Диана Чемберлен - Тайная жизнь
– Пойду взгляну на Иден, – сказала я.
Мы отключили проигрыватель, собрали бокалы и направились к дому.
10 апреля 1957 г.
Иден скоро исполнится два года. Она такая егоза, что просто невозможно справиться с ней. Хотя, она с удовольствием читает. Прошлой ночью я вспомнила про старую книжку с картинками, которую нам когда-то читал папа. Я прошла в нашу старую комнату и стала искать ее на дне ящика шкафа Кайла, в которой папа держал наши книги. Наконец, я нашла эту книгу, но не смогла задвинуть ящик обратно, поэтому вытащила его совсем и заглянула в шкаф. Вот что мешало ящику: белая коробка. Я вынула ее, открыла и вскрикнула от неожиданности, увидев ее содержимое. Мои волосы. Мама отрезала их за какую-то мою провинность, не помню уж какую. Я никогда не вспоминала о них и не интересовалась, что стало с ними. Очевидно, это Кайл спас их. Он обвязал волосы голубой лентой и поместил их в коробку. Я долго сидела и смотрела на них. Они были светлыми, намного светлее, чем сейчас, потемнее на несколько тонов волос Иден. Интересно, помнил Кайл об этом? Я вставила ящик обратно в шкаф. Прихватив книгу, я вернулась в гостиную и устроилась поудобнее, чтобы почитать Иден новую книжку. Но мыслями я была в Перу.
Уложив Иден спать, я написала Кайлу длинное письмо. Я не упомянула в них о волосах. Не стоило смущать его. Как я мечтала о том, чтобы все сложилось иначе, но старалась отогнать от себя эти мысли. Только в своих рассказах, где я и Кайл были любовниками, я давала волю своей фантазии. Я представляла, что Кайл каждый день проводит рядом со мной и Иден, работая возле меня, и каждую ночь засыпая рядом со мной. Но думать об этом было просто невыносимо. Поэтому я старалась переключиться на заботы об Иден, на обязанности матери, писательницы и археолога. И самое главное, сестры. Ради этого стоило жить.
Утром, когда Иден заправляла постель Кэсси, она заметила длинную белую коробку, лежащую на маленьком гардеробе возле двери. Она сразу поняла, что в ней находится. Должно быть, Кайл положил ее туда, когда пришел поцеловать Кэсси перед сном вчера. Иден закончила стелить постель. Кэсси в это время пыталась без помощи матери надеть платье. Иден медленно направилась к гардеробу, взяла коробку и сняла крышку. У нее перехватило дыхание при виде сверкающих золотом прядей. Иден не ожидала, что волос будет так много. Всего несколько локонов, не более, предполагала она. Но в коробке блестел целый каскад золотых волос. Иден подняла обвязанную лентой гриву.
– Ты только посмотри на них, Кэсси! – позвала она дочь. Длина волос достигала полутора футов, и Иден с трудом смогла обхватить их рукой, настолько густыми они были. Наверное, в то утро, пятьдесят лет назад, Кайл подбирал каждую прядь с пола кухни.
– Что это такое? – восхищенно спросила Кэсси.
– Это волосы твоей бабушки. Ее подстригли, когда ей было тринадцать лет. Разве они не прекрасны?
– Это моя бабушка на фотографии? – девочка ткнула пальцем в фотографию, висевшую на стене.
– Да. Это бабушка Райли.
Кэсси встала и медленно, как котенка, погладила волосы.
– Какие красивые, – сказала она. Иден осторожно уложила волосы в коробку. Но до этого она проверила, насколько прочно завязана лента. Хотя беспокоиться было не о чем: четырнадцатилетний влюбленный мальчик потрудился на славу.
ГЛАВА 44
Иден стояла у окна на кухне, наблюдая за косыми струями дождя, когда к дому подъехала машина. Сплошная стена дождя помешала ей разглядеть марку и номер. Лу и Кайла не было дома, и Иден надеялась, что никому из их друзей не взбрело в голову наносить визит в такую погоду. Из машины вылез мужчина, но его лицо скрывал большой черный зонтик, и только тогда, когда открылась дверь на кухню, Иден узнала Сэма Александера.
– Входи, Сэм, – пригласила она его, словно давно ждала. Наверное, это так и было. Сэм всегда мог прийти или позвонить ей и высказать все, что о ней думает.
Он оставил зонтик у входа и переступил порог кухни, стряхивая с себя капли.
– Ужасный дождь, – сказал он.
Сорочка на нем была насквозь мокрая, но волосы не растрепались.
– Это моя дочь, Кэсси, – представила Иден вошедшую дочку.
Сэм протянул ей руку, как взрослому человеку. Но Кэсси попятилась и исподлобья посмотрела на него. Она всегда так вела себя с незнакомыми людьми.
– Кэсси, это брат Бена, – пыталась Иден образумить девочку.
– Нет, неправда, – упрямилась Кэсси, – Бен слишком старый, чтобы иметь брата.
Сэм улыбнулся, и Кэсси ухмыльнулась в ответ, довольная, что рассмешила его.
– Бен построил для меня кукольный домик! – похвасталась девочка. – Хочешь, я покажу его тебе? – спросила она.
– Я посмотрю на него пред уходом, Кэсси. Сэм повернулся к Иден.
– Но сейчас я должен поговорить с твоей мамой. Иден отослала Кэсси обратно в гостиную, а Сэм присел за стол. Она предложила ему что-нибудь из выпивки, но он отказался. Иден села напротив него.
– Ты злишься на меня? – спросила она.
Сняв свои очки в золотой оправе, он стал протирать их носовым платком. Взгляд его зеленых глаз был прикован к лицу Иден.
– Злюсь, хм, Иден, то, что я сейчас испытываю не имеет ничего общего со злостью. Разозлился я, когда вы с Беном расстались. Ярость и даже отвращение – вот точное определение тех чувств, которые возникли в моей душе после твоего так называемого заявления.
– Мне так стыдно, Сэм, – призналась она.
– Тогда какого черта ты состряпала эту гадость?
– Обстоятельства вынудили меня, – она сделала слабую попытку оправдаться.
Сэм положил очки в нагрудный карман сорочки.
– Нельзя бить лежачего, Иден, его нужно защищать, – упрекнул Сэм.
Она подалась вперед.
– Сэм, я так беспокоюсь за него! Я знаю, что мысль о самоубийстве не раз приходила ему в голову. Он сам говорил мне об этом.
Сэм уставился на нее.
– Господи, если он что-нибудь сделает…
Он спрятал лицо в ладонях и застонал. Иден стало жаль его. Она привстала со стула и коснулась его руки.
– Сэм, – позвала она. Он медленно опустил руки на, стол, и она удивилась, заметив слезы на его глазах.
– Это зашло слишком далеко, Иден. Он так много выстрадал, он…
Сэм пронзительно смотрел на нее.
– Иден, я уверен на все сто процентов, что он невиновен.
– Откуда у тебя такая уверенность? Только Бен знает правду.
– Иден, я психиатр и мне понятны мотивы, определяющие поведение людей. Разве он когда-нибудь чем-нибудь обижал твою дочь?
– Нет.
– Вот видишь. Будь он этим растлителем малолетних, он не смог бы сдерживать себя. Поверь мне, такой не упустит случая, как только он подвернется. – Сэм повышал голос, и капельки пота проступили на его лбу. Он резко встал, походил из угла в угол, потом снова сел.
