Счастье для Хулигана - Настя Мирная
Пусть меня не допускают к выездам, это вовсе не значит, что я не могу участвовать в расследовании. А теперь, когда я знаю, что именно искать, то сразу вижу схожесть и различия. А если сопоставить сроки и предшествовавшее первому убийству событие, то сомнений почти не остаётся. Наш серийник и преследователь Дианы — один и тот же человек.
Скорее всего, она должна была стать первой его жертвой. Но когда вмешался Егор, план этого изувера провалился. Именно поэтому он теперь убивает тех, кто похож на неё, но только частично. У первой жертвы такие же волосы, у второй рост и телосложение, у третьей глаза. И наибольший ужас вызывает то, что он может быть сотрудником правоохранительных органов, работать в этом участке, быть одним из нас. А если это так, то он прекрасно осведомлён, как всё устроено изнутри. Знает, как обойти систему, где расположены камеры и каким образом избежать "засвета". По той же причине мы не смогли связать жертв. Абсолютно разная виктимология: внешность, возраст, социальный статус, даже группа риска у них различная. Одна проститутка, а вторая девочка-отличница, едва закончившая школу. Брюнетка, русая, шатенка. Карие глаза, голубые, синие. Способы убийства тоже не совпадают. Первую нашли задушенной в лесополосе, вторая была зарезана, а тело выбросили в залив. Третьей от уха до уха горло перерезали и бросили прямо возле подъезда в спальном районе на окраине. Не знаю почему, но я будто видела в них что-то общее, но никак не могла понять что, пока не сравнила анализ крови. Экстази, кокаин и алкоголь. Одинаковое количество и состав. Результаты такие же, как и проба крови Дианы после той ночи в клубе. Она — триггер. Точка отправки. Первая, но недоступная. Благодаря курсам профайлинга² я знаю, что он не успокоится, пока не получит ту, которую хочет. Надежда только на эскалацию³. Если он начнёт беситься, то сделает ошибку, и мы его возьмём.
Вот только мне не даёт покоя один вопрос: скольких он ещё убьёт, прежде чем окажется за решёткой? Или сколько "наших" погибнет в перестрелке, потому что, уверена, он из тех, кто не позволит себя арестовать.
Выпив залпом стакан ледяной воды, наливаю в пустую тару вино. Внутренняя дрожь, вызванная началом паники, переходит на визуальный слой. Только сделав пару глотков алкоголя, могу без тряски пальцев набрать номер мужа. Коротко расписав ему ситуацию, спрашиваю совета:
— Я не знаю, что с этим делать, Тём. Если расскажу Диане или Егору, то они оба будут в панике. Боюсь, что тогда неизвестный поймёт, что они знают, и начнёт действовать. Но и оставлять их в неизвестности не могу. Что, если из-за того, что я промолчала, Диана решит ночью выйти в магазин и уже не вернётся?
— Успокойся, малыш. Знаю, что тебе сейчас сложно, но главное не кипишуй. Ты уже знаешь ответ на этот вопрос. Что бы ты сделала, будь они не частью семьи? Рассказала бы о грозящей опасности?
Глубоко вдохнув, допиваю вино и качаю головой.
— Нет. Я бы приставила к Диане круглосуточную охрану, но так, чтобы она об этом не знала. Пусть следят за всеми подозрительными личностями.
— Вот видишь, ты молодец. Сделай так, как должна.
— Но, Тёма, я никому не могу верить. Боюсь, что сама вручу её в руки убийцы.
Муж ненадолго замолкает, обдумывая мои слова. Я же не могу на месте стоять. Хожу и хожу по квадрату комнаты, как зверь в клетке. И чувствую себя такой же затравленной и испуганной, запертой в ловушке, из которой нет выхода.
— Есть хоть кто-то, кто сто процентов невиновен? — выбивает он.
— Самойлов. — бросаю быстрее, чем успеваю подумать. — Он был первым подозреваемым, когда Диану накачали. Его алиби полностью подтвердилось. Но я всё же проверю, где он был во время остальных убийств.
— Хорошо. А пока я переговорю со своими альфавцами, и мы что-то решим. Думаю, что пару людей для наблюдения я найду, но ты же понимаешь, что они привыкли действовать, а не сидеть часами в машине?
— Знаю, Тём. Но пока не убежусь хотя бы в ком-то, верить не могу никому.
— Главное, верь себе. Интуиция ещё ни разу тебя не подводила. Доверься ей, и ты найдёшь этого уёбка. А я всегда тебя прикрою.
— Спасибо, любимый. Без твоей поддержки я бы совсем раскисла.
— Ты у меня сильная, Насть. И ты с этим обязательно справишься.
Не знаю, как ему удаётся так спокойно принять новости, но Артём, в отличии от меня, не начинает сразу представлять всё самое ужасное.
Ещё раз изучив все три дела, вызываю к себе Самойлова.
— Что-то произошло, что сама Северова меня к себе пригласила? — усмехается он, но мне не до смеха.
— У меня к тебе несколько вопросов. Ответь откровенно и ничего не спрашивай. — режу ледяным, но вибрирующим голосом.
Лейтенант садится по другую сторону моего стола и с натяжкой кивает. Улыбка исчезает даже из глаз. Под одним из которых, между прочим, темнеет весьма заметный фингал.
— Откуда это? — киваю на синяк.
— Я здесь ради этого? — толкает, снова улыбаясь, но, посмотрев мне в глаза, отвечает: — Да, я поехал к жениху Дикой, чтобы преподнести доказательства её верности и убедить, что между нами никогда ничего не было. — я хмурю лоб так сильно, что в висках начинает стучать. Самойлов намёк понимает верно и даёт подробности. — И да, я первый ему втащил. Он слышать ничего не хотел, а мне надо было любой ценой исправить свой косяк. Я ударил. Он ответил. Кроме пары синяков и царапин, никаких повреждений нет. Если ты позвала меня сюда из-за этой драки, то спроси у своего свояка, а я пойду.
Опираясь ладонями на стол, поднимается на ноги, но я
