничуть не портит наших отношений, очень прочных и глубоких.
Каждый вечер Энтони приходит ко мне на ужин. Я готовлю в своей маленькой квартирке, которая расположена прямо над книжным магазином. Вчера, например, у нас была форель. Повар из меня никудышный, но я стараюсь изо всех сил, а Энтони в этом смысле просто лапочка. Он съест все, что бы я ни подала на стол (даже ту ужасную запеканку, которую я приготовила на прошлой неделе).
Я люблю наши вечера. Мы вместе читаем у огня или расставляем книжки, которые только-только поступили в магазин. До верхних полок я дотянуться не могу, и Энтони откладывает часть книг, чтобы расставить их потом (на следующей неделе плотник уже должен установить лестницы).
Но как только часы бьют восемь, наш маленький мирок рушится на глазах. Ни разу еще Энтони не остался у меня ночевать. Он всегда возвращается домой, к Виктории.
Я стараюсь относиться к этому с пониманием. Стараюсь ему доверять. И я действительно ему верю. Как, например, прошлым вечером, когда Энтони, прощаясь со мной у дверей, сказал: «Ты – единственная, кого я люблю и буду любить вечно». И все же я со слезами на глазах наблюдаю за тем, как он переступает через порог, уходя к себе домой. Каждый вечер он покидает наш маленький мир ради другого, который мне совершенно чужд.
Но довольно о делах сердечных. Я счастлива сообщить, что «Синяя птица» наконец-то открыла свои двери! Ах, Брауни, именно о таком магазине я и мечтала всю свою жизнь. От пола до потолка тянутся полки с книгами. Большой камин, перед которым стоят два уютных кресла. Энтони распорядился, чтобы плотник сделал маленькие стульчики для детей. По средам у нас тут будет читальный зал. Сама я могу с удобством устроиться в кресле-качалке.
Время уже позднее. Сейчас я погашу огни и поднимусь к себе наверх. Надо сказать, в последние дни меня кое-что беспокоит. Вчера я заметила на улице вспышку фотоаппарата, и тут же от магазина отъехала какая-то машина. А этим вечером в магазин заглянул какой-то странный мужчина. По тому, как он тут осматривался, было ясно, что интересуют его вовсе не книжки. Не хочу казаться параноиком, но все это несколько выбивает меня из колеи. Энтони я ничего не сказала, поскольку не хочу его беспокоить.
Даже странно, что мир может быть и восхитительным, и тревожным в одно и то же время.
Жаль, что тебя здесь нет. И правда, Брауни, приезжай в Сиэтл! Я устрою для тебя потрясающую вечеринку.
С любовью,
Руби.P.S. Я все повторяю твои слова о том, что именно мы – авторы собственной жизни. Ни разу еще я не слышала, чтобы эту мысль выразили так просто и ясно. Я всегда буду вспоминать эту маленькую мудрость, особенно в дождливые дни.
Я кладу письма в маленькую корзинку, куда прячу все найденные мною конверты. Интересно, почему Руби оставила для меня именно эти письма? Видимо, она хотела сообщить мне что-то важное. Что-то такое, о чем не смогла рассказать при жизни. Я в задумчивости прислоняюсь к изголовью кровати. «Операция “Сестры”». Может, Руби имела в виду нас с Эми? Возможно, потерпев неудачу с собственной сестрой, она надеялась, что уж нам-то удастся сохранить отношения? Или же она пытается донести до меня что-то очень личное, не предназначенное для посторонних глаз? Мне вспоминаются слова Маргарет: Всякий раз, когда удача поворачивается к тебе спиной, а события складываются вовсе не так, как хотелось бы, важно помнить, что только ты являешься автором собственной истории. Ты можешь писать ее так, как тебе вздумается, включая в нее каких угодно персонажей. Она может быть счастливой или печальной, а порой и просто трагической. В любом случае выбирать тебе.
Эта мысль еще долго не дает мне покоя. Я вспоминаю свой нью-йоркский офис, Артура и всех тех, кто работает в нашем департаменте. Мне представляется, как все они сидят за столом в конференц-зале. Я тоже сижу среди них, с холодным, напряженным выражением лица. Сердце мое начинает биться быстрее, когда я понимаю, что это вовсе не та счастливая история, о которой упоминала Маргарет. Совсем не такую историю я хотела бы сочинить для себя. Я вытаскиваю очередную таблетку от давления и запиваю ее водой. «Руби? – шепчу я в пространство. – Ты здесь? Ты меня слышишь? Я бы хотела переписать свою историю, вот только не знаю, как мне это сделать».
