Джоди Хедланд - Свет твоих глаз
Анжелика сделала еще пару шагов и снова остановилась, развернувшись к нему лицом. Между ними желтела длинная прошлогодняя трава, сквозь которую тут и там пробивались свежие зеленые стрелы.
Его плечи поникли. Пьер сунул пальцы за пояс штанов, словно не зная, куда еще девать руки.
Она не нашлась с ответом. Да, если не обманывать себя, стоит признать, что она на него злится. Злится, потому что он вернулся домой и вновь, за такое короткое время, оживил ее чувства к нему.
– Так на что ты злишься? – повторил он вопрос.
Не сказать ли правду? Но чего она добьется, дав ему знать, что он разбил ей сердце своим уходом?
И когда он снова уйдет, ее сердце окажется снова разбито.
– Прошу, скажи мне, что я сделал не так, Анжелика. Мне невыносима мысль о том, что ты на меня злишься.
– Ах, всего-то?
Морщинки на его лбу разгладились.
– Ты злишься потому, что я не навещал маму?
Если бы только поэтому. Она тихо вздохнула:
– А тебе не кажется, что стоило бы ее проведать? На твоем месте я бы ни минуты не медлила с визитом.
– Поверь, мне очень хотелось ее увидеть. Я даже остановился и наблюдал за ней в окно, хотя мне давно пора было убираться с острова. – Он внимательно на нее посмотрел. – Что, впрочем, обернулось к лучшему.
– Но зачем ты вообще тогда приплывал?
Он помедлил, оглянулся на коттедж, затем на заросший сорняками огород, опустевший сарай, одичавшие поля и, наконец, на лес вдалеке за ее спиной. Покачал головой и понизил голос:
– Для нас обоих было бы безопаснее притвориться, что тем утром меня на острове не было.
Она хотела продолжить расспросы, выяснить причину его беспокойства. Но у нее не осталось времени. Если она не успеет привести себя в порядок перед чаем с мисс Мак-Дугал, Эбенезер наверняка ее накажет.
– Пообещай мне только одну вещь, Пьер.
– Что угодно.
– Пообещай, что больше ты не исчезнешь так надолго, чтоб причинить Мириам боль.
Его губы изогнулись в нежной улыбке.
– Обещаю.
И злость, свившая гнездо в ее груди, испарилась, как туман под утренним солнцем.
– Я был дураком, оставив свою семью. Теперь я это вижу. Но я изменился, Анжелика. Ныне я другой человек и пытаюсь жить во славу Господню. Я докажу тебе, что я уже не тот глупый мальчишка.
Ей так хотелось поверить Пьеру, поверить, что он действительно повзрослел за время своего отсутствия.
– И как же ты собираешься доказывать, что ты уже не глупый мальчишка? – поддела она. – Прекратишь окатывать водой ничего не подозревающих купальщиков и пугать их до полусмерти?
Он улыбнулся:
– Конечно нет. Для этого мне нужно слишком уж измениться, а чудеса нынче редки.
– Ну и как же ты тогда докажешь, что свернул со своего дикого пути? – Она никогда не уставала препираться с ним и надеялась, что этого недолгого веселого времени вместе хватит, чтобы дождаться его следующего возвращения на остров.
Его лицо вдруг стало серьезным, он вновь посмотрел на коттедж. В темных глазах появилось выражение, от которого она вздрогнула, несмотря на теплое солнце.
– Я решил… – начал он, но осекся и напрягся всем телом, расправил плечи, словно собираясь с силами. – Я решил остаться еще на несколько недель. Починю что смогу, засажу огород и поля.
Сердце Анжелики пропустило несколько ударов. Его слова были слишком хороши, чтобы быть правдой. Она не смела двигаться, даже дышать, боясь, что он сейчас закончит разговор шуткой и выяснится, что он лишь в очередной раз решился ее подразнить.
– Куплю несколько кур, дойную корову, может быть, еще и свинью.
Сердце вновь застучало, в этот раз с отчаянной волной радости и изумления – а еще жуткого желания подбежать к нему и обнять.
– Почему ты молчишь? – Его лицо вдруг потемнело от беспокойства. – Думаешь, я совершаю ошибку, решив остаться?
Она покачала головой.
– Нет. – Слова давались ей с трудом. – Это замечательное решение.
Улыбка вернулась на его уста.
– И как, сумеешь вытерпеть меня еще пару недель?
– Возможно. – Все ее тело дрожало при мысли о том, что она проведет с ним больше времени, чем смела даже мечтать. – Ты тот еще медведь, но пару недель я смогу с этим мириться.
Он искренне рассмеялся, отчего у Анжелики заболели щеки – она не могла сдержать широкой довольной улыбки.
– Ты милая девочка, ma chérie. Я очень рад, что ты не изменилась.
