Рикарда Джордан - Изгнанница. Клятва рыцаря
Герлин поспешно закончила одеваться, накинула плащ и только потом отправилась вслед за братом. Крепостные сооружения на холме занимали большую площадь, учебное поле для оруженосцев находилось у стен крепости. Герлин заметила, как двое юношей в полном вооружении, неуклюже держа пики, поскакали друг навстречу другу и попытались сбросить противника с лошади. Флорис де Трилльон сидел неподалеку на своем белом жеребце и наблюдал за боевыми упражнениями.
После того как первая атака не дала результатов – только один из юношей чуть не упал, пытаясь уберечь лошадь от столкновения с другой, – он подозвал оруженосцев к себе и одному дал совет больше выставить пику вперед, а другому – сильнее прижимать ее к себе. Он определенно был хорошим учителем. При второй попытке обе пики попали в цель, несмотря на то, что ни тот ни другой юноша не были выбиты из седла. Герлин поискала глазами брата и Дитриха и увидела Рюдигера на разминочной площадке – он был уже на коне и в доспехах. Юноша умело управлял своим большим гнедым скакуном, а вот Дитрих, который еще не опустил забрало, никак не мог справиться с огромным и своенравным пегим конем. Была ли это та же лошадь, которая вчера понесла? Присмотревшись, Герлин отметила, что юноша довольно ловко обращается с жеребцом и, похоже, был готов следовать советам.
Герлин наблюдала за тем, как старый Адальберт присоединился к оруженосцам и вполне доброжелательно сделал Дитриху пару замечаний. Юноша внимательно выслушал рыцаря и сразу же попытался последовать его указаниям. Он уже полностью подчинил себе лошадь, когда подошла его очередь выезжать на поле. Господин Адальберт подмигнул Герлин, а глаза Дитриха засияли, когда он заметил ее на краю поля. Однако он не подал виду, что узнал ее. Он уже уверенней выехал вперед, когда Флорис наконец вызвал его на учебную площадку. Он ехал по направлению к другому, такому же неуклюжему противнику – Герлин показалось, что это юный господин Фридхельм, который сопровождал повозку с приданым. Значит, господин Леон уже прибыл в крепость. И в самом деле, она заметила рыцаря на вороном коне немного в стороне от площадки. Он наблюдал за упражнениями оруженосцев.
Дитриху сопутствовала удача. Его противник, похоже, не ожидал, что удар будет таким сильным, и с первой же попытки был выбит из седла. Флорис похвалил своего делающего успехи ученика и удостоверился, что с Фридхельмом все в порядке. Дитрих тут же пообещал дать ему возможность взять реванш – однако в этот момент внимание оруженосцев и их воспитателей отвлекли два всадника, которые как раз въезжали в ворота крепости. Герлин узнала мулицу Сирену и сидевшего на ней господина Соломона, облаченного в темные одеяния. Его спутник выглядел странно. Это был оборванный, с виду неотесанный мужик с грязным лицом и всклокоченной бородой, который ехал на небольшом мерине, однако вел в поводу великолепного рыжего боевого коня.
Господин Дитрих, который снова поднял забрало, при виде новоприбывших залился краской. Казалось, что от смущения он готов был под землю провалиться, однако выпрямился и подъехал к мужчинам. Они обменялись приветствиями, затем господин Соломон велел юноше вернуться к оруженосцам и продолжать заниматься. Дитрих присоединился к Рюдигеру, а Соломон из Кронаха подал знак Флорису. Он сделал это незаметно, менее внимательный, чем Герлин, наблюдатель, возможно, не обратил бы на это внимания. Поэтому господин Леон ничего не заподозрил, когда Флорис тотчас подозвал его к себе и поручил наблюдение за тренировкой. Леон даже выглядел чрезмерно польщенным, а Герлин восхитил дипломатический талант Флориса – он все еще пытался сделать Леона из Гингста своим другом.
Между тем Соломон из Кронаха и загадочный незнакомец скрылись в конюшне, вскоре и Флорис направился туда, а Герлин последовала за ним. Она хотела поговорить с рыцарем, и даже лучше, если она сможет пообщаться и с Соломоном.
Как оказалось, лекарь и незнакомец не случайно приехали вместе. Трое мужчин собрались в стойле возле рыжего коня.
– Видите, господа, еще можно заметить небольшую рану. Но только если внимательно присмотреться. Если бы стрела не застряла, следов бы не осталось.
Незнакомец немного натянул шкуру лошади на крупе, и Герлин также заметила ранку.
– А это точно была стрела, Каспар, не ветка или колючка? – поинтересовался Соломон.
– Это была стрела, такие бросают в мишень ради развлечения, – настаивал мужчина. – Вот, я взял ее с собой. – Он достал из кармана деревянный дротик.
Соломон и Флорис кивнули.
