Барбара Картленд - Капризный ангел
– В дороге не стоит привлекать к себе излишнее внимание, – сказала она. – Это слишком опасно. Вдруг твои драгоценности заметит какой-нибудь карманник или даже настоящий бандит?
А потому все драгоценности Тильды вместе с многочисленными подарками от родни, которые ей вручили накануне отъезда из Англии, были упакованы отдельно, и ответственность за их сохранность несла камеристка Хана. Та всю дорогу не выпускала ящичек с украшениями из рук. Наверное, она и спит с ними, думала Тильда. Ну, не буквально кладет ящик себе под подушку, это было бы слишком неудобно, а просто ставит возле кровати или у себя в ногах.
Накануне отъезда мать сказала Тильде:
– И все же какое-то колечко тебе нужно! Иначе будет неловко, если ты появишься у родственников вообще без единого украшения. Не заставлять же Хану всякий раз распаковывать свой драгоценный груз!
И с этими словами принцесса вручила Тильде тоненькое золотое колечко в форме двух переплетенных сердец, украшенных мелкими бриллиантами.
– Какая прелесть! – восхитилась Тильда.
– А, это так, безделушка! – заметила мать. – Твой отец подарил мне это колечко во время нашего медового месяца. Я увидела его в витрине какой-то ювелирной лавки, и оно мне так понравилось, что отец немедля купил мне его в подарок. Я всегда очень дорожила этим кольцом.
– В таком случае, мамочка, я ни за что не возьму его у тебя!
– О нет! Ты не так меня поняла, Тильда! Ничто не доставит мне большего удовольствия, чем знать, что это кольцо теперь носишь ты.
Тильда взглянула на свою руку. Так снять кольцо или оставить? Пожалуй, профессор сочтет странным, если увидит, что она сняла его с пальца. Итак, решено! Кольцо она оставляет, а жемчужное ожерелье спрячет в одном из ящиков туалетного столика.
Вскоре явилась и запыхавшаяся Гретель. Она несла баварский костюм, перекинув его через руку.
– Ах, какая красота! – не удержалась от восторга Тильда.
И действительно, костюм смотрелся очень живописно. Белоснежная блузка из тончайшего муслина, обильно украшенная рюшами алого цвета, черный корсет со шнуровкой спереди, алая юбка, под которую поддеваются целых три нижние юбки, отделанные по подолу кружевным шитьем, и крохотный фартучек, тоже отороченный кружевами.
– Думаю, будет вам в самый раз! – сказала Гретель и протянула Тильде небольшой веночек из искусственных цветов, украшенный разноцветными лентами, ниспадающими на спину. – А вот это наденете на голову.
– Не слишком ли? – засомневалась Тильда. – Такой головной убор пристал подружке на свадьбе, но просто так…
– Нет, ваша светлость! – перебила ее горничная. – Это именно то, что нам нужно. Сами увидите, сколько девушек будет щеголять в ресторане с такими же веночками на голове. Наши девушки любят наряжаться, когда выходят в люди со своими кавалерами.
– О, мой кавалер – человек весьма почтенного возраста, – улыбнулась Тильда, мысленно представив себе, каково будет отправиться на вечеринку в сопровождении профессора. – Но если ты так настаиваешь, я с удовольствием надену и венок.
Костюм, предназначенный для десятилетней, судя по всему, крепкого телосложения девочки, оказался Тильде в самую пору. Разве что вот юбка! Она была невозможно широка в талии. Но тут на помощь пришла Гретель. У нее с собой оказались нитки с иголкой, и она мигом ушила юбку до нужного размера.
Тильду, правда, несколько смущала длина юбки: она едва доходила до щиколотки, открывая постороннему взгляду ноги, облаченные в белые чулочки, которые тоже являлись частью национального костюма. С другой стороны, кто знает ее в этом городе? А раз так, чего стесняться? Здесь все так ходят!
Профессор наверняка будет не в своей тарелке, весь вечер станет переживать, что не проявил стойкости и уступил, а потому вряд ли он станет разглядывать костюм своей подопечной во всех деталях. Что же до посторонних глаз, то коль скоро в пивной, по словам горничной, будет полно девушек в точно таких же нарядах, то излишнего внимания она к себе не привлечет.
И все же в глубине души Тильде ужасно хотелось, чтобы, наоборот, она привлекла к себе внимание мужчин. Чтобы ее увидел в таком наряде князь Максимилиан или тот красивый парень, которого она встретила сегодня утром, прогуливаясь в окрестностях Линдерхофа. Кажется, его звали Рудольфом.
Она надела черные туфельки, на сей раз уже не позаимствованные, а собственные, водрузила на белокурую головку венок и бросила на себя последний взгляд в зеркало.
