Ты моя одержимость - Валерия Ангелос
- Он мой отец, - роняю тихо.
- Знаю, поэтому и не грохнул.
До идеальных взаимоотношений это не дотягивает, но они хотя бы не держат друг друга под прицелом как после свадьбы, не набрасываются и не молотят кулаками, одержимо рыча.
Намечается прогресс.
В нашей жизни появляется много новых знакомых. Это связано не только с политической карьерой Тимура, но и с тем, что он начинает разбираться с клановыми вопросами.
Мы часто встречаем Ахметовых и Дудаевых на различных приемах.
Признаюсь, Рустам производит тяжелое впечатление. Пожалуй, даже жуткое. Он красив, обладает идеальными манерами, но его взгляд все моментально перекрывает. Холодный. Неживой. Сканирующий насквозь. Правда потом рядом появляется Юля, его супруга. И становится ясно: Рустам тоже человек. Когда жена поблизости, он преображается до неузнаваемости. Она такая веселая, улыбчивая, искристая. Разбавляет мрачность мужа, рассеивает грозовые тучи единственным жестом.
Красивая пара. Интересная. По обрывкам фраз понимаю, что их история не была легкой, но это логично. С мужчинами вроде Рустама легко не бывает. Хм, а есть ли вообще мужчины вроде него?
Он умеет очаровывать людей, если хочет. Это ощущается. Но на Тимура такая магия не действует. Я подозреваю, между ними возник серьезный конфликт. И не один. Однако сотрудничество оказывается важнее. Работа идет на общей стороне.
Дудаевы мне ближе и понятнее.
Амир очень ревностно следит за Мари. У него буквально ноздри раздуваются и желваки играют, когда какой-нибудь мужчина по случайности проявляет внимание к его супруге. Забавно наблюдать. Мари порхает по залу, Амир ее глазами пожирает. Такое чувство, будто мечтает в клетку засадить, но не рискнет. Вольная птица всегда на свободу сумеет вырваться. А ему как тогда быть?
Глава 44
- Тимур, прикажи посадить самолет, - требую я. - Надо срочно вернуться обратно. Ты затащил в ловушку обманом. Завязал глаза. Поманил сюрпризом. Но это кошмар!
Он смеется.
- Ты издеваешься? - спрашиваю гневно. - Тагир остался совсем один. Я сейчас с ума сойду. Боюсь, вообразить, как наш малыш без меня!
- Нормально, - отмахивается. - Куча девчонок вокруг него вьется.
- Что?!
- Няньки, - быстро исправляется. - Я к нему целую бригаду лучших специалистов приставил. Не дергайся так.
- Мы бросили младенца, - заявляю и хватаю его за рубашку, пытаюсь встряхнуть и отрезвить от глупостей. - Это безумие.
- Тагиру почти год, - спокойно заключает муж. - За ним отличный присмотр. А мы уедем только на выходные.
- Выходные? - физически ощущаю, как у меня от ужаса глаза расширяются. - Сейчас пятница. Выходит... целых два дня? Три ночи?
- Ника, наш сын и раньше оставался с няней, когда мы отправлялись на прием.
- Пара часов, - бормочу. - А тут два дня, еще и неизвестно где. Быстро признавайся, куда мы летим?
- Увидишь.
Он обнимает меня. Целует. Использует все запрещенные приемы сразу, чтобы окончательно и бесповоротно сбить с толку.
Перед посадкой Тимур снова прикрывает мои глаза повязкой. На руках выносит из самолета и усаживает в авто.
Я пытаюсь уловить малейший знак, надеюсь разобраться во всем пораньше, но муж виртуозно запутывает следы. Да и сердце не на месте. Жутко переживаю за сына.
Умом понимаю, ничего страшного не произойдет. Но душу тянет обратно. Прикипела, привыкла, что малыш всегда рядом. Теперь точно часть меня отняли и отказываются возвращать обратно. Ладно, мне нужно успокоиться и выдохнуть.
Тагир же вырастет. Отправится на учебу. Может, вообще решит поступить в университет в другом городе или в другой стране?
Все. Достаточно. Потом об этом подумаю, а то уже заранее становится дурно.
Автомобиль останавливается. Тимур открывает дверцу и выводит меня из уютного салона, притягивает ближе к себе, замирает сзади.
- Ты можешь снять повязку.
Я моментально сдергиваю шелк, сминаю нежную ткань в кулаке и пораженно выдыхаю, осознав, где именно оказалась.
Площадь Святого Петра. Ватикан.
- Ты привез меня в Рим, - шепчу я.
Вечер пятницы. На вечный город опустились сумерки. Вокруг фонтанов собираются люди, бросают монеты, чтобы вернуться, делают памятные фотографии.
Я ловлю глазами знакомые пейзажи. Улыбаюсь. Под ребрами все вибрирует и трепещет, сладко замирает в предвкушении, в ожидании чуда.
Египетский обелиск возвышается посреди площади, устремляясь к небу. Величественный собор Святого Петра приковывает все внимание. Потрясающее здание можно изучать часами. Я мечтала подняться наверх и оказаться внутри.
- Мы должны посмотреть музеи, - уверенно заключает Тимур.
А я просто оборачиваюсь и впиваюсь губами в его губы, краду родное дыхание, жадно впитываю каждое новое мгновение. Пульс неистовствует. Сердце гулко бьется о ребра. Тело пронизывают разряды электрического тока. Острые импульсы сотрясают меня.
- Вот это гораздо лучше бриллиантов, - говорю я.
- Я знал, что ты прешься по музейной теме и постоянно обсуждаешь всякие мудреные штуки вместе с Мари, но променять драгоценности на...
- Тимур, - смеюсь и обнимаю его еще крепче, прижимаю до ломоты в пальцах, запрокидываю голову назад, чтобы поймать горящий взгляд. - Я про тебя.
Мы отправляемся гулять. Проходим мимо замка Святого Ангела, любуемся подсвеченной софитами статуей на самом верху древней постройки, останавливаемся, чтобы послушать уличных музыкантов и продолжаем путь по мосту над Тибром.
Я обожаю Рим. Даже воздух тут особенный. Ощущается свобода.
Особенно приятно оказаться на одной из узких извилистых улочек, где повсюду расположены маленькие магазинчики, бары и рестораны. Авто тут протиснется исключительно с огромным трудом, зато постоянно проносятся байки.
- Здесь самое лучшее мороженое в Риме, - заявляет Тимур, увлекая меня следом за очередную массивную арку, проводит в просторный зал.
Заведение обставлено в типичном итальянском стиле. Все оттенки красного. Повсюду мрамор. Атмосфера внутри царит непередаваемая. Веселье искрится.
Тут множество туристов, но для нас быстро находится свободное место.
А еще - я получаю идеальное мороженое. Самое
