Джорджетт Хейер - Воспитание чувств
– Остановимся? – переспросил мистер Рингвуд.
– Проклятье, Джил, нам нужно где-то перекантоваться до тех пор, пока я не решу, где мы будем жить!
– Но… Или ты собираешься остаться в городе, Шерри? – поинтересовался мистер Рингвуд, в голове которого уже крутились идеи насчет того, где можно провести медовый месяц.
– Разумеется, мы собираемся остаться в городе! Где же еще, черт возьми, мы можем остановиться? Но я решительно заявляю тебе, что здесь не останусь ни за что! Среди всех напыщенных и чванливых… Кроме того, мы просто не можем остаться здесь. Ведь они полагают, что Котенок направляется в пансионат.
– Позволь тебе заметить, старина, у тебя же есть дом – отличный роскошный особняк! В лучшей части города – прекрасное местоположение! Почему бы не поехать туда?
– Похоже, все к этому идет, – согласился Шерри, но без особого энтузиазма. – Однако я не могу вселиться туда, пока не скажу матери, что он мне нужен. А до тех пор нам придется удовольствоваться какой-нибудь гостиницей. Вопрос заключается в следующем: какой именно?
– Например, «Лиммерзом», – с некоторым сомнением предложил мистер Рингвуд.
– «Лиммерзом»! – с отвращением повторил виконт. – Чтобы все тамошние светские хлыщи наперебой угощали малышку выпивкой! С таким же успехом мы можем отправиться прямиком в таверну «Замок»!
Мистер Рингвуд, изрядно смущенный, рассы́пался в извинениях и вновь напряг мозги. Он вспомнил об «Эллисе»; но виконт с негодованием отверг этот постоялый двор по той причине, что однажды имел глупость обедать там с матерью, а «Грэхем» не устроил его потому, что там вообще нет никаких удобств; кроме того, Шерри презрел и предложение вступить под своды гостиницы «Саймонз» под тем туманным предлогом, что однажды у него была тетка, имевшая обыкновение останавливаться там, поэтому общими усилиями было решено – молодая пара обретет временное пристанище у «Фентона», на Сент-Джеймс-стрит.
– Теперь, раз уж мы с этим покончили, я, пожалуй, отправлюсь к Джорджу, дабы нанести визит этому его чертовому епископу, – сообщил виконт. После чего с явным неодобрением добавил: – Скажи на милость, Джордж знаком с епископом! Никогда бы не подумал.
– Да, я тоже, – согласился мистер Рингвуд. – Хотя, разумеется, в семье они иногда встречаются. Такое может произойти с каждым.
– Да, но при этом ты не водишь с ними знакомство, – возразил Шерри. – И он не сказал, что тот тип – его родственник. Очень странный малый, этот Джордж.
– Знаешь, что я думаю о Джордже, Шерри? – изрек мистер Рингвуд с видом человека, долго и плодотворно размышлявшего над данным вопросом. – Очень жаль, что он не расстается со своими пистолетами. Иногда быть его другом бывает чертовски неловко, поскольку не знаешь, когда он выхватит одного из своих любимцев, а потом не остановится, пока не вызовет кого-нибудь на дуэль. По крайней мере, я не совсем это имею в виду, хотя и понятно, что никому не хочется бывать с Джорджем где-нибудь, разве что против собственной воли, но вся штука в том, что он несчастлив. Какая жалость!
– Ну, не знаю, – ответил Шерри. – Пока в городе не появилась Несравненная, он был не так уж и плох. Сам я не обращаю на него особого внимания. Тебе, случайно, не известно, как скоро мне удастся развести этого его знакомого епископа на специальную лицензию? Я имею в виду, где мы встретимся?
Поскольку мистер Рингвуд понятия не имел, сколько времени может продлиться столь деликатная операция, после продолжительных споров было решено: как только мисс Уонтедж покончит с покупками, ее следует сопроводить на квартиру виконта, где он подрядился встретить ее. На том они и расстались. Шерри отправился за лордом Ротемом, который вернулся домой, дабы сменить свой синий шейный платок в белый горошек на галстук, более подходящий для той возвышенной компании, встреча с коей ему предстояла; а мистер Рингвуд выдвинулся вместе с мисс Уонтедж в направлении Бонд-стрит.
Все его тайные надежды на то, будто через час или два он сумеет вернуть свою подопечную под крылышко ее жениха, потерпели полный крах после того, как они, вернувшись в обиталище виконта вскоре после полудня, обнаружили, что его светлость предполагает встретиться с Геро лишь у самых дверей церкви. Для мистера Рингвуда он оставил поспешно нацарапанную записку, в которой уведомлял, что все, похоже, устроится как нельзя лучше, а кроме того, он полагается на своего друга в том, что тот доставит его невесту к церкви Святого Георгия на Ганновер-сквер ни минутой позже половины третьего пополудни.