Глаза ее сияли в предвкушении будущих удовольствий, да и сам наряд был ей удивительно к лицу. Но самой себе Тильда показалась какой-то маленькой, слишком уж юной и чересчур веселой. Но раздумывать было некогда!
– Спасибо тебе, Гретель! Ты так меня выручила! Даже не знаю, как тебя отблагодарить. Не сомневаюсь, меня ждет незабываемый вечер! Но прошу тебя об одном: никому ни слова, ладно? Завтра приходи ко мне пораньше, еще на рассвете, пока не встанут остальные, и я отдам тебе костюм в целости и сохранности.
– Хорошо, ваша светлость! Но я могу заскочить и сегодня, когда вы вернетесь. У меня нынче ночное дежурство на этаже.
– Хорошо, тогда я сразу же позвоню, как вернусь, – пообещала Тильда, вручая девушке два золотых талера. И добавила: – Завтра утром я дам тебе еще два в награду за усердие и помощь.
– О, вы слишком щедры, ваша светлость! – прощебетала раскрасневшаяся от радости горничная. – Этих двух более чем достаточно.
Наверное, уже представляла себе, как на полученные деньги купит себе такой же красивый наряд, решила про себя Тильда, а потом станет щеголять в нем в кругу друзей и подружек на праздничных гулянках.
Занятая своими мыслями, Тильда спустилась на второй этаж. Они с профессором условились встретиться не в вестибюле, а на лестничной площадке второго этажа, чтобы незаметно покинуть отель через черный ход.
Профессор уже ждал ее, и Тильда невольно издала восхищенный возглас. Пожилой наставник тоже надел баварский костюм. Несмотря на склонность к полноте, профессор смотрелся в этом костюме очень представительно и на удивление молодцевато. Кожаные штаны и короткая зеленая куртка очень ему шли, хотя Тильде, привыкшей видеть профессора Шиллера исключительно в строгих костюмах, этот национальный колорит в его облике был поначалу несколько непривычен.
– Я прихватил костюм с собой, – пояснил профессор, явно смутившись от комплиментов Тильды. – На случай, если удастся выкроить свободный вечерок и встретиться с друзьями.
– Очень рада, что вы оказались таким предусмотрительным, профессор! – воскликнула Тильда. – О лучшем спутнике я и не мечтала! Главное, чтоб я вас не посрамила.
– О, что вы! Вы – само очарование, леди Виктория! – профессор окинул девушку восхищенным взглядом. – И все же напрасно мы с вами это затеяли.
– Все, профессор, прения окончены! И не будьте столь малодушны! – рассмеялась Тильда. – Кстати, имейте в виду, я – ваша племянница Тильда. А вы – мой дядя Генрих. А потому, прошу вас, впредь никаких Викторий!
Профессор сокрушенно вздохнул и ничего не ответил.
Они спустились вниз и через боковую дверь вышли на улицу.
– Далеко нам идти? – поинтересовалась Тильда.
– До «Хофбройхауса» рукой подать, это совсем рядом с нашей гостиницей. Вся дорога займет у нас несколько минут.
– Тогда в путь! Не будем терять времени.
После жаркого дня вечерняя прохлада бодрила: так приятно было оказаться на улице и смешаться с разноголосой, шумной толпой, заполнившей все тротуары. Разве сравнишь такую прогулку с их унылой поездкой? Всю дорогу до Мюнхена Тильда неподвижно просидела в душной карете подле леди Крукерн, не смея лишний раз пошевелиться, чтобы не потревожить даму.
Профессор, заметно нервничая, быстро шагал вперед, и Тильда, занятая своими мыслями, едва за ним поспевала. На улицах уже зажгли газовые фонари. Они почти бегом преодолели пару кварталов, свернули за угол, и Тильда увидела перед собой сверкающее огнями здание знаменитого пивного ресторана.
Возле входа, у массивных парадных дверей, скопилось множество народу, горящего желанием приобрести входные билеты в «Хофбройхаус». Профессор сразу встал в конец очереди. Пока очередь двигалась к кассе, у Тильды появилась возможность получше разглядеть местную публику. Много молодых людей, высоких, загорелых, все в национальных баварских костюмах, а с ними – подружки, наряды которых были точь-в-точь такими же, как и ее собственный.
В толпе ожидающих своей очереди Тильда разглядела и довольно много людей среднего возраста, а также несколько пожилых супружеских пар. Судя по всему, многие мюнхенцы пришли в ресторан семьями в надежде на приятный вечер в кругу близких.
Только вот кассир был на редкость нерасторопен. У него то и дело возникали заминки: то не было мелочи для сдачи, то еще что-нибудь, а потому очередь двигалась очень медленно.
Тильда с нескрываемым любопытством крутила головой по сторонам, как вдруг заметила, что один из швейцаров, стоявших на входе, с низким поклоном распахнул дверь перед парой, которой, судя по всему, входных билетов вовсе не требовалось.
