Тара Пэмми - Жить настоящим
Зохра, стоявшая рядом с мужем, встрепенулась:
– Он…
Нихат смело встретила ее взгляд:
– Вы оба не представляете, как он страдает. Только сказав это, она осознала всю дерзость своих слов.
Аяан задумчиво взглянул на нее.
– Скажи, что у тебя на уме, Нихат, без колебаний.
– Завтра день рождения Амиры.
Аяан вздрогнул. Зохра нашла его руку и сжала ее. То же самое было нужно и Азизу. Несмотря на решимость сохранить их отношения только на профессиональном уровне, Нихат осознала, что не может оставить Азиза одного. И уж точно не завтра.
– Он… – Она провела дрожащей рукой по лицу. – Он страдает во дворце, Аяан. Он пытается ради тебя, но…
Аяан покачал головой, не позволяя ей закончить:
– Ты обещала мне, Нихат. Ты дала слово…
–…помочь ему, – кивнула она. – Извини, что я не высказалась яснее, но моя преданность Азизу всегда будет стоять на первом месте.
– Тогда ты разделишь его судьбу.
– Значит, так тому и быть. – Нихат кивнула ему и принцессе Зохре и вышла с высоко поднятой головой.
Он крался по собственному дворцу как вор в ночи, но ему не оставили выбора. Пустынный коридор позади него был освещен желтым светом ламп. Он рискнул выглянуть во внутренний двор. Там никого не было.
Азиз прижался лбом к закрытой двери и с трудом сделал вдох, наполняя легкие воздухом. Он не мог вечно прятаться. Он кивком приказал Халифу открыть дверь. В коридоре появилась еще одна фигура и присоединилась к нему.
Несмотря на свое нежелание, Азиз позволил Нихат переплести их пальцы. Он не стал спрашивать, как она узнала, что он с первыми лучами солнца будет стоять перед дверью Амиры.
Азиз страшился этого дня. Дворец был другим без смеха сестры. Он должен попросить у нее прощения, причем сделать это здесь, в покоях, где она смеялась и плакала, где она жила до того дня, когда его безрассудство убило ее.
Азиз толкнул дверь и вошел. Запах Амиры, который он не забывал, – аромат роз и чего-то сладкого – ударил в ноздри. Его колени подкосились, к глазам подступили слезы, и он позволил им пролиться.
Когда Нихат включила свет, Азиз обошел просторную спальню, в которой все осталось таким, каким было при Амире. Ее драгоценности были беспорядочно разбросаны на комоде, на тумбочке у кровати лежали романы.
Как бы он хотел изменить прошлое!.. Как хотел принять на себя пулю, оборвавшую ее жизнь…
Нихат крепко обняла Азиза за талию. Впервые он не смог оттолкнуть ее или отказаться от утешения, которое она предлагала. Так они стояли несколько минут, погруженные в воспоминания.
– Помнишь, как ты расстроился, когда бутылка односолодового виски, которой ты гордился, исчезла? – спросила Нихат.
Нахмурившись, Азиз кивнул.
– Ты поднял крик, перевернул дворец вверх дном. Персонал перешептывался, боясь сказать тебе, что ее не нашли. Во дворце ввели чуть ли не военное положение.
– Почему ты об этом заговорила?
– Амира заплатила одной из горничных, чтобы та ее украла.
Нихат издала смешок и отступила назад, когда Азиз надвинулся на нее. Выставив вперед руки, она качнула головой и улыбнулась.
Ее осветившееся лицо напомнило ему то беззаботное время.
– Я хранил ее так долго, я…
– Я просила Амиру это не делать, Азиз. Это было самое отвратительное, что я когда-либо пробовала. После первых глотков я больше не могла пить виски. Я сказала ей, что нам нужно вернуть бутылку, но к тому времени в твоем крыле выставили охрану, словно были украдены драгоценности. Нам пришлось вылить виски в туалет, а я тайком избавилась от бутылки.
– Это было виски восемнадцатого века, которое дал мне отец. – Азиз припомнил кое-что. – Амира была больна в тот день. Она…
Нихат рассмеялась:
– Она выпила целый бокал и обозвала меня трусихой.
Это было очень похоже на его сестру. Она постоянно влипала в неприятности, постоянно пыталась любыми способами обойти правила, установленные матерью.
– Она была так пьяна, Азиз! Видел бы ты ее! Амира часто передразнивала тебя. В ту ночь она превзошла себя. Я часто жалела, что не похожа на нее. Она была полна жизни, для нее каждый день сулил новые приключения. Может, ее жизнь и была короткой, зато насыщенной. Амира была счастлива, что выходит замуж за мужчину, которого любит. Именно ты сделал это возможным, Азиз.
А потом он толкнул сестру в объятия смерти…
Нихат взяла его за руку.
