Шэрон Кендрик - Отказать мистеру Совершенство
Лениво поглядев в окно, Ливви отметила, что метель закончилась, но снег не таял. Пейзаж напоминал рождественскую картинку – сказочный мир, не доступный ни для кого, кроме них двоих. Отсутствие электричества стало заметнее: без горящих лампочек наряженная елка выглядела непривычно, температура в комнате заметно упала. Ливви боялась представить, как холодно должно быть наверху. Эйфория медленно покидала ее по мере того, как она задумывалась о неминуемых последствиях аварии. Через два дня она ожидала прибытия восьми постояльцев. Что, если линию не восстановят!
Ливви в панике вскочила, схватила валявшиеся на полу трусики и быстро натянула, но вдруг почувствовала, как уверенная ладонь легла на бедро.
– Что это ты делаешь?
Повернувшись, она встретила недовольный взгляд Саладина.
– Одеваюсь.
– Почему? – Он бесцеремонно зацепил пальцем край шелка на ягодицах. – Если я снова хочу заняться с тобой сексом.
– Потому что… – задохнулась Ливви в растерянности, чувствуя, как совсем другого рода электрические разряды пробежали по коже. Она попыталась взять себя в руки. – У меня разморозится холодильник. Дороги, вероятно, уже расчистили, и восемь гостей, которые приедут на Рождество, останутся без круассанов. Тебе вряд ли приходится сталкиваться с такими проблемами, но это реальный мир, Саладин, и я в нем живу!
– Не вижу связи между твоим торопливым одеванием и гостями, которых ты ждешь через два дня.
Ливви без труда уловила насмешку. Что возразить? Сказать, что боится сближения, опасается собственной беззащитности перед ним… Ответа не потребовалось, потому что вдруг дали свет, ярко вспыхнули лампочки на елке, зажглись лампы, в глубине дома заговорило радио. Пеппа вскочила и выгнула спину.
– А вот и электричество, – заметил Саладин.
– Да, – упавшим голосом подтвердила Ливви.
В этот момент на стене зазвонил телефон, резким звуком нарушив благостную тишину дома. Ливви с трудом скрыла разочарование. Внешний мир вторгался в ее райский уголок, когда она меньше всего хотела этого.
– Тебе лучше ответить, – напомнил Саладин.
Ливви метнулась через комнату, подняла трубку и кивнула, слушая голос на другом конце провода.
– Нет-нет, все в порядке, Элисон, – сказала она, наблюдая, как Саладин ставит защитный экран перед пылающим камином. – Честное слово, это не имеет значения. Я вас понимаю. На вашем месте я поступила бы так же. Да-да, надеюсь. Конечно. Я тоже. Желаю веселого Рождества. До свидания.
Она медленно положила трубку. Саладин выпрямился, и Ливви увидела, что он снова возбуждается. Для Ливви это было так ново, что она уставилась на него, не в силах отвести взгляд, хотя не была уверена, что ведет себя прилично.
– Кто звонил? – спросил он. По блеску глаз Ливви заподозрила, что Саладин в курсе ее дилеммы.
Она пожала плечами:
– Мои постояльцы. Некая Элисон Кларк забронировала комнаты для себя и друзей на Рождество. Они испугались прогноза погоды и отменили визит. Собираются отметить праздник в роскошном отеле в Лондоне.
– Ты огорчена?
– Не самое подходящее слово в данном случае, – сказала Ливви, думая о долгих рождественских каникулах в пустом доме. Главной причиной, почему Ливви никогда не закрывала пансион на праздники, было желание занять себя работой, чтобы не страдать от одиночества. – Это означает, что я лишилась заработка.
Помолчав, Саладин вдруг широко улыбнулся:
– Ошибаешься, Ливви. Судьба преподнесла нам подарок. Теперь ты вольна принять мое предложение и поехать в Джазратан: забудешь про утомительные хлопоты по хозяйству, вновь воспользуешься своим даром лечить лошадей и спасешь моего жеребца, а я гарантирую щедрое вознаграждение.
Он назвал такую сумму, что Ливви сначала приняла это за шутку. Она готова была поддаться искушению, но из гордости покачала головой:
– Это чересчур много.
Саладин поднял брови:
– Впервые кто-то жалуется на слишком большие деньги.
– Оплата труда должна быть справедливой, – упрямо твердила Ливви. – Это не выигрыш в национальную лотерею.
– Я сам решу, какую сумму считать справедливой, – заявил Саладин. – Если бы твой дар не был таким редким, он бы стоил меньше. Но он уникален, Ливви. Мы оба знаем это.
Ливви не заблуждалась насчет Саладина – он очень эффективно манипулировал ею. От его предложения трудно отказаться, и это пугало ее. Она боялась попробовать, боялась, что не справится, и не знала, как он отреагирует в случае провала. Много чего еще вызывало опасения.
