Шэрон Кендрик - Отказать мистеру Совершенство
– Я – король и не играю в намеки, – холодно парировал он.
Ливви колебалась. Его поведение полностью подтверждало то, что говорили о нем. В конных кругах он славился высокомерным нравом. У Ливви было сильное желание послать его подальше. Однако она должна подумать о своем бизнесе. Если продолжать сердить Саладина аль-Мектала, он может обронить несколько нелестных слов среди местной публики. Ему ничего не стоит подлить яду в ее пошатнувшуюся репутацию. Недоброжелательная пресса грозит смертельным ударом, если вы работаете в гостиничном бизнесе.
За спиной Саладина стеной валил снег: метель не прекращалась с самого утра. Толстые снежинки, как в замедленном кино, пролетали мимо бесконечной чередой. Пушистый белый ковер укрыл лужайки. Если так будет продолжаться, дороги станут непроходимыми, и тогда не удастся избавиться от посетителя. А ей совершенно необходимо, чтобы он ушел. Возвышаясь в дверях, он просто-таки излучал тестостерон, заставляя ее думать о вещах, которые она постаралась оставить в прошлом. Ливви не нравилась собственная реакция на незнакомца.
Поодаль за воротами стоял черный внедорожник. Она представила, что кто-то ждет его там, дрожа от холода.
– Где же ваши телохранители? Сидят в машине? – Ливви окинула глазами сад. – Прячутся за кустами? Готовы спрыгнуть с дерева?
– Я приехал без охраны.
Значит, они здесь одни.
Беспокойство Ливви усилилось. Внушительная фигура мужчины, его мрачное лицо вызывали странное возбуждение и тревожные предчувствия. Впервые она пожалела, что у нее нет собаки, которая бы лаяла на незнакомца. Какой толк от капризной, избалованной кошки по кличке Пеппа, пушистым комочком свернувшейся у камина в гостиной?
Однако Ливви не позволит запугать себя. А если так, ничто не мешает поговорить с ним. Может, она сумеет объяснить, что ее решение окончательное и бесповоротное. Если раз за разом повторять отказ, он поверит и оставит ее в покое.
– Заходите, пожалуйста, – пригласила она, вздрогнув от ледяного порыва ветра, швырнувшего за порог пригоршню снега. – Могу уделить вам полчаса, но не больше. На Рождество я жду гостей, и много еще надо сделать.
Ливви заметила легкое выражение триумфа на его лице, когда он вступил внутрь. Она закрыла дверь, и просторная прихожая сразу как будто сжалась. Ливви вынуждена была признать, что Саладин просто-таки олицетворяет мужественность, привлекая и одновременно пугая ее. Ливви сделала глубокий вздох, чтобы унять частый стук сердца. Она представила, что перед ней просто очередной гость: включила дежурную улыбку и профессиональное гостеприимство.
– Прошу вас пройти в гостиную, – вежливо сказала она. – У камина вам будет тепло.
Он кивнул, обведя глазами комнату с высоким потолком и резной деревянной лестницей на второй этаж.
– Какой красивый старинный дом, – заметил он с явным одобрением.
– Спасибо, – улыбнулась она, автоматически переходя на роль гида. – Сохранилась часть постройки двенадцатого века. Теперь так уже не строят, что к лучшему, принимая во внимание, сколько стоит содержание и ремонт.
Собственно говоря, именно древняя история привлекала туристов, готовых приехать в такую глушь, чтобы снять здесь комнату: элегантные старые особняки обладали определенным очарованием и магнетизмом. Дела шли неплохо, пока поблизости не появилось несколько отелей, составивших Ливви заметную конкуренцию.
Тем не менее Ливви не могла скрыть удовольствия, пригласив шейха в просторную гостиную немного обветшалого семейного дома.
В большом камине горели яблоневые ветки, распространяя душистый аромат. Рождественская елка, почти касавшаяся балок высокого потолка, стояла голая. Ливви еще предстояло залезть на пыльный чердак, достать коробку с украшениями, хранившимися в семье с незапамятных времен, и нарядить красавицу. Тогда пышные ветки засияют огоньками, а на верхушке будет красоваться ангел, которого Ливви в детстве смастерила вместе с мамой. И снова произойдет немного грустное рождественское чудо соединения прошлого и настоящего.
Ливви подняла голову и увидела, что Саладин аль-Мектала пристально изучает ее. Она снова почувствовала необъяснимое беспокойство, мигом вытеснившее из головы ностальгические воспоминания. Она, в свою очередь, пригляделась к нему.