– Я изменилась, – возразила она. Ей не хотелось, чтобы Пьер по-прежнему считал ее маленькой девочкой.
Но он уже шагал обратно к коттеджу.
– Помни! – выпалила Анжелика ему вслед. – Я стала настоящим мастером рыбалки.
Он подмигнул, обернувшись:
– И ты не забывай. Завтра. На рассвете. На западном берегу. Там и увидим, кто из нас мастер.
Анжелика смотрела, как он шагает прочь, и ей очень хотелось крикнуть вслед, что она не девочка и не его сестра, что она уже взрослая женщина. Но чего она может добиться такими словами?
Пьер лишь рассмеется и снова будет ее дразнить.
Да и какая разница, что он о ней подумает?
Это не имеет никакого значения, верно?
Глава 8
Анжелика ерзала на мягком стуле, сидя за овальным столиком напротив мисс Мак-Дугал.
– Значит, мы договорились, – сказала молодая женщина, изящно сидевшая на краешке стула. Одетая в новое чудесное шелковое платье нежно-голубого цвета, она представляла собой идеальный портрет леди. – Мы станем встречаться за чаем каждый день и проводить уроки манер, а также чтения и письма.
При первом же шаге внутрь форта грудь Анжелики сжалась от паники. В доме, где квартировали офицеры, у нее вновь перехватило дыхание. Нет, она боялась не самого форта. Она и раньше бывала здесь, продавала яйца и свежий хлеб. Высокая стена из белого камня, окружавшая форт с южной стороны, придавала ему нарядный вид, оставшиеся четыре стороны были огорожены деревянным частоколом. Анжелика привыкла к виду этих зданий, которые можно было рассмотреть с любой части города, – форт был его суровым охранником и надсмотрщиком.
Но она никогда не была внутри зданий, не говоря уж об огромном каменном доме, где жили только офицеры.
Эта резиденция, самый безопасный и охраняемый дом форта, состояла из жилых комнат командиров и их семей, спален и кабинетов. И еще оставалось место для кухни и спален слуг, разместившихся на первом этаже.
Анжелика снова украдкой оглядела великолепную гостиную. Узорчатый ковер в центре, кружевные занавески, яркие диваны с подушками, мягкие стулья – это была самая богато обставленная и красивая комната форта, если не всего острова.
Мисс Мак-Дугал отпила чай из крошечной фарфоровой чашечки. Ее пальцы, тонкие, с безупречной кожей, нежно держали тонкий синий фарфор.
Анжелика уставилась на собственные пальцы: загрубевшие, красные и потрескавшиеся. Весь последний час она боялась, что чашка выскользнет из ее рук на полированный пол. Или что она прольет чай на белоснежную скатерть.
И даже удовольствие от настоящего чая с привкусом лимона не могло смягчить того, насколько неуютно ей было сидеть так близко к элегантной мисс Мак-Дугал.
– Вы согласны с подобными планами, мисс Мак-Кензи? – Мисс Мак-Дугал поставила чашку на блюдце, и это вышло у нее почти бесшумно. Анжелике она улыбалась нежно и одобряюще, как улыбаются только детям.
Анжелика слабо улыбнулась в ответ. Ну к чему бедной девушке вроде нее учиться читать и писать? И к чему ей уроки манер, что бы это ни значило?
Но она знала, что Эбенезер потребует от нее соглашаться на все желания молодой женщины. От возможности наладить связь с главным офицером, полковником Мак-Дугалом, он буквально потерял голову, и до ухода из таверны Анжелика уже наслушалась про то, что ни в коем случае нельзя испортить такого почетного положения. Он напомнил также, что Анжелике, по возвращении домой, придется отбыть остаток своего наказания – он ничего не забыл и заставит заплатить за все ее грехи.
– Я не знаю, сможет ли мой отчим каждый день освобождать меня от работы, – вымучила она наконец ответ.
– Мне он показался сговорчивым. Я отправлю ему записку и объясню наши планы. – Мисс Мак-Дугал аккуратно промокнула губы салфеткой. – Он наверняка согласится, поняв, насколько полезно будет подобное обучение.
Эбенезер скорее начнет подсчитывать прибыль, которую сможет выудить из знакомства со столь высокопоставленным командиром. Анжелика с тяжелым сердцем призналась себе, что не сможет отказаться от предложения мисс Мак-Дугал, как бы ей этого ни хотелось.
– И первое, с чего мы начнем завтра, – продолжила мисс Мак-Дугал, словно все уже было улажено, – это найдем тебе более подходящее платье. Я покажу тебе, как правильно мыться и ухаживать за собой.
– Это мое лучшее платье. – Анжелика опустила взгляд на простую юбку. Та уже давно истрепалась и была покрыта пятнами. Но все равно была чище повседневного платья, которое она сменила прежде, чем лейтенант Стили прибыл сопроводить ее к форту.
