Т. И. Каминская - «Антика. 100 шедевров о любви». Том 5
Антистрофа 1
Одна разразилась под кровом у нас,Другой, трепеща, ожидаем.О, горе! О, ужас!
Строфа 2
Когда б залетелВ покой наш попутного ветра порыв!Унес бы меня!Боюсь умеретьОт страха, узревМогучего Зевсова сына!Говорят, он уж близко,В неизбывных мученьях…И жутко и дивно!
Антистрофа 2
Недолго пришлось мнеРыдать соловьем голосистым! НесутЕго на рукахНездешние люди,Скорбя, как о друге, —Беззвучен их горестный плач…Он безгласен… О, горе!Что случилось? Он умерИль в сон погружен?
Эксод
Гилл
Как о тебе, отец,Скорблю, о, как скорблю! О, я несчастный!Что делать мне? Как быть? Ах, горе, горе!
Старец
Потише, сын! Не пробуждайЕго неистовых мучений.Еще он жив, – но смерть близка.Держи его, а сам – молчи.
Гилл
Что говоришь, старик? Ужель он жив?
Старец
Не разбуди его: он спит.Не береди, не растравляйУжасных схваток злобной боли,Мой сын.
Гилл
Злосчастный я! Каким раздавленЯ бременем! Мутится ум.
Геракл
О Зевс!Где я? В какой стране? Кто эти люди?Где я лежу в мученье безысходном?О, горе мне! Опять терзает больПроклятая…
Старец
(Гиллу)
Ты понял ли, насколько было б лучшеТаить безмолвно скорбь души?Не должно было отгонятьОт вежд страдальцаОтрадный сон.ГиллЯ удержать себя не мог,Я не стерпел его ужасной муки.
Геракл
О Кенейский алтарь![71] Так ли мне воздается,Злополучному? Я ли тебе не принесПревеликие жертвы, – свидетель мне Зевс!Погубил ты, ужасно меня погубил!И зачем я увидел тебя! Я вовекНе познал бы вершины безумья, – увы! —Пред которым бессильно могущество чар!Где кудесник такой, где искусный тот врач,Кто бы мог – кроме Зевса – избавить меня?Было б чудо, когда б он явился.
Строфа
О, дайте, дайте мне, несчастному,Уснуть последним сном!Зачем касаешься? Ворочаешь зачем?Меня погубишь ты, погубишь,Пробудишь вновь затихнувшую боль.Схватила… Ой!.. Ой!.. Снова подползла…Неблагодарные, хуже всех эллинов!Мир очищая, и в дебрях и на море,Я ль не страдал? А теперь, сокрушенному,Вы ни огнем, ни копьем не поможете?О, горе, горе!Ужель никто не отсечетСтрадальца голову от тела?
Старец
Чадо Гераклово, мне не под силу, —Ты помогай. Ты сильней и моложе,Помощь моя не нужна.
Гилл
Я держу.Только ни я и никто из живущихСделать не в силах, чтоб мог позабыться онИ не страдать: это Зевсова воля.
Антистрофа Геракл
О сын мой, сын мой! Где же ты?Приподыми меня…Возьми меня, вот так… Увы, увы! О боги!Проклятая!.. Зашевелилась…Опять, опять… вконец меня замучит…Увы! Паллада! Снова боль терзает…Сын! Пожалей же отца! Не осудят…Меч извлеки, порази под ключицу!..Сжалься!.. Убийца – безбожная мать твоя…Гибель моя да падет на нее!Аид, брат Зевсов!О, упокой, о, упокойМеня быстролетящей смертью!
Хор
При виде мук его дрожу, подруги.Такой достойный муж – в таких страданьях!
