Если бы я знал - Рейн Уайт
вокруг и считали бешеным, он ни разу за свою жизнь ничего не
ломал, потому не знал, как ощущается перелом. Но сейчас нога
прямо-таки пульсировала от любого неловкого движения. Боль
охватывала всё вплоть до колена. Если это не перелом, то точно
трещина в кости!
― Не паникуй, это обычное растяжение. Максимум ―
вывих. Потерпи полчаса, я уже позвонил Семёнову и вырвал его
с уютного семейного ужина.
― Он ветеринар… ― на этот раз Джой всё же застонал.
― Зато непьющий, живущий неподалёку и в костях
разбирается. Какая разница, человек ногу вывихнул или котик?
Всё вправит.
― О да, несомненно, ― хмыкнул Джой. ― Но я бы
предпочёл нормального врача. И чтобы девушки мне больше к
ногам не падали.
К слову, девушка оказалась высокой и чертовски объёмной
― каблуки давали ощущение двухметрового роста, а в обхвате
дама была все полтора. И эта горизонтальная полторашка, затянутая в чёрное платье-футляр до колена, ухватила Джоя за
штанину, стянула со сцены, грохнулась сама… и придавила его.
Зачем вообще полезла? Кто бы знал. Но девица уверяла, что
любит «маленьких миленьких мальчиков», пока сам Джой
матюгался в микрофон, наплевав на цензуру, а подвыпивший
народ дико ржал. Гости были уверены, что это ― часть
программы. Знали бы они, как больно, когда ногу зажимает
между пышными формами и стойкой микрофона.
― Нормальный врач приедет в три часа ночи, ― успокоил
его Влад и скептически добавил: ― И будет танцевать стриптиз.
― Он кардиолог, ― вздохнул Джой, ― и, к слову, потрясающий стриптизёр.
― Да кто ж спорит-то?
Влад замолчал, и так они проковыляли ещё несколько
метров по бесконечному коридору. Дверь гримёрки маячила в
самом конце.
― А вообще правильно, ― вдруг снова подал голос Влад.
― Нафиг клубы, особенно этот. Заведём тебе канал, подыграешь
мне, наберёшь себе публики и начнёшь зарабатывать ещё и на
этом. Подыграешь же? ― Последние слова он практически
промурлыкал, бросая на Джоя многозначительный взгляд.
― В который раз ты уже это спрашиваешь?
― В сотый? Ну блин, давай, ты же у нас гениальный актёр, что стоит подыграть другу пару раз на стриме? Девчата мои
даже за такой кадр, как сейчас, удавались бы. Подумай, как
офигенно выглядим!
Влад ухмыльнулся и чуть сместил руку: опустил ладонь
ниже, резко притянул Джоя к себе и заглянул ему в глаза. Джой
вздохнул. Да, со стороны это должно было действительно
выглядеть… эротично. Фанатки бы пищали и матерились, не
зная, чего хотеть больше: жаркого поцелуя или чтобы Влад
оказался натуральнейшим человеком на свете и никогда больше
не смотрел на парней. Смешно, но мужская половина
подписчиков тоже, скорее всего, не гнушалась бы попялить на
похождения своего летсплеера. Но представление Влад жаждал
разыграть совсем не ради них и даже не ради денег.
― Ты настолько хочешь вынести мозг этой своей Регине?
― поинтересовался Джой. Стоять так было удобней, Влад его
практически держал, так что… почему бы и нет? ― Не боишься
нанести девочке моральную травму? Или что в школе тебя
неправильно поймут?
― В моей школе готовы терпеть всё, что угодно, пока
родители не возмущаются и пока я бесплатно ремонтирую
компы всей администрации. ― покачал головой Ежов. ― Зачем
я тебе только рассказал о Регине?
― Чтоб поддержать, что в неразделённой любви я не
одинок?
Где-то месяц назад Влад действительно проболтался, что
давно и глубоко влюблён. Не строил из себя романтического
героя, а выложил за банкой пива. Абсолютно просто.
Влюбился, давно, крепко. Пытался забыть, забить, справиться. Не помогло. А стоило бы, потому что в сердце
геймера пробралась его «сестра». Никакого родства, даже
сводной назвать сложно: дочка второй жены отца, естественно, от другого. Но все вокруг, как и сама Регина, считали их роднёй.
Джой даже видел её пару раз с Владом, когда учились в
институте ― миленькая светловолосая девочка-подросток, ― но
особого внимания не обратил. А вот Влад, как оказалось, обратил. Однажды взглянул на неё другими глазами и всё, не
помогли ни максимально редкие встречи, ни другие девушки, ни
всевозможные эксперименты.
Вроде бы забывал, спокойно жил, начинал нечто, напоминающее отношения, а потом бах ― очередная встреча, которая рушила весь устоявшийся мир, уверенный, что им не
суждено
