Пенни Джордан - Страсть по-итальянски
Марко внимательно посмотрел на нее. Никогда и никому – и самой Оливии в первую очередь – не приходило в голову, что она собиралась уберечь его от душевных ран. Слова Лили, ее доброта и забота пролились как бальзам на израненную душу. Словно в сырой и темный угол заглянуло теплое солнышко. Но нельзя расслабляться. Пусть она вдруг и проявила к нему сейчас внимание, все равно в ее жизни были моменты, которые заставляют насторожиться…
– Нам лучше вернуться. Герцогиня нас, наверное, уже хватилась, – произнесла Лили.
– Да, сейчас. Только сначала хочу, чтобы вы объяснили, что все-таки делали тогда в той студии? После рассказов Мелани резонно предположить, что вы должны бежать от всего такого, как от огня…
– Я подменяла сводного брата, – призналась Лили. Теперь, когда он знает про ее родителей, можно говорить правду, не боясь, что ее снова обвинят во лжи. – Мой отец был женат дважды, и мачеха всегда относилась ко мне очень по-доб рому. Сейчас у нее другой муж, а отец умер десять лет назад. Но мой сводный брат сделал из него кумира и намерен пойти по его стопам.
Марко понял, что ему говорят правду, и почувствовал даже некоторый укол совести.
– Почему вы мне раньше не сказали?
– Не думаю, что вы бы поверили, – сухо откликнулась Лили.
– Да, пожалуй, я бы все равно вас тогда не услышал. Похоже, я ошибся в своих оценках.
– Есть немного, – согласилась Лили.
– Прошу меня извинить.
Но Лили решила, что не стоит рассчитывать, будто в их отношениях теперь наметится оттепель. Ведь сегодня стало понятно, что Марко не только не разделяет ее чувства, но до сих пор скорбит по девушке, на которой когда-то должен был жениться. Она развернулась и направилась к дверям, так как пора было возвращаться к гостям. Но Марко быстро нагнал ее и остановил.
– Расскажите про Антона, – попросил он. Лили нетерпеливо выдохнула:
– Не о чем тут рассказывать. Марко чувствовал, что на этот раз она говорит неискренне, но вместо привычного негодования он ощутил нечто другое, чему не мог дать точное определение. Было ли это просто праздное любопытство или же настоящее волнение?
Пока он разбирался в своих ощущениях, Лили уже вышла из вестибюля и направлялась в сторону салона. Она старалась выглядеть сильной и уверенной. Марко знал, каково это, справляться с трудностями и ударами судьбы в одиночку, и не хотел оставлять Лили одну. В два шага догнав спутницу, он подхватил ее под локоть, и так они и вернулись на прием рука об руку. И Лили не знала даже, плакать или смеяться, когда стало ясно, что герцогиня по-своему истолковала их отлучку, придав ей, разумеется, романтическую окраску.
Остаток вечера прошел для нее как в тумане. Лишь когда герцогиня пригласила гостей в галерею ознакомиться с коллекцией произведений искусства, профессионал в ней взял верх, и ей удалось отвлечься, фотографируя экспонаты и делая заметки о своих впечатлениях.
– Понятно теперь, откуда это мастерское владение фотокамерой. Вы, наверное, с колыбели этим занимались? – заметил Марко, наблюдая за Лили.
– Практически, – согласилась та. – Правда, мода никогда меня особенно не привлекала. Я всегда больше интересовалась искусством.
– Но не современным?
– Да, на мой взгляд, прошлое более стабильно. С ним спокойнее, как-то безопаснее, – легко откликнулась та и, лишь заметив пристальный взгляд Марко, поняла, что проговорилась.
– Безопаснее? – переспросил он.
– Когда речь идет о произведениях старины, нет необходимости полагаться на свои лишь суждения, – попыталась объяснить Лили.
– Похоже, проблема безопасности и покоя – просто лейтмотив вашей жизни.
Сердце Лили тяжело билось в груди.
– Так бывает, когда детство проходит под знаком непрекращающейся ругани между родителями.
К счастью, они были не одни, поэтому можно было не опасаться, что Марко проявит настойчивость и попытается развить тему.
Но вечер неминуемо подошел к концу. Распрощавшись со всеми, Лили вместе с Марко поднялась в их общие покои.
– Хотите, идите в ванную первым, – предложила она, войдя в гостиную. – А я пока поработаю.
Марко кивнул. Он чувствовал, что опять становится уязвим для ее чар. А зря. То, что она посочувствовала его утрате, вовсе не означает, что он интересен для Лили как мужчина. Правда, он мог бы и заставить… У них, как оказалось, много общего – одинаковая боль, которую необходимо излечить. И он мог бы помочь ей облегчить эту боль. Мог бы обнять ее и показать, что в его руках ей будет гораздо лучше, чем с тем, кого она так боится и желает одновременно.
Нет, глупости все это. Пусть в их прошлом есть похожие эпизоды, но все равно нельзя доверять ей полностью.