– Что, если я утратила так называемый дар? Нет гарантии, что мое вмешательство принесет пользу. Если я не смогу помочь Бархану?
– Я допускаю такую вероятность, но, по крайней мере, буду знать, что сделал все возможное для своей лошади.
Голос Саладина звучал глухо, глаза погасли. Видя его страдание, Ливви решилась. Саладин аль-Мектала владел несметным богатством и властью, о которой можно только мечтать, но при этом оставался обычным человеком, готовым на все, чтобы спасти любимого коня.
– Ладно, – согласилась Ливви, наклоняясь, чтобы поднять с пола лифчик. – Поеду с тобой в Джазратан.
– Что ты делаешь?
Она выпрямилась:
– Одеваюсь, не видишь разве? Надо еще многое успеть. Накормить кошку для начала.
– У нас есть более важное дело, – промурлыкал он. – Не смотри на меня вопросительно медовыми глазами, будто не знаешь, о чем я говорю.
Саладин взял из разжавшихся пальцев лифчик и бросил на пол, обнял за талию и наклонился. Он только начал целовать ее, а Ливви уже хотелось большего. Она приподнялась на цыпочки и закинула руки ему за шею. Саладин с триумфом засмеялся.
На сей раз он не опрокинул ее на ковер. Его движения не были вкрадчивыми. Он подхватил Ливви под колени, легко поднял и прижал к груди.
– Куда ты несешь меня? – пискнула она, когда он двинулся к двери.
– В кровать.
– Зачем?
– Ты серьезно? Сама не догадываешься? Хочу заниматься с тобой сексом, но теперь не на жестком полу, а на мягкой постели.
– У меня очень твердый матрас.
– Отлично. – Он ладонью сжал ее ягодицы. – Люблю твердое.
Лицо Ливви пылало от смущения, смешанного с вожделением. Она прижалась щекой к его груди. Саладин полностью контролировал ситуацию, и она не возражала. Не прибегая к иносказаниям, он прямо и безапелляционно заявил, что хочет секса. Саладин обошелся без нежных слов и романтических признаний, как бы ей ни хотелось услышать их. Ливви напомнила себе, что он во всем оставался прямым и откровенным. «Однако трудно удержаться от фантазий, когда обнаженный шейх распахивает дверь спальни и укладывает тебя на кровать», – думала она.
– Ну, вот, – сказал Саладин, устроившись сверху и зацепив пальцами края тонких шелковых трусиков.
Ливви ожидала, что, как прежде, он медленно стянет их вниз, но услышала резкий звук разрываемой ткани. У нее округлились глаза от удивления и возбуждения.
– Не могу… – задохнулась она, – не могу поверить, что ты сделал это.
– Вот доказательство, – усмехнулся Саладин, как трофей поднимая на пальце лоскут.
– Это мое лучшее белье, – возмутилась Ливви.
– В прошлом, – поправил он. – Они мешали, а я не терплю препятствий своим желаниям. Никогда. Не стоило надевать их, Ливви.
– Чудовищно.
– Возможно, – согласился он вдруг севшим голосом, – но ведь тебя возбуждает, когда я веду себя как варвар, дорогая? – Медленными, дразнящими движениями он ласкал горячую точку между бедер, отчего Ливви вздрагивала в блаженстве. – Не беспокойся, куплю тебе новые. – Опалив дыханием, он склонился к ее губам.
– Чтобы снова разорвать их? – почти бессвязно пробормотала Ливви.
– Конечно, потому, что у нас разные роли: тебе нравится подчиняться, не правда ли, моя красавица? – Его палец проник глубже в лоно. – Это прекрасно, потому что я привык командовать.
Сгоравшая от желания Ливви почти не заметила, как Саладин достал презерватив, умелым движением надел его и легко вошел в нее. Она не сдержала протяжного стона от ощущения невероятного блаженства: она уже знала, как это будет, и ждала с нетерпением.
– Ох, Саладин, – прошептала Ливви, готовая в тысяче слов высказать ему свою нежность и благодарность. – Ты такой…
Но слова замерли на губах, потому что он вдруг напрягся, словно она допустила какой-то промах. Саладин нахмурился и твердо сжал губы.
– Не говори ничего, я не хочу слышать ласковых слов, – резко скомандовал он. – Мне не нужна твоя нежность, Ливви. Понимаешь?
– Понимаю, – пробормотала она, закрывая глаза, чтобы не показать смущение и обиду.
В этот миг что-то изменилось – возможно, ее восприятие происходящего. Саладин походил на человека, исполняющего миссию, словно его задача состояла в том, чтобы продемонстрировать сексуальное превосходство. Казалось, для него было очень важно, сколько раз он доведет ее до оргазма. Его возбуждали мольбы и стоны, словно изощренными ласками Саладин хотел компенсировать годы, когда секс был недоступен ей. А может, он просто опьянен властью и намерен показать Ливви, кто здесь хозяин?
