Барбара Картленд - Зов сердца
– Я знаю все, что он сделал, – произнесла Софи, и впервые в ее голосе прозвучали металлические нотки.
– Знаешь? – переспросила Лалита.
– Есть люди, которые всегда готовы сообщить, что происходит!
– Ты имеешь в виду… слуг?
– Нет никакой нужды вдаваться в подробности, – ответила Софи. – Мое предложение, Лалита, обусловлено лишь здравым смыслом. Ты не сможешь привязать к себе лорда Ротвина навсегда. Ты это понимаешь?
– Да, понимаю.
– Тогда вместо того, чтобы смущать его, когда в его жизнь вернулась я и готова дать ему все, что ему нужно, тебе лучше просто исчезнуть.
– Я хотела бы попрощаться с ним… и поблагодарить его.
– Зачем? Он использовал тебя, чтобы побольнее ранить меня. Если бы вместо тебя я послала служанку, случилось бы то же самое. Но ты же не хочешь вынуждать лорда Ротвина прогонять тебя, как служанку! – Глядя Лалите прямо в глаза, Софи продолжила: – Я полагала, что ты поведешь себя как подобает истинной леди. Мама послала тебе эти деньги, чтобы ты могла сохранить достоинство даже в неблагоприятных для тебя обстоятельствах.
Лалита беспомощно спросила:
– Что ты… хочешь, чтобы я… сделала?
– Я хочу, чтобы ты незаметно вышла отсюда, якобы отправляясь на короткую прогулку со мной. Моя карета ждет снаружи.
– А… потом?
– Я довезу тебя до ближайшего перекрестка, где останавливаются дилижансы до Лондона. На Чаринг-Кросс ты сможешь пересесть в дилижанс, который довезет тебя до Норвича. – Ровным голосом Софи продолжала: – Если ты поспешишь, то успеешь на вечерний дилижанс. Мама уверена, что ты знаешь, где живет твоя няня.
– Да… конечно… я так и сделаю… Но… я не уверена… что поступаю правильно… – проговорила несчастная Лалита.
– Когда лорд Ротвин поймет, что я пришла отдать ему свое сердце и готова стать его женой, – мягко произнесла Софи, – он больше не будет беспокоиться о тебе.
Лалита глубоко вздохнула.
– Да… наверное, ты… права.
– Я поднимусь с тобой наверх, пока ты будешь надевать плащ, – произнесла Софи. – Нет никакого смысла все осложнять. Ничего не говори слугам. Ничего не пиши. Само собой разумеется, что в подобном случае он сочтет своим долгом остановить тебя.
– Но мы… обвенчаны! – проговорила Лалита еле слышно.
Софи усмехнулась.
– Ваше венчание за несколько фунтов может быть стерто из памяти священника и из церковной книги.
– Ты это… уже сделала! – невольно вскрикнула Лалита.
– Да. Это было очень просто. В церкви никого не было. Открытая церковная книга лежала на столе в ризнице. Я вырвала страницу. Так что никто никогда не узнает, что ты обвенчана с человеком, который был в ярости, потому что невеста обманула его.
Лалита закрыла глаза. На мгновение ей показалось, что больше говорить не о чем. Софи все проделала очень четко.
Они пошли наверх, в спальню Лалиты. Там никого не было. Нетти отдыхала в своей комнате, горничных нигде не было видно. Софи открыла дверцы платяного шкафа.
– Его светлость недурно тебя обеспечил! – резко сказала она. – Удачно, что мы можем носить одну и ту же одежду.
– Боюсь, эти платья будут тебе малы, – сказала Лалита. – Я гораздо тоньше тебя.
– Тогда их можно будет выбросить. Ты же не можешь взять их с собой. Показалось бы подозрительным, если бы лакеи несли за тобой чемоданы.
– Да… конечно, – согласилась Лалита.
Она взяла только длинную ночную рубашку и кое-что из белья. Ей очень хотелось взять с собой хоть одно платье, но Софи сказала:
– Хватит, Лалита. Узелок и так будет виден из-под плаща.
Лалита покорно завязала вещи в шелковый платок и достала из шкафа тонкий дорожный плащ, который надевала, когда вышла в сад в первый раз. Софи открыла шкаф, в котором хранились шляпки, присланные Лалите из Лондона лордом Ротвином.
– Да они восхитительны! – воскликнула она.
– Я, пожалуй, надену какую-нибудь, – робко произнесла Лалита.
– Зачем? Ты можешь просто накинуть на голову капюшон. Слуги не сочтут это странным, поскольку ты идешь со мной на небольшую прогулку. А на постоялом дворе в такой шляпке ты будешь слишком привлекать внимание.
Лалита прекрасно понимала, что Софи говорила так исключительно потому, что желала оставить все эти шляпки себе. Однако спорить с ней не имело смысла. Все равно в Норфолке не представится случая носить дорогие творения портных с Бонд-стрит.
– Вот твои деньги! – резко сказала Софи, протягивая маленький кошелек.
