ТЫ ИЯ (СИ) - Марта Заозерная
Молча протягивает мне.
— Июш, я бы не стал. Ты же знаешь, мне никто кроме тебя не интересен. Я их даже не замечаю.
— Ты посмотри для начала, — кивает на всё также протянутый лист. Замечаю, что она вся дрожит. Что же за твари нас окружают, человечности и грамма в большинстве нет.
Напрягаюсь сильнее, забирая у неё лист с ультразвуковым исследованием. Сказать, что у меня шок, ничего не сказать. Предполагал, конечно, что она меня удивит, как обычно бывает. Но не так.
Изумлен. Смотрю и поверить глазам не могу. Дата свеженькая.
Поднимаю на Ию глаза.
— Даже не думай, что я дам тебе так просто отделаться. Будешь страдать вместе со мной, — смеется, — А — то я уйду с детьми, а ты будешь кайфовать, расслабляться. Я не согласна.
*****
Третья беременность, вторая подряд, даются Ие ещё тяжелее, но она не сдается. Парнями продолжает заниматься сама. Согласилась только на помощниц по дому, они занимаются с уборкой, готовкой и глажкой.
Уроки они делают дружно втроем. Позже Егор, к слову сказать, нянь он отличный, отвлекает младшего брата, давая маме выдохнуть, и хотя бы поесть.
Состояние Ии пугает, хотя обследование ничего не выявило, однако чем больше становятся щеки у Миши, тем тоньше Ия становится, растет только животик.
— Полежишь со мной? — раздается за спиной голос Ии, когда я только встать собираюсь, ещё рано, пяти утра нет, в квартире тишина, — Мне очень тебя не хватает.
Согласен, последнее время работы нескончаемый ворох. Без контроля не выходит рабочий процесс. Возвращаюсь на место, Ия тут же прижимается, опускает голову мне на грудь. В утренней тишине слышу, как бьется её сердце, или это гул моего собственного в ушах раздается.
— Ты от нас ещё не устал? — спрашивает настолько тихо, что сперва кажется, что послышалось.
Приподнимаю её лицо, на глазах слезы сверкают в утреннем сумраке. Боже, дай сил.
— Ты о чем? — выходит строже, чем хотелось бы. Даже думать не хочется, что она всё же поверила, что я мог с кем — то ей изменять.
— Ты стал мало времени дома проводить. Особенно последний месяц, — всхлипывает. Не знаю, пожалеть её или отругать, — Я понимаю, Макар, но без тебя так одиноко, — очередной всхлип, — Мне кажется, я не справлюсь, — прячет лицо у меня на груди. Чувствую её слезы, кипящие, оставляют на коже ожоги.
Прижимаю голову крепче к себе, зарываясь пальцами в волосы, целую макушку.
— Юш, никто мне не был так дорог, как ты, — снова целую. Отчаянно хочется, чтоб она верила, — Это всё для тебя, для Егора, для Миши. Люблю тебя, маленькая. И никогда не перестану любить, — нахожу ладошку, переплетаю наши пальцы, подношу к губам, целую по очереди каждый её пальчик, — Ты моя. Только Моя.
— А ты мой, — снова плачет, взрывая мой мозг. Не думал, что можно столько плакать, откуда в ней жидкость берется, столько она даже не пьет. Месяца с третьего постоянно глаза на мокром месте.
В кровать забирается рыжий кошара, тарахтеть начинает тут же. Ложится, аккурат, между нами, вытягивает лапы и кладет их на живот Ии. Они и раньше были не равнодушны друг к другу, а сейчас так и вовсе он никуда от нее не отходит, ходит хвостом, трется об ноги. Стоит мне встать с постели, кот тут, как тут. Она его гладит, он всё громче урчит. Идиллия. Таким темпом я и к коту ревновать её буду.
— Я постараюсь освободить несколько дней, проведем их вместе с детьми.
Ия вскидывает голову, в глаза мне заглядывает, нереально доверчиво и открыто.
— Обещаешь?
— Обещаю. Я ведь тоже по тебе очень скучаю, — тянусь к её губам, снова соленые.
— Твой голос звучит убаюкивающе, — Ия улыбается мне в губы, не вижу, но чувствую это.
Её животик прижат к моему боку, через тонкую футболку, которая на жене надета, чувствую легкие толчки, мы вместе замираем, в попытке, как можно сильнее момент прочувствовать.
— Проснулась звезда. Они с Мишей эту ночь оба были в ударе. По очереди со мной решили общаться, — кладу руку на животик и начинаю гладить, первые несколько секунд затишье, а затем толчки возобновляются с новой силой.
Ия стонет негромко.
— Акробатка. Как ей так удается, разом во все стороны бить, — зажмуривается, прикусывая губу.
Перекладываю недовольного кота, опускаюсь пониже, чтобы сообщить дочке, что маму обижать нам никак нельзя. Заканчивается всё традиционными поцелуями, от которых Ия смеется.
*****
Подохнуть от ужаса вполне реально. Каково это захлебнуться в тревоге, осознал только сегодня. Если день рождения Миши был одним из самых волнительных в положительном плане, то сегодняшний самый жуткий.
На время к нам перебралась мать, погостить, как она это назвала, но я, как впрочем и Ия, понял, что она волнуется, старается быть полезной. Поэтому возвращаясь домой, в компании Ильи, был уверен, что всё под контролем. Уверенность рассеялась ровно в тот момент, когда стоя в холле увидел, как Ия, стоя на лестнице увидела, что я вернулся, оторвала руку от перил, но взмахнуть так и не успела, потому что вся сжавшись, схватилась за живот. Доля секунды и она уже катится со ступенек. Закрываю глаза и снова переживаю те эмоции, гнетущие. Видел всё, как в замедленной съемке, и всё равно не успел. Сжимаю голову руками, давлю что есть сил, но всё равно слышу звук удара её головы о ступеньки. Снова и снова.
— Малыш. Ия,