Мистер Рингвуд, к тому времени уже пребывавший в наилучших отношениях с этой самой доброжелательной и нетребовательной молодой леди из всех, с кем ему приходилось иметь дело, передав ей содержание записки, поинтересовался:
– Итак, чем бы вы хотели заняться?
– Я могла бы подождать здесь, – предложила мисс Уонтедж тоном, который ясно показывал, что она сочла бы подобное времяпрепровождение смертельной скукой.
– Нет, так не пойдет, – ответил мистер Рингвуд и нахмурился. – Думаю, сейчас самое время угостить вас обедом. А после этого… – он умолк, испытующе глядя на нее. Мисс Уонтедж ответила ему взглядом, исполненным доверчивого ожидания. – Я знаю, что вам понравится! – сказал он. – Вам наверняка захочется взглянуть на диких животных в Ройял-Иксчейндж![14]
Ничто не могло более потрафить непосредственному детскому вкусу мисс Уонтедж, посему, как только она сменила соломенную шляпку на ангулемский сетчатый капор белого плетения, отороченный кружевом, то вновь двинулась в путь, сопровождаемая мистером Рингвудом, с уверенностью особы, сознающей, что одета согласно канонам последней моды. Ангулемский капор очаровательно обрамлял ее личико; она со старанием расчесала кудри, поэтому они не превратились в модные локоны. И если платье из узорчатого муслина не было столь ослепительным, как наряд из бутылочно-зеленого атласа, который, по уверениям изрядно волнующегося мистера Рингвуда, нисколько не одобрил бы Шерри, то ее маленькие голубые туфельки из лайковой кожи, дорогие перчатки и ридикюль, равно как и зонтик от солнца, коим она вооружилась, внушая страх остальным прохожим, оставались безупречными.
К церкви они прибыли с небольшим опозданием, это было вызвано тем обстоятельством, что мистер Рингвуд после окончания обеда крайне несвоевременно упомянул торговые ряды «Пантеон»[15]. Мисс Уонтедж тут же потребовала, чтобы он немедленно отвел ее туда, а там она пришла в полный восторг, увлекая Джила за собой из одной лавки в другую. Геро изрядно напугала его тем, что внезапно обнаружила желание обзавестись канарейкой в позолоченной клетке, – птица имела несчастье привлечь ее внимание. Мистер Рингвуд оказался податливым как воск, но он очень хорошо представлял себе, что скажет его друг, когда встретит свою невесту у врат церкви с птичьей клеткой, посему с мужеством отчаяния заявил, мол, Шерри это не понравится. Джил уже потерял всякую надежду быть услышанным, однако, к его невероятному удивлению, эти простые слова произвели волшебное действие на его порывистую спутницу. Так что наемный фиакр, доставивший их от торговых рядов на площадь Ганновер-сквер, хотя и был полон шляпных коробок и свертков, но, по крайней мере, не содержал какой-либо живности, что мистер Рингвуд имел все основания поставить себе в заслугу.
У паперти церкви их поджидал не только Шерри, но и достопочтенный Ферди Фейкенхем, которого он взял с собой, дабы тот поддержал его по случаю столь знаменательного события. Оба джентльмена вырядились в изящные голубые сюртуки, белые панталоны, начищенные ботфорты и ослепительно-белые сорочки, имевшие неудобно высокие воротники с искусно повязанными шейными платками; а достопочтенный Ферди, помимо всего прочего, щеголял (будучи истым франтом) еще и длинной тростью из черного дерева, перчатками лавандового цвета и голландской гвоздикой в петлице. Именно Ферди прихватил с собой небольшой букет цветов для невесты; поклон, с которым он вручил его Геро, по достоинству прославил Фейкенхема в высшем обществе.
– Привет, Котенок, эта шляпка изумительно тебе идет! – вместо приветствия заявил виконт. – Но почему, дьявол вас забери, вы позволяете себе опаздывать? Джил, лучше рассчитайся с возницей: кто знает, сколько мы здесь проторчим.
– Нет, Шерри. Не отпускай его! – твердо заявил мистер Рингвуд.
– Почему? Если нам понадобится фиакр, мы возьмем другой, не так ли?
– Дело в том, Шерри, что в этом лежат один или два свертка, – виновато пояснил мистер Рингвуд.
Виконт непонимающе уставился на него, после чего заглянул в экипаж.
– Один или два свертка! – воскликнул его светлость. – Боже милосердный! Что заставило вас приволочь целую кучу шляпных картонок на церемонию бракосочетания?
– Ох, Шерри, все это я купила в торговых рядах «Пантеон»! – сказала мисс Уонтедж. – А отвезти их к тебе домой у нас уже не оставалось времени, и мне очень жаль, что тебе это не нравится. Но я не стала покупать канарейку, хотя и очень хотела!
