Сара Харрис - Маленький секрет
— Вообще-то, м-м… я переезжаю сегодня вечером. Да. Он оставил кошку… — Она твердо намеревалась довести дело до конца.
— А ты вообще собиралась поставить меня в известность? — Мирна покачала головой. Она снова погрузилась в свою детскую книжку — с еще большим самозабвением. Можно было подумать, что в ней скрывается ответ на все ее вопросы. Кэти никогда бы не предала Кловер подобным образом.
— Конечно, собиралась. Просто мне нужно переехать прямо сейчас, вот и все.
Неужели Мирна не понимает, что Анна больше не может жить так и дальше, — делить с ней кухню, мужчину и микроволновку? Скрепя сердце слушать любимые радиопередачи Мирны для меньшинств. Усаживаясь перед телевизором, спрашивать у Мирны, не хочет ли она сесть с другой стороны. Ей никогда не нравилось, как Мирна загружает посудомоечную машину. Полный хаос. Ножи лежали там, где должны стоять стаканы.
— Ну, мой отец будет доволен, — сказала наконец Мирна, пытаясь рассмеяться.
— Почему?
— Ну, я наконец-то начну жить с мужчиной. Хотя, естественно, он предпочел бы, чтобы я жила с ним во грехе. Он сказал бы, что это более по-женски. Может быть, я буду врать и притворяться, что Том — мой бойфренд. И брать его с собой на семейные обеды. Насколько я знаю своего отца, он обязательно найдет какой-нибудь недостаток — даже в Томе.
— Да. Он скажет, что Том слишком обыкновенный.
— А Том далеко не обыкновенный.
— Как бы там ни было, я все равно буду часто заходить. Если ты меня впустишь, — добавила Анна со смехом. Она знала, что эта квартира, с оборванными обоями, с двуспальными кроватями как из борделя, — впустит кого угодно.
— Да, можешь приходить сюда, чтобы переспать с Томом, — задумчиво проговорила Мирна. — И поужинать.
— Да, — неуверенно сказала Анна. — Я хочу сказать, что все останется по-прежнему, разве что теперь у меня будет ванна-джакузи и чистые ковры.
Но она покривила душой. На самом деле Анна надеялась, что с переездом в квартиру Себастьяна изменится вся ее жизнь. Она даже надеялась завести себе новых друзей, которые гармонировали бы с ее кремовым диваном.
— А еще корзинка под яйца, — добавила она уже более серьезно. — И автомат для льда.
«И Шон», — подумала она. Окунувшись в жизнь Шона, она сможет позабыть о своей собственной жизни.
— Ну, я полагаю, что все рано или поздно меняется, — сказала Мирна.
— Да.
— Хотя я никогда не могла понять, почему все обязательно должно меняться.
— Да, весело было вдвоем, — сказала Анна, понимая, что им никогда не было так же «весело», как должно быть соседкам по квартире. Например, они никогда вместе не делали аэробику, лежа перед телевизором, и никогда не обсуждали, лакомясь мороженым, проблемы карьеры.
Для Мирны веселье заключалось в том, что она валялась в постели, утешая себя тем, что «все могло бы быть гораздо хуже». Она часто радовалась, что ей, например, не приходится скрываться от полиции в каком-нибудь бомбейском борделе или быть в заложниках в Ливане.
У Мирны был настоящий талант видеть во всем только плохое. Гроэ в четырнадцатой главе писал: «Окружайте себя людьми, которые заряжены положительной энергией. Их положительный заряд может отразиться и на вас. Люди, настроенные негативно, оказывают на вас только негативное влияние». Именно поэтому Анна и переезжала. А еще потому, что там были кремовые ковры и ванна-джакузи. И Шон.
Шон и Анна могли бы заниматься сексом, утопая в ковре. Правда, им придется быть очень осторожными, чтобы не испачкать его, — придется заниматься сухим сексом.
Нет, они займутся сексом на той узкой кровати, заваленной подушками и заправленной импортным покрывалом, похожим на экзотический десерт из малины. Разумеется, Анна не могла представить Шона в своей постели здесь на Финчли-роуд. Шон был слишком чистоплотен, чтобы лежать в этой кровати, застеленной серым, в пятнах бельем. Он вообще смотрелся бы нелепо в этой квартире, словно Харрисон Форд, прогуливающийся по съемочной площадке Майка Ли[47]. Гостиная вся пропахла никотином. Ковер не сочетается с портьерами.
Даже сидя Шон абсолютно не вписывался в этот интерьер. Не говоря уже о сексе. А что бы он сказал Мирне? Все его друзья были холеными парнями с безупречно правильным произношением. Ничего похожего на северный акцент Тома.
— Думаю, мне пора укладывать свои вещи.
— Все это так неожиданно… — вдруг проговорила Мирна с тревогой.
— Я знаю. Прости, что не предупредила тебя заранее. Но ты же знаешь, как бывает…
— Конечно, — вежливо ответила Мирна.
— Я надеюсь, ты не очень сильно расстроилась?
— Нет, я в порядке. — Мирна прижала к животу ведерко с курицей, словно грелку. — Спасибо.
Крыльцо дома Себастьяна показалось ее отцу очень высоким и крутым — он тащил на спине тяжелую стерео-аппаратуру Анны. Остановившись, чтобы отдышаться, он увидел в окне первого этажа женщину, подающую им знаки.
— Анна, твоя новая соседка, — сказал Дон, расстегивая молнию на куртке на тот случай, если им придется познакомиться. Женщина вышла на улицу, и Дон улыбнулся, вытирая с головы пот.
— Что здесь происходит? — Очевидно, женщина подумала, что они украли аппаратуру. Но, покосившись левым глазом на пожитки Анны, женщина поняла, что среди них не было ничего такого, что стоило украсть.
«Что же тогда происходит?» — говорил ее правый глаз.
— Все хорошо, спасибо, — сказала Анна с некоторым вызовом. — Я переезжаю в квартиру Себастьяна Ландсмана.
— Со второго этажа? — По тону женщины было понятно, что она не жалует Себастьяна. Она молча кивнула и через несколько секунд исчезла.
Какая жалость, сказал Дон, он был уверен, что узнал эту женщину: она работала в координационной группе Комитета развития южного региона. Казалось, что Дон весь сжался в своей кожаной куртке из-за пренебрежительного отношения этой женщины. Даже после того, как они занесли в квартиру последнюю коробку Анны, он все еще сокрушался, что женщина не дала ему шанса как следует представиться.
Дону понравилась атмосфера, царящая в квартире Себастьяна. Он восхищался книгами, которые после Себастьяна остались стоять стройными рядами на полке. Ему понравилось, что все эти книги, казалось, были прочитаны. Дон выбрал одну из них, под названием «Эмоциональная культура», и полистал ее с притворным интересом. Да, этот Себастьян, судя по всему, был неплохим парнем.
В доме Дона были прочитаны лишь некоторые книги. Он всегда прятал любовные романы Барбары, когда к ним приходил какой-нибудь важный гость. Анна помнила неприятный случай, когда председатель консервативной партии забрел в «телевизионную» комнату и обнаружил за спинкой дивана стопку любовных романов Барбары.
