Ты всё ещё моя - Елена Тодорова
– Рина, – долетает до нас необычайно строгий голос мамы Тани. Мы, естественно, вместе с Артёмом на него реагируем. Выглядываем во двор, где и суетятся наши родные. – Что он тебе сделал-то? Оставь уже парня в покое.
Понимая, о ком речь, Чарушин прыскает смехом.
– Опять Тоха огребает…
А вот мне не до веселья. Ловлю переглядки младшей Тёминой сестры с Шатохиным и в который раз ощущаю себя неловко. А еще… Тревожно мне становится, когда допускаю мысль, что у этой химии может случиться продолжение. Разгульный характер Тохи всем известен. Он же неоднократно, практически на наших глазах, сразу по двойке девиц приходовал. Да и на языке, если старших рядом нет, один разврат. Страшно представить, как отреагирует мой Чарушин, если Шатохин посмеет тронуть Рину. А она ведь… Кажется, что именно этого добивается.
– Видосики с вашей свадьбы такие охваты мне подняли, – рассказывает мелкая проказа, как ее называет мама Таня, когда мы подходим к локации в саду, которую Рина лично выбрала и украсила для торжества. – Я их периодически пуляю, так до сих пор ажиотаж поднимают. Представляю, что будет после гендер-пати! – глазами такое бурное предвкушение выдает, что я невольно смеюсь. – Я только конверт с запиской узиста выложила, так сразу куча реакций полетело… М-м-м… Классно же я придумала? Красиво? – указывает на высокую разлогую арку из розовых и голубых цветов. – Шикарно же?
– Шикарно, Мариш, – соглашаюсь я.
Такое, оказывается, счастье иметь большую семью. И отдельная радость – принимать их в своем собственном гнездышке. Я ведь изначально не хотела переезжать от родителей Чарушина. Он настаивал, поэтому пошла на уступки. А когда перебрались, ощутила себя полноправной хозяйкой и поняла суть. Теперь не проходит и дня, чтобы я не наполняла наш мир – так мы называем свой дом – любовью и уютом. Мне кажется, даже чувствовать я себя лучше стала, потому что дел много появилось. Некогда болеть и отлеживаться.
– Соня… – вырывается у меня, когда во дворе появляется сестра. – Ты приехала!
– Конечно, приехала! Хочу знать, кто там у меня: племянник или племянница… Снимки увидеть. Ой, так счастлива за вас! Вы же светитесь! Чара Чарушин, – обнимает Тёму сразу после меня. – Ты невозможный красавчик!
Смеюсь на радостях. Остальные поддерживают. Все, кроме Саши. Сердце сжимается, когда он отворачивается и отходит к дому, якобы затем, чтобы поговорить по телефону.
Как же жаль, что они с Соней не смогли сохранить свою любовь. Разбежались почти сразу после нашей с Артемом свадьбы, на которой были такими крутыми свидетелями. Мы все в шоке были. А расставались, стараниями сестры, громко. Сашка – человек сдержанный. Я бы сказала, для своего возраста чересчур серьезный. Но Соня в своей обиде умудрилась вывернуть его наизнанку. До сих пор помню, как он приходил мириться, а она его даже в подъезд не впустила. На балкон вышла и все подарки разом перемахнула.
Мы с Артемом не знали, что делать. Между двух огней, как говорится, оказались. И пытались как-то вмешаться, вразумить Соньку, помочь помириться… Но сестра все попытки в штыки принимала, злилась на нас. А сама ведь без конца плакала.
Толком не рассказывала, чем так сильно обидел. Но заявила, что никогда не простит. А потом собралась и уехала из городка. По сути, сбежала. Все-таки все здесь о нем напоминало, и в академии пришлось бы сталкиваться. Но, тем не менее, сильная моя девочка на праздник к нам приехала, даже зная, что Саша тоже придет.
А может, утихло все… Зажило…
Ловлю момент, когда они встречаются взглядами, и понимаю, что нет. Ничего не прошло. Так больно за них становится, едва слезы сдерживаю.
– Ну что… Все в сборе? Можно начинать, – активизируется Рина, давая указания оператору и фотографу.
Ее идея, она и командует. Мы лишь выполняем все, что скажет. Артем берет меня за руку и ведет к арке.
– Хотите знать, за кого топят друзья и родные? – важно заворачивает Марина в микрофон. – Кто же у нас преобладает? Хм… Ничья! Голоса поровну разделились. Бывает же!
– Если что, мы за девочку, – выкрикивают старшие сестры Чарушина.
– Не в этот раз, – уверенно отражает Тёма.
Рина цокает языком, она-то уже все знает. Только она и знает.
– Сейчас… Момент истины настал… – выдыхает интригующе и дает знак, чтобы включили музыку.
У меня на первых же нотах песни выступают слезы. Мариша, конечно, умница. Очень красиво и трогательно наши с Артемом мечты вывела в реальность. И в этой музыке они, и в украшениях, и в общей атмосфере. Все-таки все Чарушины – от мала до велика – потрясающие люди. Без исключения.
– Тёма, ты держишь дымовую шашку… Поджигай, братиш… Сейчас все узнаем… Е-е-е… – заводит Рина, а за ней подхватывают все наши гости.
Вспыхивает фильтр. Первый выдох реактива забивает пространство воздушным белым дымом. Знаю, что за ним должен пойти сигнальный – розовый или голубой. Знаю и очень сильно волнуюсь. На нервах прикрываю глаза. И тут же обратно их распахиваю. Не терпится увидеть.
Для самой себя неожиданно выдаю пронзительный вопль радости и несколько раз подпрыгиваю на месте, когда наш с Чарушиным мир заполняется шикарнейшим ярко-синим цветом. Тёма смеется, свободной рукой привлекает меня к своей груди и поднимает шашку высоко-высоко над нашими головами, давая волшебству разлететься по всему двору.
– Это он… Это он… – сбивчиво шепчу ему на ухо. – Он…
– Конечно, он, – поддерживает Чарушин, целуя меня куда-то в висок.
