Джастин Элиот - По требованию, или Люкс для новобрачных
– Телесные наказания?
От холодных слов меня бросило в дрожь.
– Да.
Улыбка доктора получилась вовсе не теплой и ободряющей.
– Ну, учитывая обстоятельства, которые привели тебя сюда, порка будет очень кстати. Неделю назад меня так и подмывало поставить вас с Рейчел раком и высечь.
– Мне очень жаль, – повторила я. – Принять решение было непросто.
– И ты решила неправильно! Ничего, еще поплатишься.
В зловещей угрозе было нечто, отчего мои белые трусики взмокли. Я чуть не упала на колени, чтобы молить о прощении, только хотелось не прощения, а наказания.
– Пока не начали, нужно прояснить пару моментов, – сказал доктор Ласситер. – Во-первых, ты уже выбрала пароль?
– Ой… наверное, надо…
– Вижу, ты об этом не подумала. Раз так, воспользуемся системой светофора. Захочешь сбавить обороты или изменить правила, скажи «желтый», захочешь остановиться полностью, скажи «красный». Подходит?
– Подходит, – благодарно ответила я. – «Красный» – чтобы остановиться полностью, «желтый» – чтобы сбавить обороты или изменить правила. А «зеленый» – значит, все хорошо, да?
– Да, только не «хорошо», а скорее «терпимо», – уточнил Ласситер, и в короткой фразе мне почудился садистский юмор. – Во-вторых, нужен ли тебе сексуальный компонент? Это целиком на твое усмотрение.
– Ой! – Я еще не решила, но радовалась, что доктор спрашивает, а не ставит меня в известность. Красавцем Ласситера не назовешь, и он куда старше обычных моих партнеров. Впрочем, его сухая речь и стопроцентная прямолинейность казались удивительно привлекательными. Если откажусь, придется мастурбировать… – Хочу, чтобы вы взяли на себя инициативу от начала до конца. То есть мое тело полностью в вашем распоряжении. В знак компенсации за тот случай. Наверное, так и должно быть, чтобы я испытала удовольствие, а не одну боль.
– В полном моем распоряжении? – Доктор удивленно поднял брови. – Софи, это опасно. Твое счастье, что я джентльмен.
Я снова содрогнулась, но дерзко закусила губу.
– Счастье? Неужели?
После многозначительной паузы доктор повернулся к кровати и вывалил на нее содержимое сумки для клюшек – нечто вроде ракетки для настольного тенниса, трость с закругленной ручкой, бутылочку лосьона, лубрикант, пачку презервативов. Черную мантию и головной убор профессора он убрал обратно в сумку. Ролевой игры не будет. Все будет по-настоящему.
Ласситер повернулся ко мне, скрестил руки на груди и оглядел с ног до головы. Я неуверенно топталась в своих школьных туфлях, ощущая, как подол клетчатой шерстяной юбки скользит по голеням, обтянутым полосатыми гольфами.
– Юная леди, на прошлой неделе ваше поведение оставляло желать лучшего.
– Э-э… неужели?
– Да. Когда обращаешься ко мне, называй меня «сэр». Твоя порывистость и запальчивость создали множество проблем.
– Да, сэр. Простите меня, сэр. – Я смотрела в пол, словно школьница, которую ругали за несданную домашку. С другим мужчиной получилась бы комедия абсурда, а доктор Ласситер умел разбудить стыд. Любопытно, это у него врожденное или с опытом пришло?
– Нам обоим известно, что тебе нужно напомнить суть хорошего поведения. Софи, пожалуйста, попроси меня об этом.
Я вскинула голову. Что? Попросить его? Я должна озвучить такую просьбу?
Несмотря на суровый вид, чувствовалось, что доктор очень доволен собой и забавляется моим замешательством. Ласситер знал: такого я не ожидала.
– Без твоей просьбы я продолжить не смогу, – тихо сказал доктор Ласситер. Скорее всего, в желании добиться моего полного и безоговорочного согласия смысл имелся. Скорее всего, именно так должно быть.
– Ну… хорошо. Пожалуйста… – Я замялась, не в силах озвучить слово, до краев наполненное унизительным сексуальным подтекстом.
– Пожалуйста, что? – тихо, но настойчиво переспросил он.
– Сэр, пожалуйста, – мой голос стих до шепота, – пожалуйста, накажите меня!
Я смотрела в сторону, не желая видеть, как доктор реагирует на мои слова. Зеркало заляпано. На этом этаже убираются Джейд и Мария. Так, ленивые сучки снова филонят. Надо предупредить Элейн из службы приема гостей… Мои грезы прервал громкий и уверенный голос доктора Ласситера.
– Разумеется, накажу. – Доктор сел на край кровати и поманил меня к себе. – Устраивайтесь у меня на коленях, юная леди.