Он не был одет как шейх: ни развевающихся длинных одежд, ни традиционного головного убора короля пустыни. Саладин, не дожидаясь приглашения, как раз снимал темное кашемировое пальто, надетое поверх черных брюк и серого свитера, свободно облегавшего мускулистый торс. Ливви отметила его современный облик в сочетании с тревожной диковатой аурой от холодных, темных, с острым блеском глаз. Он повесил пальто на спинку стула и подошел ближе к камину. На блестящих черных волосах сверкали капли тающего снега.
– Ну, что же, – сказала она. – Вероятно, вам действительно очень сильно чего-то хочется, если вы лично явились за этим в глушь Дербишира.
– Угадала, – промурлыкал Саладин. – Я хочу тебя.
Игривая интонация неожиданно пробудила в Ливви эмоции, которых она не ощущала с незапамятных времен. На долю секунды она представила, каково это быть объектом сексуального желания такого мужчины, как Саладин аль-Мектала. Смягчится ли взгляд пронзительных глаз перед тем, как он поцелует? Чувствует ли женщина себя слабой и беспомощной в объятиях его сильных рук?
Ливви удивилась столь неожиданному повороту мысли, поскольку никогда не испытывала вожделения к незнакомым мужчинам. По правде говоря, она вообще никогда не испытывала вожделения. Единственным оправданием служил сам провокационный тон Саладина, рассчитанный, вероятно, на то, чтобы шокировать ее.
– Хотелось бы знать конкретнее, что вам надо от меня?
Выражение его лица сразу изменилось, словно узкое, хищное лицо накрыла тень.
– У меня беда, – сдержанно произнес он. – Жеребец – мой любимец – получил травму.
Его очевидное горе тронуло Ливви. Иначе и быть не могло. Но разве у нее недостаточно своих проблем?
– Мне очень жаль, – сказала она. – Но будучи королем и очень богатым человеком, не сомневаюсь, вы наймете лучших ветеринаров. Они найдут эффективный способ вылечить его.
– Они бессильны.
– Неужели? – Ливви сцепила пальцы. – В чем проблема?
– Поддерживающая связка отошла от кости.
– Плохо, – нахмурилась Ливви.
– Сам знаю, – скрипнул зубами Саладин. – Иначе зачем бы я приехал?
Ливви проигнорировала грубость.
– Сейчас разработаны революционные методы лечения, – миролюбиво заметила она, – инъекции стволовых клеток или шоковая волновая терапия. Говорят, действует очень эффективно.
– Думаешь, я уже не перепробовал все средства? Лучшие специалисты мира прилетали, чтобы осмотреть его. Все напрасно. Они не могут помочь. – Его голос опустился до шепота. – В один голос заявили, что надежды нет.
Ливви снова почувствовала сострадание. Она, как никто, понимала, какая тесная связь возникает между человеком и лошадью, особенно если человек занимает высокое положение и часто больше доверяет животному, чем людям. Однако Ливви знала, что в жизни приходится принимать вещи такими, как есть, а не такими, как хотелось бы. При всем желании, природу победить нельзя, и деньги ничего не решают.
Во взгляде Саладина появился стальной блеск, говорящий о решимости не сдаваться. Неужели статус короля влияет на человека, и он начинает верить, что может изменить мир по своему желанию? Ливви вздохнула.
– Мне правда очень жаль, но если вам сказали, что надежды нет, чего вы ждете от меня? Ничем не могу помочь.
– Можешь, Ливви, – твердо сказал он. – Знаешь, что можешь.
Уверенность Саладина поразила ее не меньше, чем неожиданное обращение по имени.
– Нет. – Она покачала головой. – Я уже много лет не имею дела с лошадьми. Эта страница моей жизни закрыта, и если кто-то считает иначе, то глубоко заблуждается.
После паузы он спросил:
– Можно мне сесть?
Насторожившись, Ливви указала на одно из выцветших парчовых кресел у жарко горящего камина. Неожиданная смена тактики застала ее врасплох. Но если честно, ей невероятно польстило желание шейха продлить визит и просьба позволить ему присесть. На мгновение она подумала, не даст ли он разрешение упомянуть его визит на сайте ее гостевого дома. «Шейх Джазратана любит отдыхать перед старинным камином». Встретив его ледяной взгляд, она отказалась от этой мысли.
– Если вам угодно. – Она зажгла лампу, разгоняя вечерний сумрак. Ее пульс предательски зачастил, когда Саладин опустил гибкое мускулистое тело в кресло и вытянул бесконечно длинные ноги к огню. Он напоминал пантеру в редкий момент покоя, когда из дикой чащи она забрела в укрытие, не давая забыть, что в мягких подушечках лап спрятаны смертельные когти. Не по этой ли причине ее кошка вдруг открыла глаза, вскочила, зашипела на Саладина и вышла из комнаты, подняв трубой хвост. Слишком поздно Ливви пожалела, что не отправила его в обратный путь до того, как сгустились сумерки.
