Джоди Хедланд - Свет твоих глаз
Изначально форт строился для защиты острова с юга. Но англичане обнаружили слабое место с северной стороны и воспользовались этим.
На форт было направлено две пушки, а штурмовали его более шестисот человек, которым помогали несколько сотен индейских воинов. Американцы были вынуждены поднять белый флаг. Все знали, что любое сопротивление повлечет за собой индейскую резню.
К счастью, англичане позволили американским группам без потерь отступить в Детройт. Американским гражданам, жившим на острове, дали один месяц на то, чтобы уехать или принести клятву верности британцам, подписав документ.
И Жан уехал.
Пьер снова помотал головой, как делал всякий раз, вспоминая, что Жан бросил матушку. О чем его брат только думал? Почему не нанял кого-то для работы? Он ведь не рассчитывал, что матушка и Анжелика должны в одиночку справиться со всеми проблемами?
Ты останешься со своей матерью. Ей сын нужен больше, чем ее сыну нужны меха.
Слова Рыжего Лиса эхом отзывались в его мозгу. Пьеру очень хотелось не слышать предупреждения в этих словах, не чувствовать вины. Что, если у него не получится найти помощника? Пьер не мог остаться. Ведь не мог же?
Но заранее зная, что оставит матушку одну, он не имел права осуждать Жана.
Пьер остановился у основания холма и взглянул вверх, на склон, где уже обретало форму кирпичное здание и окружающий его высокий частокол.
Форт Джордж. Так его называли англичане в честь своего короля. И так он назвал это укрепление в своем письме. Пьер предупреждал американцев о новом форте и советовал атаковать как можно быстрее, пока стройка еще не завершена и не прибыли индейские силы. Оставалось лишь молиться, чтобы письмо дошло до американцев вовремя.
Пьер наблюдал, как несколько работников пробираются вверх по склону, сгибаясь под тяжестью камней. Полковник Мак-Дугал вчера дал приказ: каждый островитянин, включая гражданских, должен отработать три дня на постройке нового форта.
Пьер слышал поднявшийся ропот, но полковник предупредил, что любой, отказавшийся от сотрудничества, проведет те же три дня в Черной Дыре.
Пьер заверил полковника, что следующие три недели будет трудиться в вечернюю смену и работать не покладая рук.
И все же этот приказ вызывал у Пьера больше, чем просто недовольство. У него не было свободного времени, и он совершенно не хотел помогать англичанам в усилении их позиций.
Пока что он надеялся, что американцы сумеют отбить остров. Это определенно облегчит ему жизнь, поскольку Жан сможет вернуться на ферму, а сам он вновь будет свободен.
Пьер вздохнул и развернулся, чтобы уйти, но тут нос к носу столкнулся с очередной группой островитян, тащивших наверх тяжелые камни, из которых возводился не пробиваемый никакими ядрами склад нового форта. Его внимание привлекла женская фигурка, показавшаяся знакомой.
– Анжелика?
Она не остановилась.
Пьер зашагал следом. Эта слишком длинная, мрачно-серая юбка и бесформенная кофта могли принадлежать лишь одной женщине на острове.
– Анжелика, подожди. – Он спешно догнал ее.
Она тяжело дышала, сгибаясь под весом огромного камня, который несла в руках. На ее запыленном лице были видны полоски от стекавшего пота. Руки покраснели и пестрели царапинами.
Пьер ощутил, как поднимается изнутри злость. Он потянулся к камню и попытался отнять его, но Анжелика отпрянула.
– Что ты делаешь? Отдай камень.
Девушка в ответ лишь подняла на него усталый взгляд.
– Давай я понесу его вместо тебя.
Она помедлила еще мгновение, затем остановилась и выпустила камень.
Пьер подхватил его – для него этот вес был незначительным. Он мог бы нести несколько таких булыжников.
– Почему ты носишь камни?
Анжелика вытерла лоб рукавом и только потом ответила:
– Эбенезер отписал на меня три своих дня работы на стройке нового форта.
– Ленивый старый паразит, – пробормотал Пьер. То, что Эбенезер отвертелся от работы, отправив вместо себя Анжелику, его не удивило. Старик был известным прохвостом.
– А твои три дня работы начнутся, когда ты закончишь с этими?
Анжелика кивнула, глядя вверх, на склон холма перед ними.
Пьеру внезапно захотелось подхватить ее на руки и унести куда-нибудь в безопасное место, где она сможет отдохнуть.
– Эбенезеру повезло, что он не здесь, иначе я преподал бы ему пару уроков собственными кулаками.
– Зато меня выпустили с чердака.
– Так ты поэтому вчера утром не пришла порыбачить?
– Он меня не отпустил.