– Что ж, тогда спокойной ночи, – вежливо попрощался он, проходя в спальню.
– Да-да, приятных снов, – отозвалась Лили.
Дверь за Марко закрылась, и она осталась в гостиной одна. Подавив зевок, Лили напомнила себе, что ей и на самом деле неплохо было бы поработать. Присев за изящный столик, она включила ноутбук и присоединила фотоаппарат, чтобы перекачать фотографии.
Обычно Лили мгновенно переключалась и с головой уходила в работу, забывая все и вся, но сегодня по какой-то неведомой причине, просматривая снимки, думала совсем о другом, вспоминая события дня, причем главным образом виделся ей Марко. Вот он улыбается герцогине, представляющей их как пару. Вот он держит ее под локоть, успокаивая. А вот – рассказывает об утраченной любви.
Лили потерла глаза и встала из-за стола. Прошлась немного по комнате, пытаясь привести мысли в порядок. Глаза щипало, в голове чувствовались отголоски приближающейся мигрени. Лили смертельно устала, но не решалась дойти до ванной и умыться на ночь, ведь путь лежал через спальню, а Марко вряд ли уже уснул. Пожалуй, стоит прилечь вот на эту софу и переждать пару минут…
Марко взглянул на часы: он лег больше часа назад, а Лили не было ни слышно, ни видно. До сих пор работает? Ведь под конец приема она выглядела очень уставшей. Надевая халат и открывая дверь в гостиную, он уверял себя, что печется об успехе проекта, а вовсе не о самочувствии своей спутницы.
Ноутбук тихонько шуршал на столе, но Лили в полном облачении мирно спала на софе. Марко недоумевал, отчего она не легла как следует, но еще больше недоумений вызывал сам факт, что его это беспокоит. Выключив компьютер, он намеревался уже вернуться в спальню, но какая-то сила подвела его к софе и заставила взглянуть на спящую.
«Вряд ли ей тут удобно. В лучшем случае проснется от того, что шея затекла. И как она собирается завтра работать? Как говорит нам опыт, кушетки и кресла, особенно такие вот изысканные и старинные, не лучшее место для сна», – размышлял Марко. Кровать в спальне огромная, там вполне могут разместиться двое взрослых и ни разу за ночь не встретиться. Как-то не очень учтиво было оставлять женщину скрюченной на кушетке.
Марко наклонился было, чтобы разбудить Лили, но остановился. Она ведь начнет убеждать, что должна остаться в гостиной. Уж лучше просто переложить ее, не ввязываясь в пустые пререкания.
Когда он взял Лили на руки, она что-то тихо простонала, и Марко испугался, что разбудил ее, но та лишь поудобнее устроилась в его объятиях, прильнув теснее к груди. От этого его сердце пустилось вскачь. Плохо дело. Похоже, он не в состоянии контролировать свою реакцию даже на столь пустячные прикосновения, как это.
Откинув покрывало, Марко осторожно положил свою ношу на кровать, а сам устроился подальше на другом краю. Но Лили во сне недовольно зашевелилась, лишившись теплых объятий, и, не просыпаясь, подкатилась к нему под бок, удовлетворенно выдохнув, свернувшись калачиком и пристроив руку на его руке, а голову на его груди. Марко хотел было вернуть все как было, но почему-то не смог даже пальцем шевельнуть.
Никогда ни с одной женщиной он не спал вот так – обнявшись. Да и не испытывал потребности. Это значило подпустить ее слишком близко. Но сейчас, лежа с Лили рядышком, он чувствовал, будто так все и должно быть. И даже прижал ее покрепче к себе и ощутил незнакомый укол в области сердца. Вот почему он всегда избегал такой близости – слишком уж опасной она была. Ведь после этого очень трудно обходиться без той, кого сжимал в объятиях.
Мягкое утреннее солнце прокралось сквозь занавески и скользнуло по лицам двоих людей, спящих посреди огромной кровати. Лили уютно устроилась в объятиях Марко, будто наконец найдя давно желаемое пристанище.
Марко проснулся первым и почувствовал небывалую радость и удовольствие, ощутив Лили в своих руках. И даже когда слетели остатки сна и он четко понял, где и с кем находится, чувство это не исчезло, но объединилось с удивлением и желанием понять, почему ему кажется буквально жизненно необходимым обнимать ее.
Лили была такой красивой. Нужно быть идиотом, чтобы дать ей уйти. Подумав так, он непроизвольно повел плечом, и Лили проснулась.
Потянувшись, она не сразу открыла глаза. Так не хотелось отпускать дивный сон, в котором она безмятежно спит в объятиях Марко. Сон был таким отчетливым, что она до сих пор будто бы чувствовала биение сердца Марко под своей рукой. Стоп! Глаза Лили распахнулись. Так, она действительно лежит рядом с Марко, и тот ее обнимает. Как это получилось? Она что, в приступе лунатизма забрела в спальню и забралась к нему в постель?..