Лалита скрепя сердце взяла его. Она давала себе зарок никогда ничего не брать ни у Софи, ни у ее матери. Но не могла она стать обузой для своей старой няни, у которой не было никаких сбережений. Лалита положила кошелек в изящную сумочку тяжелого атласа и туда же – носовой платок и пару замшевых перчаток.
– Конечно, ты выглядишь лучше, чем раньше, – сказала Софи, окинув ее взглядом. – Думаю, где бы ты ни жила, ты сможешь найти работу.
– Да… конечно, – машинально ответила Лалита и добавила: – Ты напомнила мне важную вещь: я возьму с собой принадлежности для вышивания.
При этом она почувствовала, как забилось ее сердце. Ведь она убедила Нетти дать ей их, чтобы вышить монограммы на носовых платках его светлости.
– Поторопись, – нетерпеливо проговорила Софи, – а то ты, пожалуй, унесешь с собой полдома!
Лалита окинула взглядом комнату, в которой совсем недавно медленно поправлялась. Она казалась островком безопасности и покоя. Теперь перед ней было неведомое будущее. Ею внезапно овладел отчаянный страх. Она возвращалась в мир, полный опасностей. Покидала лорда Ротвина, обещавшего защитить ее!
– Да поспеши же, – повторила Софи, – а то опоздаешь на дилижанс, и тебе придется ночевать в Лондоне.
Лалита задрожала от ужаса, вспомнив разговор с лордом Ротвином. Ею овладела паника. Она не должна уезжать! Может, побежать к Нетти, сказать ей, что Софи заставляет ее уехать? Но Лалита прекрасно знала, что никогда не унизится до этого.
Софи права. Лорд Ротвин добр, но он любит Софи. Если и Софи готова любить его, он будет счастлив. Молча она последовала за Софи в холл.
Навстречу им вышел дворецкий.
– Вы уезжаете, миледи?
– Мы отправляемся ненадолго на прогулку, – отозвалась Софи, прежде чем Лалита произнесла хоть слово. – Мы скоро вернемся.
– Хорошо, мисс, – отозвался дворецкий и спросил, обращаясь к Лалите: – Вы возьмете с собой Рояла, миледи?
Роял вертелся у ее ног, и она взяла его на руки. Девушка очень полюбила этого ласкового песика. С ним ей тоже было трудно расстаться. Она прижала его к сердцу и поцеловала в мягкую шелковистую головку. Затем передала дворецкому со словами:
– Отнесите его к Нетти.
Отвернувшись, Лалита стала спускаться по ступеням. Сзади нее жалобно заскулил Роял.
Лакей открыл дверцу кареты, прикрыл колени девушек меховой полостью, и лошади тронули.
«Я никогда не вернусь! Никогда не увижу его снова!» – сказала себе Лалита, и эта мысль показалась ей острее кинжала.
Карета пересекла внутренний двор и выехала на дорогу. Лалита оглянулась назад. Этот великолепный дом был для нее надежным пристанищем, хранившим ее в своих объятиях. И вот она покидала его.
– Прощай, моя любовь, – едва слышно прошептала она, зная, что обращается не к дому, а к его владельцу.
Глава 5
Лорд Ротвин вышел из зала заседаний палаты лордов. Его друг Генри Грей Беннет поджидал его.
– Мне жаль, Генри, – сказал Ротвин.
– Все произошло, как я и ожидал, – ответил Беннет, – но я попытаюсь снова. Я не успокоюсь, пока этот законопроект не будет принят.
– Вы можете рассчитывать на мою поддержку.
– Вы сделали все возможное. Ваша речь была просто превосходной и самой красноречивой из всех.
– Спасибо.
– Где мы будем топить наши печали? Здесь или в Уайт-клубе? – спросил Беннет.
Мгновение лорд Ротвин колебался. У него вдруг возникло чувство, что ему необходимо как можно скорее вернуться в Рот-Парк.
– Простите, Генри, в другой раз, – ответил он. – Я специально приехал, чтобы выступить, как обещал вам, но теперь я должен вернуться.
– Не похоже на вас – жить в деревне в это время года, – заметил его друг. – На скачках в Аскоте вас давно не видно.
Но лорд Ротвин уже шел к своему экипажу, запряженному четверкой превосходных лошадей.
Сев в карету, он испытал смутный укор совести, вспомнив, что намеревался заехать в Карлтон-Хаус.
Регент недавно вернулся из Брайтона в Лондон, чтобы присутствовать на крещении дочери герцога и герцогини Кентских в Кенсингтонском дворце. Лорд Ротвин не сомневался, что его королевское высочество сочтет чрезвычайно бестактным, что он, будучи в Лондоне, не появился на церемонии. К тому же регент хотел обсудить изменения и дополнения в строительстве королевского павильона в Брайтоне. Работы там временно прекратились, поскольку декоративные купола, индийские балясины, изящные колоннады и карнизы, каменные решетки, зубчатые стены стоили безумно дорого. Огромные люстры в виде водяных лилий, лаковые миниатюры в алых, золотых и желтых тонах в музыкальном салоне, огромная пальма в банкетном зале, в листьях которой был спрятан серебряный дракон, неимоверно раздували смету.
