Елена Озерова - Бархатные мечты
— Даю вам честное слово, что Мити Ракитина в квартире нет.
— А где он?
— Приезжайте, я все вам расскажу. Но не по телефону.
— А скажите, пожалуйста, — Кира постаралась, чтобы ее голос звучал как можно зловреднее, — не вас ли я вчера видела в его постели? — Меня, — невозмутимо ответила Нелли.
— И после этого вы осмеливаетесь… — Она оборвала себя на полуслове.
— Приезжайте! Это действительно очень важно, — Нелли словно не услышала Кириных слов. — Приедете?
Поразительно! Чего она добивается? Ну, сейчас Кира ей выложит все, что о ней думает!
— Так приедете?
Странная настойчивость. И внезапно нехорошее предчувствие снова кольнуло сердце.
— Приедете?
— Приеду, — совершенно неожиданно для себя вдруг согласилась Кира.
Нелли нелегко было решиться на этот звонок. С той минуты, как она открыла дверь и увидела избитого Митю, и до того момента, когда его увезли в больницу, она действовала как робот, не позволяя себе расслабиться и дать волю чувствам.
Однако и оставшись в одиночестве, она расслабиться была не в состоянии.
В холодильнике у Мити стояла недопитая с незапамятных времен бутылка «Абсолюта». Нелли налила себе сразу полстакана. Выпила одним духом и, не закусывая, запила водой. Потом подумала, плеснула еще и снова выпила.
Она не захмелала; внутри, в душе ее словно лопнула туго натянутая струна и пришли слезы. Нелли упала на ту самую злополучную тахту и разразилась рыданиями. Она плакала громко, в голос, захлебываясь слезами, никогда прежде она так не плакала.
Примерно через час она встала, заковыляла в ванную, плеснула в лицо холодной водой. Из зеркала, висевшего над умывальником, на нее смотрела незнакомая женщина. Никогда у Нелли не было таких впалых щек, не было и этой глубокой вертикальной морщинки между бровями. Такое впечатление, что за прошедшие сутки она постарела лет на десять.
«Так тебе и надо, — подумала она. — За то, что ты Мите наговорила, так тебе и надо». Вместе со способностью соображать и оценивать происходящее возникло и жгучее чувство вины: не наговори она ему столько злых слов, он бы не убежал из дома. И тогда скорее всего ничего такого не случилось бы.
Нелли прошла на кухню, поставила на газ чайник. Стенные часы показывали шесть пятнадцать. «Проревела почти всю ночь», — подумала она равнодушно. Колени противно саднили. Она села рядом с плитой на табуретку и стала терпеливо ждать, пока закипит вода. Надо выпить кофе и решить, что делать дальше.
Митиной маме она звонить не будет. Она и не знает толком, в каком та санатории или доме отдыха? Это все равно! Через месяц, когда она вернется, все самое страшное уже останется позади. А вот как быть с Кирой?
Только сейчас Нелли задала себе вопрос: а зачем, собственно, Кира вчера сюда приходила? Андрей рассказал ей, что Ракитину угрожает опасность, и она пришла отговорить его печатать статью? Логично. Вполне возможно. А может быть, она про эту статью ничего и не знала, а просто пришла сообщить ему, что ждет ребенка? Судя по тому, как она себя повела — второй вариант тоже вполне вероятен. В любом случае, ребенок, который у нее будет, скорее всего от Митьки. И тогда…
Тогда для самой Нелли все кончено! Мало того, после всего происшедшего они и друзьями не останутся. Дойдя до этого простого вывода, Нелли вдруг почувствовала, как сердце у нее стремительно покатилось куда-то вбок. Ну вот, еще не хватало! Теперь она точно знает, где находится душа: это там, где у нее так болит сейчас, что хочется умереть, лишь бы избавиться от этой боли.
Посидев еще какое-то время над чашкой с остывшим кофе, Нелли тяжело вздохнула и потянулась к телефону. Надо исправлять содеянное.
Когда Кира вышла из лифта, ей сразу бросились в глаза пятна крови на площадке и на лестнице. Внутри у нее все похолодело. Она нажала на кнопку звонка. Изнутри донесся женский голос:
— Входите, дверь не заперта.
Кира вошла в прихожую и огляделась по сторонам.
— Идите сюда, я здесь.
Черноволосая девушка сидела на кухне. Кире почему-то сразу бросились в глаза ее забинтованные коленки с пятнами крови на бинтах. С трудом оторвав взгляд от этих пятен, Кира посмотрела девушке в лицо. Даже если бы у нее колени были целы, все равно, вид у нее был — краше в гроб кладут. Кира не решалась задать вопрос, который вертелся на языке. Девушка сама нарушила молчание:
— Митя сейчас в больнице Склифосовского.
— Что? — Кира ухватилась рукой за стену, чтобы не упасть. — Что?
— Он жив! Насколько я понимаю, для жизни опасности нет…
Кира добралась до табуретки и села рядом с девушкой. Какое-то время они молчали, потом Кира спросила:
— Как это произошло?
— Его избили на лестнице этой ночью. Я услышала, вышла, но было поздно. Те, кто бил, убежали. Митя был без сознания. Я его осмотрела — я вообще-то хирург! — потом вызвала «Скорую».
— Это из-за статьи?
— Думаю, да. Между прочим, она не будет опубликована! Звонили из редакции, сказали, что в последний момент статью сняли.
Эта новость до Кириного сознания не дошла, точнее сказать, она просто пропустила ее мимо ушей. Сейчас все, что не касалось напрямую Митиного здоровья, представлялось ей неважным. Первый ее порыв был немедленно отправиться в больницу. Она хотела было спросить, в какое точно отделение его повезли, но, посмотрев на Нелли, она прикусила язык. Она-то, собственно, кто такая? Кем она Мите приходится? Ну, был у них мимолетный роман и сплыл!.. А то, что она ждет ребенка, так об этом никто, кроме нее, и не знает. Может быть, Митя и видеть ее не захочет. Ему теперь, наверное, нужна эта черноволосая Нелли…
Нелли словно прочитала Кирины мысли:
— Вы должны поехать к нему!..
— Зачем?
— А разве вам не хочется это сделать?
— Зачем? — повторила Кира. — После того, что я видела вчера… К нему должны ехать вы. Он ведь именно вас захочет видеть.
— Боюсь, что меня он не захочет больше видеть никогда. — Губы Нелли скривились в усмешке, напоминающей гримасу. Она глубоко вздохнула, словно собиралась броситься с обрыва в глубокую реку, и продолжила: — Вы неправильно все поняли! То есть отчасти правильно. Все, как говорится, было близко к тексту: я его люблю, и перед самым вашим приходом действительно пыталась его соблазнить. Только ничего у меня не вышло! Для него существует единственная женщина на свете, это вы. Мне очень тяжело это признавать, но это правда.
Она еще раз попробовала улыбнуться — улыбка получилась какой-то жалкой.
— Ну вот! Теперь я вам все сказала. Хотя нет, еще не все. Когда вы ушли, он жутко расстроился и разозлился на меня. А я в отместку стала говорить про вас гадости. Он хотел даже ударить меня! Но не смог, Ракитин не из тех мужчин, которые способны поднять руку на женщину. Вам жутко повезло, что он выбрал вас: это у него на всю жизнь. Я-то его хорошо знаю, он по природе однолюб. И вы — его первая и последняя любовь.