Геракл
Свершил я тяжких подвигов немалоРукой своей и вынес на плечах!Но даже ненавистный ЕврисфейИль Зевсова супруга[72] мук такихНе причиняли мне, как дочь ОйнеяКоварная, облекшая мне станСплетенною Эриниями сетью, —На гибель мне, к бокам прилипнув, плащПлоть разъедает до костей и жилыСосет в груди, пьет кровь мою живую.В мученьях погибает плоть моя, —Мне пут не одолеть неизреченных.И все свершило не копье средь поля,Не рать гигантов, чад земли, не зверь,Не эллины, не варвары в краях,Где появлялся я как избавитель.Нет, женщина бессильная, однаМеня сразила насмерть без оружья.О сын, будь ныне подлинно мне сыномИ матери не предпочти отцу.Из дому выведи ее и в рукиМои предай, чтоб ясно видел я,Кому ты сострадаешь, мне иль ей,На язвы тела моего взирая.Смелей же, сын! О, пожалей отца!Для всех я ныне жалок стал. Ты видишь, —Как девушка, кричу я и рыдаю,Таким никто не видывал меня.Я бедствия переносил без жалоб,А ныне кто я? Слабая жена!О, подойди, поближе стань к отцу.И посмотри, какою лютой больюТерзаюсь я… Приподыму одежду:Смотри, глядите все на муку плоти!Глядите все, как жалок я, злосчастный…Увы! Увы! О, горе!Вот вновь схватила боль, горит внутри,Язвит бока, опять пойдет борьбаС настойчивой, снедающею мукой.О царь Аид, прими меня!О пламень Зевса, порази!Ударь, отец… Опять грызет нутро!О руки, плечи, грудь моя,О мышцы верные, что с вами сталось?А вами был когда-то уничтоженТот лев Немейский, пастухов гроза, —Никто не смел приблизиться к нему,И Гидра та, Лернейская гадюка,И сонм полулюдей-полуконей,[73]Свирепый род надменный, беззаконныйИ непомерной силы; мною вепрьПовержен Эриманфский, и в АидеТрехглавый пес[74] необоримый, чадоЧудовищной Ехидны, и Дракон,[75]Что сторожит плоды на крае мира.Свершил еще я подвигов немало, —Никто не одолел моей руки.А ныне, весь изломан и растерзан,Добыча я слепого разрушенья,Я, благородной матерью рожденный,Зовущий Зевса звездного отцом.Одно лишь знайте: хоть я стал ничем,Хоть недвижим, пускай придет злодейка —Она узнает силу рук моих!И сможет засвидетельствовать людям,Что и пред смертью я борюсь со злом.
Хор
О бедная Эллада! Как ты нынеОсиротеешь, потеряв его!
Гилл
Отец, ты смолк, – и я могу ответить;О, потерпи и выслушай меня!Скажу лишь то, что долг повелевает.Так яростно не предавайся гневу,О, выслушай, иначе не поймешь,Что в ненависти ты неправ и в злобе.
Геракл
Скажи и замолчи. Мешает больТебя понять – мне речь твоя темна.
Гилл
Хочу сказать, что с матерью случилось, —И что на ней, злосчастной, нет вины.
Геракл
О негодяй! Ты смел упомянутьО матери своей – отцеубийце?
Гилл
В подобный миг молчанье неуместно.
Геракл
О чем молчанье? Об ее злодействах?
Гилл
О том, что ею ныне свершено.
Геракл
Скажи, но сам не окажись злодеем.
Гилл
Ее уже не стало – пала мертвой.
Геракл
От чьей руки? Вот сладостная весть!
Гилл
От собственной, не от чужой погибла.
Геракл
Увы! Не от моей… а заслужила…
Гилл
Твой гнев пройдет, когда открою все.
Геракл
Речь странная, однако говори.
Гилл
Она ошиблась: цель была благая.
Геракл
Злодей! Благая цель – убить супруга?
Гилл
Хотела лишь тебя приворожить,Жену увидев новую. Ошиблась.
Геракл
И кто ж такой в Трахине чародей?
Гилл
Ей Несс-кентавр совет когда-то подалТем средством страсть твою воспламенить.
Геракл
Увы, увы мне! Гибну я, злосчастный…Конец, конец… Не мне – сиянье дня.Увы, я понял все: мне нет спасенья.Иди, мой сын, нет у тебя отца.Зови своих всех братьев и АлкменуНесчастную, что Зевсовой супругойНа горе стала, – я хочу, чтоб выПророчества, мне ведомые, знали.
Гилл
Но матери твоей здесь нет. ОнаДавно уже в Тиринф переселиласьИ часть внучат с собою забрала,А остальные обитают в Фивах.Мы здесь одни, отец. Лишь прикажи,Я ревностно исполню все, что должно.
Геракл
Так слушай. Доказать настало время,Что в самом деле ты Гераклов сын.Когда-то мне отец мой предсказал,Что смерть свою приму не от живого, —Но от того, чьим домом стал Аид.И вот, в согласье с божьим предсказаньем,Кентавр меня убил: живого – мертвый.Теперь узнай, как древнее вешаньеПодтверждено другим, совсем недавним.У горцев селлов,[76] спящих на земле,Я записал слова, что провещал мнеГлаголющий листвою Зевсов дуб.Он предсказал, что время на исходеИ ряду тяжких подвигов моихПришел конец. Я думал, буду счастлив…Но, видно, разумел он смерть мою:Ведь для умерших нет уже трудов.Все явственно сбывается, мой сын:Ты ныне будь соратником отцу.Не доводи меня до горьких слов,Но покорись, исполнив тем заветПрекраснейший – отцу повиновенье.
Гилл
