Саманта Янг - Город моей любви
Поняв, Кэм застонал:
— Детка, не надо. Мне и так тяжело, даже не слыша, что тяжело тебе.
— Я знаю, — печально буркнула я, но мои коварные мысли перетекли в руку, медленно скользнувшую по животу Кэма и погладившую джинсы.
Он резко втянул воздух сквозь зубы, когда я надавила сильнее.
— Ты желаешь меня пытать?
Я покачала головой:
— Если ты согласен на медленное и приятное, — мои пальцы неуклюже расстегнули пуговицу его джинсов, а затем и молнию, — то я могу немного облегчить боль.
— Джо, это необязательно, — запротестовал он, но вышло вяло, и я ощутила, как вздымается и опадает его грудь от возбужденного дыхания.
— А я хочу.
Этого оказалось достаточно, чтобы убедить Кэма, и он помог мне избавить его от оков одежды и нижнего белья. Долгие дни сексуального воздержания предстали передо мной в виде толстого, испещренного венами подрагивающего члена, почти прижатого к животу хозяина. Когда я обхватила член ладонью, Кэм не сдержал стона и запрокинул голову, отдаваясь на милость ощущений.
Крепко сжимая член рукой, я медленно начала ласкать его. Двигаться быстрей я не могла из-за страха потревожить больной бок, и такая томительная скорость оказала на Кэма возбуждающее действие. Я не смотрела на свою руку — вместо этого я разглядывала его лицо. Кэм закрыл глаза, тени от ресниц легли на щеки, на скулах проступил румянец, губы чуть приоткрылись от наслаждения. Господи, как я его хотела.
Я сжала ноги, ощущая, как между ними все пульсирует и намокает от желания.
— Детка, я… — Он громко и резко вдохнул, и я внезапно порадовалась, что звук в телевизоре в гостиной включен почти на полную мощность. — …Сейчас кончу…
Его челюсти сжались, он издал свой гортанный звук и залил спермой мою руку и свою футболку.
Несколько секунд послушав его неровное дыхание, я прикусила губу и задумчиво сказала:
— Надеюсь, она была не новая.
Его тело начало трястись от страдальческого смеха. Потом он провел чуть дрожащими пальцами по волосам, сияя.
— Я кончил, как зеленый пацан.
— Волшебные ручки, — поддразнила я.
Кэм покачал головой.
— Ручки Джо, — поправил он и ласково поцеловал меня в губы.
Вытерев мою руку и переодевшись в новую футболку, он вернулся на кровать, но теперь оседлал меня.
— Что ты делаешь? — взволнованно выдохнула я. У меня по-прежнему все болело. — Мы не можем ничего делать.
Кэм покачал головой, глядя на меня жадными глазами:
— Тебе и не надо ничего делать, только лежать как можно неподвижнее.
И без лишних слов он принялся трудиться над моими джинсами, потом осторожно стянул их вместе с бельем.
Он раздвинул мне бедра и сполз по кровати так, чтобы его голова оказалась между моих ног. Нежно введя в меня два пальца, хмыкнул:
— Черт, да ты же вся мокрая.
— Мне понравилось тебя спасать, — прошептала я, стараясь не дернуться от восхитительного ощущения внутри.
— Я чувствую, — с дрожью в голосе выдохнул Кэм. — Это пытка.
— Да ты знаешь, что такое пытка? Это когда твой язык так близко и так далеко.
Он ответил озорной улыбкой и немедленно воспользовался языком наилучшим образом.
Эпилог
Оглядываясь, я не видела больше той стены, которую Кэм помог мне преодолеть, — и ощущение радостного умиротворения было неописуемо. Я никогда снова не окажусь за этой стеной, цвета окружающего мира не потускнеют, и моя личность не застрянет в силках сомнений и неуверенности в себе. Теперь я стала собой. С этого момента и дальше я буду жить в согласии с самой собой настоящей, что немного пугало и освобождало одновременно.
Очень помогало то, что все кусочки мозаики наконец-то начали укладываться по местам.
Коул притворно равнодушно выслушал новость, что мы переезжаем к Кэму, но по тому, с каким энтузиазмом он паковал вещи и потихоньку переносил в квартиру Кэма то одно, то другое, я понимала: брат в восторге от новой жизни.
Что касается мамы… Ну… Сначала она разразилась руганью на тему того, что мы ее бросаем и что она не позволит мне так с ней поступить, что я не могу забрать Коула, что я эгоистичная шлюшка, бла-бла-бла…
Позволить ей исчерпать силы в тирадах оказалось лучшим способом справиться с задачей. Так, мама устала и не нашла в себе сил бороться со мной, когда я спокойно заявила, что, если она не позволит мне забрать Коула в квартиру этажом ниже, если только посмеет пожаловаться властям, я оставлю ее гнить в одиночестве и даже не обернусь. Я заверила, что буду заходить к ней, а если что-то понадобится, то мне до нее всего два лестничных пролета. Ее молчание принесло горько-сладкое облегчение и своей тяжкой невесомостью показало, что я выиграла этот спор.
Мама не разговаривала с нами три недели.
Вытерев пот со лба, я выдохнула сквозь сжатые, теперь уже совсем зажившие губы и оглядела гостиную Кэма. Коробки окружали меня со всех сторон. Мы с Коулом должны были официально переехать завтра, в субботу, чтобы Кэм и ребята смогли помочь нам. Ощущая невероятное возбуждение по поводу всего этого и неприкаянно слоняясь по квартире, я решила перенести одну из самых легких коробок вниз в квартиру Кэма (нашу!), пока он на работе. Теперь уже день клонился к вечеру, мой бок немного побаливал, а я перетащила большую часть коробок в их новый дом.
Кэм должен был вернуться с работы где-то через час, а через пару часов после этого я уходила в «Клуб 39» на одну из самых последних своих рабочих смен. Наверняка я стану скучать по всем в баре. Конечно же, мы будем видеться с Джосс, но это место очень долго служило мне домом вне дома, там я познакомилась с двумя самыми важными людьми в моей жизни. Это был конец эпохи.
Однако теперь меня ожидало нечто новое и волнующее. Дядя Мик уже принес мне две рабочие футболки с названием его компании: «Маляр и декоратор М. Холлоуэй». Они мне ужасно понравились и чудно смотрелись с комбинезоном, купленным мне Кэмом.
Напевая, я достала свой «ай-под» и воткнула его в музыкальный центр Кэма, сделала музыку погромче и начала распаковывать вещи. Время летело быстро, я подпевала, подтанцовывала и потряхивала задницей, находя места для всех своих предметов обихода и стараясь не заполонять все пространство квартиры собственным барахлом.
Я уже складывала пустые коробки, когда две сильные руки скользнули на мою талию и напугали меня до полусмерти. Я взвизгнула и обернулась, обнаружив за спиной смущенного, улыбающегося Кэмерона. Он молча обвел рукой комнату и все новые детали интерьера.
— Я немножко перестаралась, — пояснила я громко, чтобы было слышно сквозь музыку.