От нового приступа злости у Пьера свело все мышцы.
– Анжелика, ты должна уйти от него. Почему ты до сих пор там живешь?
Она резко обернулась к нему, и тонкие черты ее лица исказились от ярости.
– А куда мне идти, Пьер? Где я смогу от него спрятаться? Пусть даже мне будет где жить, чем я смогу зарабатывать на эту жизнь?
Пьер прекрасно знал ту единственную работу, которой могли заняться бездомные юные девушки. И ему была ненавистна мысль о том, что Анжелику может постигнуть такая участь.
– Ты могла бы жить с матушкой. – Матушке отчаянно требовалась сиделка и компаньон. И если человека, способного помочь на ферме, Пьер еще мог отыскать, то зимой она все равно оказывалась одна в своем доме. Если бы Анжелика могла остаться с ней, он покинул бы остров со спокойным сердцем.
– На этом острове нет места, где я оказалась бы в безопасности. Если я буду возражать Эбенезеру, он выдаст меня замуж за первого торговца, который предложит ему неплохие деньги, – именно так он поступил с Терезой.
– Ты не его собственность.
– Моя мать сделала его моим опекуном. Он может делать все, что захочет, и никто не станет ему возражать. – Бессильная печаль в ее голосе буквально кричала о кошмаре, который она пережила с потерей сестры.
– Я стану возражать.
Она слабо улыбнулась:
– Это очень мило, Пьер, но, когда мне понадобится помощь, тебя здесь не будет. Ты ведь уедешь.
Он ощутил себя совершенно беспомощным. Эбенезер мог делать с Анжеликой что угодно, а Пьера не будет – и не было – рядом, чтобы ее защитить. Единственным, что могло защитить Анжелику, была ее свадьба с Жаном. И как бы Пьер ни фыркал по этому поводу, он уже начал понимать, почему Анжелика согласилась стать женой Жана. Тем больше было причин бороться на стороне американцев и помочь им победить в грядущей битве за остров. Если Жан сможет вернуться домой и жениться на Анжелике, она окажется в безопасности.
– Пусть я и не смогу защитить тебя от Эбенезера, когда уеду, – сказал он, – но сейчас я могу тебя защитить.
Она в ответ вопросительно изогнула бровь.
– Будь здесь, – сказал он, подхватывая ее за руку и отводя в тень ближайшего дуба. – Я хочу, чтобы ты отдохнула, пока я схожу к дежурному офицеру и поговорю с ним.
– Не думаю, что мне стоит отдыхать.
Он мягко надавил на плечо Анжелики, вынуждая ее сесть.
– Пообещай, что подождешь меня. – Он обрадовался, когда ее плечи обмякли и Анжелика опустилась на траву и посмотрела на него снизу вверх, тепло и доверчиво.
– Обещаешь, что подождешь, пока я вернусь? – повторил он.
– Обещаю. – Она улыбнулась, отчего ее лицо засияло.
Анжелика была совершенно бесхитростной и искренне милой, она не знала тех обольстительных уловок и игр, которыми окружали его такие женщины, как Лавиния Мак-Дугал.
Рядом с Анжеликой он мог вздохнуть свободно, мог быть самим собой, потому что она знала его таким, какой он есть, со всеми недостатками… Кроме шпионства. Но этого ей безопаснее было не знать.
Пьер не стал подниматься на самую вершину холма. Он лишь переговорил с дежурным офицером и тут же вернулся к Анжелике, которая сидела там, где он ее оставил.
Он протянул ей руку:
– Пойдем.
Анжелика настороженно вложила свою ладонь в его пальцы.
– Пьер, но я же не могу просто уйти.
– Еще как можешь.
– А работа?..
– Я заплатил за твой часовой перерыв. – Он помог ей подняться на ноги.
– Заплатил? – Она помотала головой, пытаясь вывернуться из его пальцев. – Нет, Пьер. Я не могу позволить тебе это делать. К тому же разве это не взятка?
Но он переплел свои пальцы с ее и потянул Анжелику вперед.
– Это не взятка. Это всего лишь мой способ добиваться своего. Разве ты не знала, что я теперь богатый человек?
– Ты? Богатый? – Она тихо засмеялась. – Хотела бы я посмотреть, как ты сумеешь удержать эти деньги в руках. Пьер, которого я помню, всегда раздавал и тратил все до последнего пенни.
– Ну а теперь я раздал свои пенни, чтобы тебе не пришлось больше носить тяжелые камни.
Она потянула его за руку:
– Ты уверен, что я могу оставить работу?
– Oui, ma chérie, я уверен. Англичанам я нравлюсь, и они не станут возражать, если я буду время от времени забирать тебя отдохнуть.
