Черная Вода - Алена Худова
Через полчаса мы уже приехали в организацию, и я ожидала только худшего.
– Индиго, – Марк поприветствовал меня в своем кабинете с неизменной добродушной улыбкой. – Не скрою, очень рад тебя видеть. Присаживайся, моя хорошая.
Я волнительно выдохнула и присела на краешек стула напротив Марка.
– Как себя чувствуешь?
– Хорошо, – я выжидательно смотрела на него.
– Герман тебе все рассказал?
– Да… наверное, – с моей стороны разговор не клеился.
Марк улыбнулся моей немногословности и перешел к делу:
– Милая Индиго, – подозрительно ласково заговорил он, хотя по виду он был совершенно искренен. – Я хотел поговорить с тобой. Ты не против?
Какой подозрительно вежливый!
– Не против, – нерешительно ответила я.
– Как ты знаешь, из организации просто так не уходят. Я имею в виду себя, – начал он, чуть сощурившись, словно напрягая зрение. – Придется либо пожертвовать своим даром, что я делать отказываюсь, либо работать дальше на другом уровне. А так как я больше не являюсь руководителем, я могу лично участвовать в заданиях и набрать свою команду.
Я поняла к чему он клонит.
– Вы хотите, чтобы я… – я не договорила, решив, что мое предположение слишком самонадеянно.
– Очень хочу, – он улыбнулся своей самой обезоруживающей улыбкой. – Скажи, какое задание из всех, что у тебя были в команде Кита тебе понравилось? Если такое, конечно, было.
– Задание с депрессивной девочкой, – ответила я.
– С Мартой? – уточнил Марк, и я кивнула. – Так и знал. Такие задания мы называем «благотворительными». И, если ты согласишься перейти в мою команду, мы будем работать только в этом направлении.
Мне показалось, что Марк слишком мягко стелет.
– Есть какой-то подвох? – прямо спросила я.
– Безусловно есть, – кивнул Марк. – Мы с тобой будем работать на особом уровне глубинных сновидений. Это так называемые слоевые сны. Представь, что сон – это океан. Нырнув в воду, ты не видишь никаких ограничений, но фактически они есть. То есть с каждым метром воды, все усиливается давление и перестает поступать солнечный свет. Но эти переходы такие едва уловимые, что человеческий глаз не может провести границу. В слоевом сне тоже самое. Ты не видишь границу, но в итоге опускаешься на самое дно подсознания. Таким образом ты вытаскивала меня и превращала в Юпитера. Таким же образом ты вытаскиваешь любого человека в сон.
Но загвоздка в том, что умение проникать в глубокие слои подсознания через сон нельзя отключить. Я могу заблокировать тебе дар, но интуитивно ты уже это умеешь. Ты так и будешь каждый раз случайно погружаться все глубже и глубже. И очень важно не погружаться в себя. А если у тебя не будет возможностей использовать свои сны, то ты будешь вредить сама себе. Ты будешь использовать свои же откаты против самой себя.
– И что же мне делать? – тихо спросила я, вновь ощущая себя каким-то монстром.
– У тебя есть возможность использовать свой дар в благотворительных целях, – все также мягко и ласково говорил он. – Слоевые сны – штука очень сложная и губительная для тех, кто ни разу там не был. Любая неверная мысль на подсознательном уровне запускает установки, от которых человеку будет трудно избавиться. Тут даже гипноз Элвиса – детский уровень.
– То есть это будет опасно для нас с вами? – я не понимала к чему он клонит.
– Не для нас, – он отрицательно мотнул головой. – Для тех, кого мы будем вытаскивать в такой сон. Я давно хотел запустить этот проект, но у меня не было привилегий на команду и не было сновидца с подходящими способностями. Сейчас же я предлагаю тебе открытую борьбу с теми, кто заслуживает подобного рода наказания.
– Кто же такое заслуживает?
– Преступники, насильники, убийцы, – перечислили он. – Мы не будем привозить их в организацию, а сможем работать на расстоянии. Примерно так же, как ты вытащила в сон меня и моих ребят. В слоевом сне мы с тобой его хорошенько помучаем и внедрим необходимую информацию, например, во всем признаться и сдаться. Уточняю: это будут не обычные преступники, а те, которые совершают убийства по импульсу, согласно своим голосам в голове, провидению и прочей белиберде, на что они там обычно ссылаются? А также с теми, кто просто забывает о случившемся. Иными словами – с психами.
Я поежилась от неприятных ощущений, исходивших от его предложения.
– Индиго, не волнуйся, – он навалился на свой стол, будто желая рассмотреть меня повнимательнее. – Я буду глушить любые неприятные ощущения. Ты не будешь видеть все пытки целиком, не будешь слышать их. Твоя задача: считать информацию и создавать неблагоприятный фон на «допросах», заодно и переправлять откаты. И все будут довольны: родственники жертв от того, что преступник сдастся самолично; ты сама, потому что пойдешь по пути своего предназначения; ну и я, так как смогу направить свои силы в правильное русло.
Мне было немного страшно от его предложения.
– Пойми, – продолжал убеждать меня Марк. – Это твоя стихия – кошмары. Чем бы ты не занималась, ты все равно будешь их видеть. А если тебе совсем не страшно в них находиться, и ты умудряешься извлекать из них пользу, почему бы не работать с ними на благо?
Я закусила губу и кивнула. Он был абсолютно прав.
– Организация – это точка невозврата, – Марк чувствовал, что его слова находят во мне отклик. – Однажды оказавшись в этой точке, человек уже не воспринимает прежнюю информацию. Это касается и сновидцев, и клиентов. Родители Марты уже никогда не обратятся к психологам, зная, что за один сеанс можно так изменить свою любимую дочь. Все эти бизнесмены, кодирующиеся на успех, приходят сюда стабильно – раз в месяц, потому что знают, ничто не даст им настолько сильного импульса, как работа с глубинным подсознанием. И ты уже не сможешь заниматься обычной работой, зная, насколько ценен твой дар.
Подумай, хочешь ли ты помочь родственникам, пережившим смерть своих детей от рук психопатов. Подумай над тем, что каждую минуту, эти психи могут снова слететь с катушек и выйти на охоту. И от твоего текущего выбора может зависеть чья-то жизнь.
– Это правда будут только маньяки? – я задала последний мучивший меня вопрос.
– Правда. Я не собираюсь тебя обманывать. И,