– Она разозлилась на меня, когда я собралась уезжать, и отказалась прощаться со мной. Мне ее не хватает, Азиз.
Он притянул Нихат к себе, заново переживая свое горе.
– Спасибо, что поделилась со мной этими драгоценными воспоминаниями.
Ее рука двигалась по его спине, груди прижались к его груди, Азиза охватило бешеное желание. Уведя Нихат из покоев Амиры, он закрыл дверь.
Она взглянула на него. Он смотрел на нее, не скрывая вожделения.
Ее длинные ресницы отбрасывали тени на скулы. Она стояла, залитая мягким золотистым светом ламп. Чтобы не утонуть в трясине горя, оставался только один путь.
Азиз толкнул Нихат к стене и завладел ее губами. Она была сладкой как мед. Его язык вторгся в ее рот. Он прижался к Нихат, давая почувствовать свое возбуждение, пока ее тело не слилось с его телом.
Ее руки скользнули под его футболку. Азиз тяжело задышал и немного отодвинулся. Кровь вскипела, выдергивая его из дремоты, в которой он прожил шесть лет.
Глаза Нихат затуманились от желания, губы припухли от поцелуев. Азиз жаждал овладеть ею прямо здесь, хотел забыться в ней. Побег? Ему это удастся. Он найдет путь к свободе в ее теле.
Влечение, которое они испытывали друг к другу, только усилилось, потому что сейчас Нихат по-настоящему расцвела и телом и душой.
Азиз отступил.
– Уйди, Нихат, пока я…
Она закрыла его рот рукой и покачала головой. Ее глаза сияли, на губах заиграла понимающая, успокаивающая улыбка.
– Пожалуйста, не говори больше ни слова.
Нихат была для него соблазном и вознаграждением. Его страсть к ней по-прежнему не подчинялась рассудку.
Она могла спасти его, но могла и проклясть.
– Насколько далеко ты готова зайти, чтобы облегчить чувство вины?
Нихат вздрогнула. Однако Азиз не мог остановиться.
– Все, что я сделал, все, к чему это привело, – только моя вина. Я мог бы пасть еще ниже и считать, что виновата ты, но это не так. Мне не нужно, чтобы ты стремилась загладить свою несуществующую вину.
– Подожди, – остановила она его. – Может, это действительно чувство вины, а может, чувство ответственности. Каким бы ни было прошлое, Азиз, сейчас мы вместе. Веришь ты или нет, хочешь того или нет, но я предана тебе.
Нихат проснулась и потерла глаза, когда вертолет приземлился. В иллюминатор были видны гигантские дюны. В сумеречном свете они походили на красновато-золотистое море – голые и в то же время прекрасные.
Она вгляделась в неповторимый пейзаж. Место отдыха располагалось примерно в полумиле от них. Оно походило на сказочную крепость на фоне темнеющего неба. Нихат считала, что знает все о королевской семье. Но о существовании этого убежища до нее не доходили даже слухи.
Благодарная Азизу за то, что он заставил ее надеть жакет, Нихат вытащила из сумки шарф. Она стояла в сторонке, пока он переговаривался с пилотом, а затем они покинули вертолет.
Только тогда она разглядела темные очертания полноприводного автомобиля со старым Халифом за рулем.
Нихат завязала шарф. Азиз дал сигнал к отправлению.
С ее губ сорвался потрясенный вздох, когда она увидела впереди деревянный мост. Нихат выскочила из остановившегося внедорожника, смеясь, пробежала пару шагов и ступила на него. Мост был освещен с обеих сторон. Башенки с куполами и арки, украшающие его, создавали ощущение, что она оказалась на страницах книги сказок.
А принц…
Нихат повернулась и увидела стоящего неподвижно Азиза. Его угольно-черные глаза были устремлены на нее. Она позволила магии этого сумеречного вечера охватить ее.
Нихат поняла: она хочет помочь Азизу не потому, что ее будущее зависит от этого, не потому, что того требует ее совесть. Это принесет удовлетворение, поскольку ей небезразлична его судьба.
Она больше не будет предаваться несбыточным мечтам, но не будет и лгать себе, что они ничего не значат друг для друга.
– Вот это мост!.. – протянула Нихат.
Она взглянула на стоящее за мостом похожее на цитадель строение и тщательно ухоженную лужайку с фонтаном.
– Никто не знает об этом месте, верно?
Азиз медленно зашагал и качнул головой:
– Только мы и горстка слуг.
– Значит, мне не разрешено говорить о том, что я его видела.
– Тебе все равно никто не поверит.
Нихат протянула руку, Азиз просунул ее себе под локоть, и они пошли вперед. Она чувствовала, как он изучает ее. Нихат наслаждалась, вдыхая исходящий от него запах сандалового дерева. Она слегка вздрагивала, когда их тела случайно соприкасались.