– Спасибо тебе за внимательность, Каспар. Мы узнаем, кто это сделал, – сказал Флорис.
– Лауэнштайнам нужно благодарить конюха не только за внимательность! – резко произнес Соломон. – Разве вам не рассказали, господин Флорис, что произошло вчера? – Лекарь повернулся к рыцарю и только теперь заметил Герлин.
– Фройляйн Герлин! Я приехал в крепость, чтобы засвидетельствовать вам свое почтение, а вы уже вышли мне навстречу. Мне кажется, вы стали еще красивей после нашей последней встречи. Но, похоже, вы чем-то обеспокоены! – Соломон низко поклонился девушке, и ей снова показалось, что взгляд его умных зелено-карих глаз пронзает ее насквозь.
Герлин кивнула.
– Мне рассказали, что произошло вчера. Хоть и в общих чертах. Это был своего рода… несчастный случай на охоте?
– Можно назвать это и несчастным случаем! – фыркнув, ответил господин Соломон. – Давай, Каспар, не бойся, расскажи рыцарю и даме то, что ты уже сообщил мне. Этот парень работает табунщиком, неделю назад он выпасал молодых лошадей.
– Вместе со своим сыном, господин, – уточнил мужчина. – Он и сейчас с табуном, мы не бросаем лошадей без присмотра.
Похоже, он считал нужным обратить на это внимание. Табунщики занимали низкое положение в крепостной иерархии. В их обязанности входил присмотр за молодыми лошадьми, которых летом перегоняли через лес небольшими группами. Этих людей считали буйными малыми.
Флорису не терпелось перейти к делу, но он одобрительно кивнул.
– Вчера мы услышали лай собак и крики загонщиков – мой сын поскакал на голоса и сообщил, что, похоже, там охотятся на дикого кабана.
– Вам не сообщили заранее об облавной охоте? – изумленно спросил Флорис.
Табунщик покачал головой.
– Нет. Господин Дитрих позже рассказал мне об этом. Кто-то из крестьян пожаловался, что поля вытаптывают дикие свиньи, и тогда знатные господа сразу же спохватились… – Интонация Каспара показывала его отношение к ним. – Тогда я велел сыну увести табун от того места – слышали уже, куда они собирались загонять кабанов. Но один жеребец отстал, и я вернулся туда, чтобы поискать его. С секирой – на случай, если встречу кабана… Н-да… А потом я услышал ржание лошади, она пробежала мимо меня без всадника, и я решил пойти поискать всадника, но далеко мне идти не пришлось. В нескольких шагах от меня стоял юноша с деревянным мечом, прижимаясь спиной к стволу бука, а на него бежал кабан. Мальчишка вел себя отважно, сначала швырнул в зверя ветку, но кабана так не остановишь… В общем, я убил зверя. – Каспар сказал это так просто, как будто всего лишь свернул курице шею.
– Топором? – уточнила изумленная Герлин.
Мужчина кивнул.
– Да, госпожа. Я очень даже неплохо метаю эту штуку. Расколол башку кабану. Сегодня вечером он будет на графском столе.
– Праздничный обед заслужили скорее ты и твой сын, – заметил Соломон.
Каспар пожал плечами. Вряд ли они с сыном соблюдали запрет на охоту в графском лесу. Наверняка они лакомились дичью чаще, чем рыцари в крепости.
Герлин, не глядя, сняла изящную серебряную пряжку с платья и протянула ее табунщику.
– Это тебе, Каспар, в качестве благодарности от твоей будущей графини. Я помолвлена с господином Дитрихом, и получается, мой будущий супруг обязан тебе жизнью, а я благодарю тебя также за спасение и моей. Мы навечно в долгу перед тобой. Если ты когда-либо захочешь обратиться к нам с просьбой, будь уверен, что ее тут же удовлетворят.
Каспар залился краской и стал недоверчиво крутить пряжку в своих больших неловких руках.
– Не стоит, госпожа, я бы в любом случае так поступил. А сейчас я хотел просто вернуть лошадь. Вчера она сильно хромала, поэтому я решил оставить ее у себя. Но сегодня она уже крепко стоит на ногах, и через пару дней господин снова сможет ездить на ней. Вот только… мой сын нашел эту стрелу… и я подумал, что надо об этом сообщить.
– Ты поступил очень предусмотрительно! – похвалил его Флорис.
– Значит, лошадь Дитриха не сама понесла! – воскликнула возмущенная Герлин. – Что за подлая выходка! Он до сих пор огорчен этим происшествием, а другие над ним смеются…
Сказав это, она тут же закусила губу. Господин Соломон и господин Флорис обратили на нее одинаково недоуменные взгляды. И правда, откуда она могла знать, чем был огорчен Дитрих? Но мужчины не стали задавать вопросов.
