Барбара Вуд - Китайская шкатулка
И вот я снова стою между двумя величественными колоннами, но на этот раз чувствую себя намного увереннее, чем тогда, когда я приходила сюда в девятнадцать лет, пытаясь получить фамилию отца. Теперь я должна была думать о моей дочери.
— Я хотела бы увидеть миссис Барклей, — обратилась я к служанке, открывшей мне дверь.
Она провела меня в просторный холл, который я помнила все эти годы. Последний раз я была здесь во время битвы с «Красным Драконом», но сейчас интерьер изменился. Исчезла тяжелая викторианская мебель и цветастые обои. Теперь здесь было больше света.
Меня провели в библиотеку на первом этаже. Там я увидела, что диваны с волосяной набивкой исчезли и старинные конторки тоже. Теперь комната была обставлена алюминиевыми креслами и новыми пластиковыми столами Единственным украшением являлись прикрепленные к бледно-желтым обоям чертежи, показывавшие, как будет перестроено здание. На столах располагались большие книги с образцами тканей, ковров и занавесок. Когда я вошла в дверь, Оливия как раз подняла кусочек розового атласа и произнесла:
— Что ты об этом думаешь, Марго, душечка?
Они могли бы быть матерью и дочерью. Марго в свои тринадцать выросла высокой и стройной, как тростинка. Ее волосы отливали таким же бледным золотом, как у Оливии, и так же подстрижены. На обеих были прямые юбки до середины икры и пуловеры; обе взглянули на меня круглыми голубыми глазами.
В библиотеке был и Адриан — он лежал на полу на животе и просматривал журнал. Он поднял глаза, когда мы с Ирис вошли, и я заметила, как они с Марго переглянулись, а Оливия спросила:
— Чем могу быть полезна?
Она говорила таким тоном, словно давала понять, что я прервала очень важное занятие. Я заметила, как Марго прижала пальцы к вискам и закатила глаза, заставив Адриана захихикать.
— Я пришла поговорить с миссис Барклей, матерью Гидеона, — сказала я.
— Фиону нельзя беспокоить. Она плохо себя чувствует и не может принимать посетителей.
Глаза Оливии скользнули по фигурке Ирис и на мгновение задержались. Хотя мою дочь можно было принять за китаянку, американские корни были заметны в ее чертах. Я сразу поняла, что Оливия ищет сходство с Гидеоном…
— Горничная проводит вас к выходу, — проговорила Оливия и вернулась к своим образцам.
Но с того визита, пятнадцать лет назад, я помнила, где располагается спальня Фионы. Так что я взяла дочь за руку и, выйдя из библиотеки, решительно повела ее к лестнице.
Поднявшись на второй этаж, я заметила, что здесь викторианская эпоха сохранила свои права. А когда служанка провела меня в спальню и я увидела мать Гидеона, я поняла, почему Оливии удалось хотя бы частично изменить оформление дома. Фиона Барклей не спускалась вниз. Она не знала о том, что Оливия постепенно вывозит из дома вещи своей свекрови, а вместе с ними и ее душу…
Фиона Барклей сидела в кресле у окна и смотрела на залив. Ей исполнилось шестьдесят, но выглядела она на восемьдесят.
— Миссис Барклей, — произнесла я и подумала: неужели дисбаланс в ее легких, мучивший ее всю жизнь, наконец взял над ней верх?
Она повернулась ко мне и нахмурилась:
— Вы?! Что вам нужно?
— Мне нужна ваша помощь, миссис Барклей. Мне необходимо узнать, где служит Гидеон.
— Вы ошибаетесь, если полагаете, что я стану помогать вам.
— Почему вы так меня ненавидите?
— Потому что вы встали между мной и моим сыном!
— Но ведь я не вышла за него замуж…
— Все равно, зло было совершено. Когда Гидеон вернулся из Панамы четырнадцать лет назад в день вашей свадьбы, он наговорил мне ужасных вещей. Сын обвинил меня в том, что я настроила вас против него. С тех пор мы с ним чужие друг другу.
Я заметила посиневшие губы и ногти Фионы и поняла, что у нее плохо с сердцем и долго она не проживет. Так что письмо осталось лежать в моей сумке, и я решила выяснить, где служит Гидеон, другим путем.
Уже собравшись уходить, я заметила, что Фиона внимательно смотрит на Ирис.
— Что с ребенком? — спросила она. — Она умственно отсталая?
Прежде чем я успела ответить, миссис Барклей поднялась со своего кресла и, тяжело опираясь на палку, с трудом доковыляла до украшенного резьбой темного шкафа. Открыв зеркальные дверцы, она заглянула внутрь и достала маленькую квадратную коробочку, украшенную узором маркетри. Пока она несла ее, я слышала, как что-то стучит внутри.
К моему удивлению, она протянула шкатулку Ирис. Разумеется, моя дочь ее не видела, а если и видела, то не знала, что шкатулку следует взять.
Миссис Барклей потрясла коробочку перед лицом Ирис, и ей удалось на секунду привлечь ее внимание. И тут Фиона повела себя странно. Держа коробочку так, чтобы Ирис ее видела, она сделала вид, что отодвигает одну из сторон.
Я поняла, что это такое. Шкатулка-головоломка. Их продавали по всему Чайнатауну, но я никогда не пыталась справиться с ними.
Я собралась уже сказать миссис Барклей, что Ирис не представляет, что делать со шкатулкой-головоломкой, как вдруг глаза девочки перестали метаться, и она уставилась на шкатулку. Фиона отодвинула в сторону пластинку, всего на несколько дюймов, а потом ее пальцы надавили на другую сторону шкатулки, и сдвинулась вторая панель. Потом Фиона вернула обе дощечки на место, и шкатулка снова стала целой, без единого шва.
Ирис немедленно схватила шкатулку, начала вертеть ее в руках и, к моему изумлению, стала вдруг быстро и легко двигать панели в верном направлении. Казалось, девочка играла со шкатулкой сотни раз. Она даже не колебалась, отодвигая панели одну за другой, не останавливалась, чтобы рассмотреть шкатулку и обдумать дальнейшие действия. Ее пальцы летали, словно в них самих был разум, пока она не отодвинула все панели до конца: Крышка откинулась — и внутри оказалось лакомство.
Я потеряла дар речи. Я никогда не видела, чтобы Ирис так долго стояла спокойно, чтобы ее глаза задерживались так надолго на одном предмете. Я вообще не видела, чтобы она что-то делала, а уж тем более — разбирала шкатулку-головоломку.
— Девочка может оставить шкатулку у себя, — сказала Фиона и буквально рухнула в кресло. — А теперь я прошу вас уйти. Я очень устала. Мне жаль, что я не могу помочь вам.
— Посмотрите на это! — Миссис Фон подтолкнула ко мне горшочек.
Я подняла голову от стола и нахмурилась, увидев зеленую массу.
— Что это такое?
— Предполагается, что бальзам «Красота и Ум». Мы только что взяли его из большой бочки. Но это никуда не годится!
Миссис Фон была одним из моих инспекторов, настоящая поклонница совершенства, крайне серьезно относившаяся к своей работе. Уже третий раз за последние несколько дней она приносила мне некачественный продукт.
