Анастасия Слугина - Над нами общее небо
- Роберт, сядь и расскажи мне, что произошло.
- Ну… это все из-за фото, я не удержался и посмотрел. Там ты с маленькой девочкой, и знаешь первое, о чем я подумал, что это твоя дочь.
- Ты не ошибся, это действительно моя дочь. Ее зовут Эвелина, ей чуть больше года, она сейчас в России с моей мамой, - он смотрел в пол и быстро моргал.
- Почему ты мне не сказала?
- Это так важно для тебя?
- Я… я не знаю. Мне тяжело осознавать то, что у тебя есть ребенок. Я растерян, хотя…
- Роберт, я была замужем, а в браке обычно рождаются дети. Ничего предосудительного в этом нет.
- Но почему ты мне ничего не рассказала?
- О чем?! Я не должна тебе докладывать все обстоятельства своей жизни. Извини, если я тебя обидела.
- Все нормально. Просто я думаю, ты могла бы быть честной по отношению ко мне.
- Роберт, ты никогда меня не спрашивал о детях. Я не понимаю, в каком грехе ты меня обвиняешь.
- Я тебя не обвиняю, не имею на это право. Просто ты очень молода, а уже и замужем была, и ребенок есть. Для меня это очень неожиданно. Я пытаюсь понять, как ты живешь, что твориться в твоей голове.
- Роберт, я рассказывала, как я живу. Моя дочь это все, что у меня есть, я живу только ради нее. Мне очень больно и обидно, что ты так отреагировал. Прости, Роберт, но мое сердце принадлежит только ей, и я не готова впустить в него еще кого-то. Я думаю, что нам все-таки нужно перестать видеться, буря твоих чувств уже начала надвигаться.
- Лера, а если бы у тебя была возможность вернуться в прошлое, что бы ты изменила?
- Ничего. Я ни о чем не жалею, все в жизни предопределенно, судьбу не обманешь.
- Не жалеешь о смерти мужа, о болезни?
- О смерти Макса жалею, но вернуть не хочу. Он сильно меня любил и очень страдал из-за этого. Ты не знаешь, какова была наша совместная жизнь, поэтому не буду углубляться. Могу сказать только одно, останься, он жив, то на одну несчастную душу было бы больше. Если бы я не получила травму, то никогда бы не оказалась здесь и не познакомилась с вами. За последнее время этот период - самый счастливый. С вашей помощью я взглянула на мир по-другому, а это очень много для меня значит, единственное, что омрачает - разлука с дочерью, - она замолчала и потерла лицо руками.
- Я тебе не верю, - задумчиво пробормотал Роберт.
- Не поняла?
- Тебя омрачает разлука не только с дочерью. В твоем сердце есть место еще для одного человека из твоего прошлого. Не так ли?
- Роберт, я не хочу об этом говорить.
- Вот и я тебе о том же, Валерия! Я не хочу, чтобы ты принимала решения за меня. Я желаю тебя видеть и общаться с тобой, потому что мне это интересно. Мои чувства к тебе только мои, и они ни к чему не обязывают. Позволь мне хотя бы просто быть рядом, пока это возможно. Я ценю твое рвение уберечь меня от безответной любви, но уже поздно. И если честно, то мне плевать, какая там буря надвигается, - он встал с кровати и, потрепав ее по затылку, направился к двери. - До встречи.
Глава№24
«Натянулись гитарные струны,
Сердце ждет.
Только тронь его голосом тихим -
Запоет!
Бред безумья и страсти,
Бред любви…
Невозможное счастье!
На! Лови!»
Прошло чуть больше месяца с того момента, как Роберт узнал о существовании Эвелины, но это его совершенно не смущало. Он продолжал ухаживать за Лерой с еще большим рвением, она же оставила все попытки убедить его и перестала отталкивать, поняв, что отвергая, делает ему только больней.
Постепенно она научилась жить без прошлого, которое все же еще мучило ее по ночам. Пережила потерю Макса, сделала несколько шагов в нужном направлении. Но чувство вины за смерть близкого человека она все еще не могла перебороть в себе. Вторая часть ее прошлого, все чаще мелькала с экранов и со страниц всевозможных печатных изданий. Все только и говорили об успешном вышедшем альбоме, о его хорошо переданной лирической стороне, о профессионально подготовленном мировом туре и ярком шоу. Рекламные щиты пестрили разноцветными плакатами, зазывая на концерты. Помимо своей загруженности на концертах, Джон успевал еще сниматься и в рекламных роликах, тем самым вызывая еще более бурный интерес к своей персоне. Слухи наполняли не только уши, но и проникали глубже в душу, потихоньку пробираясь к еще не зажившему сердцу. С первой полосы одного известного глянцевого журнала Лера узнала о том, что у него в жизни был тяжелый период, что и повлекло задержку выхода альбома. Но он заверял, что сейчас все хорошо и что они с членами группы готовы работать с двойной силой. На вопросы о личной жизни Джон уклонился, объясняя, что это его личная жизнь, а не очередная тема для обсуждения. В то же время репортеры выложили ряд фотографий, где Джон прогуливается по улицам Нью-Йорка за руку с некой Амандой Белл. Которая принимала участие в их мировом туре в качестве разогрева. Так же говорили, что она имеет неплохие вокальные данные и то, что Джон занимается ее продвижением в мире музыки.
Лера обратила внимание на то, что он стал выглядеть лучше, на лице чаще появлялась улыбка, в глазах горело стремление. Где-то в глубине души она все еще оплакивала свою любовь, теперь же, читая о его творческом подъеме и новом увлечении, она рыдала. Понимая, что продолжает так же сильно его любить. Ревность сжигала и сжимала сознание с каждой статьей все сильнее. Разум холодно твердил о неизбежности происходящего, что жизнь и время расставили все по своим местам. Она сама очень сильно хотела, чтобы он был счастлив, да и сама она неоднократно пыталась вычеркнуть все, что их когда-то связывало. Сама пыталась начать жить с чистого листа, без Макса и без него. Сама отказалась от него, наказывая себя за смерть родного человека, который был предан ей, который пожертвовал ради нее всем, что у него было. А она не смогла просто удержать его от неверного шага. Все эти мысли роились в ее голове, как пчелы, всегда, когда она оставалась одна. И лишь только в обществе Роберта гул в голове прекращался, и она могла чуть-чуть расслабиться.