Тут бы захихикать и съехидничать, но я не смогла. Что-то внутри не позволяло относиться к этому господину легкомысленно. Что-то внутри заставляло подчиняться, искать его одобрения, быть хорошей девочкой. Все это так или иначе объяснялось моим чувством к Чейзу. Думаю, мне хотелось, чтобы его из меня выбили.
Я осторожно опустилась доктору на колени, надеясь не смять его отглаженные брюки. По крайней мере, в номере есть утюг. Локтями пришлось упереться в пуховое одеяло, ногами – в перину по другую сторону от Ласситера. Доктор придвинул мои колени вплотную к себе, так что живот мой приподнялся, а попа превратилась в мишень. Я стояла, раскорячившись, ягодицами кверху.
– Отлично, Софи. Пока ты в моей власти, будешь подчиняться моим правилам. Кричи-визжи, сколько влезет, а закрываться от ударов или менять позу не смей. Если осмелишься, твоей непокорной попе достанется куда больше.
– Да, сэр.
От тона Ласситера, от его слов и значения его фразы меня бросило в дрожь. Когда он задрал мне юбку, выставив на обозрение белые трусики и полосатые гольфы, заколотило еще сильнее.
– Мисс, это форменные гольфы? – сурово осведомился доктор.
– Ну… вряд ли.
– Гольфы не форменные, поэтому за них ты будешь наказана дополнительно.
Горе мне!.. Ладонь доктора легла на резинку гольфов, указательный палец нырнул под нее, потом ладонь скользнула вверх по обнаженным бедрам и остановилась на моих ягодицах, обтянутых белым хлопком. Точно снимая мерки, Ласситер двигал ладонью мне по попе – к вершинам холмов и вниз по долине, то и дело погружал палец в расселину, заставляя меня колыхать бедрами.
– Софи, какая у тебя бледная кожа! Попробуем немного подрумянить.
От первого звонкого шлепка я охнула, хотя сильной боли не было. Ответный нервный импульс заставил вспомнить, что это, в конце концов, игра, постельная утеха. Не частые, не сильные, а, напротив, легкие и разогревающие шлепки заставляли стонать и выше поднимать ягодицы. Твердая, но чуткая ладонь доктора прикоснулась к каждому дюйму моих девчоночьих трусиков, то и дело спускаясь к обнаженным бедрам, которые приятно саднило.
Шлепая, Ласситер читал мне морали, только суть я едва улавливала, хотя мерный ропот его голоса усиливал удовольствие, помогая переносить наказание. Я чувствовала себя в полной его власти, это обостряло ощущения, превращая их в нечто больше, чем простые постельные утехи. Тепло переросло в жар, который от ягодиц потек к промежности и стал жидким огнем, мешающим стоять смирно. Я начала тереться о бедра доктора, крутить попой и стонать.
Ласситер тотчас перестал шлепать и строго позвал меня по имени. Его пальцы скользнули мне между ногами и промокнули сочащиеся губы трусиками. По белому хлопку растеклось влажное пятно.
– Ты испачкала трусики, – с упреком заметил доктор. – Пора бы их снять.
– О-о! – протянула я в знак протеста и попробовала бедрами зажать пальцы доктора, но Ласситер вырвался и стянул мне трусики до колен. Вот что чувствуешь, когда обнажены и мокрая киска, и разгоряченная попка.
– Ну, Софи, ягодицы у тебя порозовели, а что на светофоре? До сих пор зеленый?
Я энергично закивала, да, мол, да, не смей останавливаться!
– Отлично! Давай повысим градус и как следует тебя разогреем.
Разве я плохо разогрета? Хотя, наверное, Ласситер говорил о моей коже, а не о моем либидо.
Шлепки доктора стали интенсивнее. Поддавшись порыву, я попробовала защитить попу от новых посягательств, однако Ласситер опередил меня – скрутил мне руки, а сам лупил, куда попало, порой даже по коленям. Теперь я беспокойно ерзала, гадала, не «зажечь» ли желтый, но чувствовала: если дрогну, буду себя презирать. Это же пустяки, а не боль. Нет, конечно, не пустяки – казалось, моей попе жестоко мстят, и, самое страшное, я не представляла, когда это закончится. Поблажку я сделала себе небольшую – вместо «желтого светофора» простонала: «Пожа-а-алуйста, хва-а-атит!» Впрочем, интуиция подсказывала: доктора это лишь подстегнет. Так и вышло.
– Ну вот, Софи, теперь ты получаешь по заслугам, – заявил доктор. – Теперь это румянец так румянец.
Огненный дождь ударов резко оборвался. Я вздохнула и выше подняла попу, желая, чтобы пальцы Ласситера скользнули в мою пылающую расселину. К моей огромной радости, доктор предложение принял.
– Хм, промокла насквозь, – отметил он, несколько раз провел пальцем по моей возбужденной пещерке, то и дело соскальзывая вниз. – Софи, я мало тебя наказываю? Ты получаешь удовольствие, да?
– Нет, сэр, нет, – соврала я, бесстыдно насаживаясь на его пальцы. – Больно, сэр! Слишком больно!
