Джилл Мэнселл - Милли Брэди меняет профессию
Милли все еще считала, что во всем этом есть и ее вина. Она наблюдала, как ее отец лизнул указательный палец и попытался оттереть с капота своей машины выполненное несмываемым фломастером граффити.
Надписи не стирались.
— Ты вызовешь полицию?
— Чтобы бедную женщину арестовали за нанесение материального урона машине? — Ллойд рассмеялся. — Не вижу в этом особой необходимости.
Милли кивнула на граффити — это были не те надписи, которыми хочется похвалиться, разъезжая по Корнуоллу.
— Машину придется перекрасить. Это будет стоить денег.
— Дорогая, взгляни на все с моей точки зрения. — Ллойд ласково обнял ее за плечи. — Благодаря Сильвии Флитвуд моя бывшая жена в два счета собралась и уехала, вернулась обратно в Лондон. Сильвия добилась того, о чем я молился. Она вынула занозу из моей задницы. — Вокруг его серых глаз собрались морщинки, он понизил голос и признался: — Дорогая, перекрасить машину — это значит заплатить небольшую цену, поверь мне. Эта женщина оказала мне огромную услугу. Вообще-то мне следует послать ей красные розы и ящик шампанского.
ГЛАВА 51
Когда на следующее утро зазвонил телефон, Милли была на кухне, а Нэт обучал ее готовить омлет-суфле.
— ... а затем смешиваешь яичные белки со взбитыми желтками с помощью металлической вилки — нет-нет, деревянной...
— Милли, это тебя. — В дверях с недовольным выражением на лице появилась Эстер. — Какой-то француз с красивым голосом утверждает, что это «ошен важно».
— Простите. — Нэт сделал вид, что расстроен. — Что более «ошен важно»: какой-то француз с красивым голосом или мой мастер-класс по приготовлению омлета?
— Глупый вопрос. — Милли быстро схватила телефон. — Алло?
— А, мадмуазель, бон суар. Возможно, ви змоглии би сообщиить вашей ошаровательной подруге, что у меня не только кразиивий голос, но и зам я очень кразиивий.
О! Сердце Милли забилось в груди, как выброшенная на берег пикша. Отличный финал для книги.
— Он говорит, что рядом с ним Дэвид Джинола выглядит как Квазимодо, — сообщила она Эстер, не прикрывая трубку. — Впрочем, это только его слова. Может, он сам похож на старшего брата Квазимодо.
— Дело в том, что мне нужна помощь с кроззвордом, — сказал Хью. — Шезднадцать по гориизонтали, два злова, четиире и три букви, «положение вне игрии».
— Знаете, что я думаю? — спросила Милли. — Я считаю, все мужчины должны разговаривать с французским акцентом. Это должно быть обязательным. — Дрожа от радости, она добавила: — «Тайм аут».
— Эй, экселант, мерси боку, мадмуазель. Вообще-то, — Хью перешел на нормальную речь, — я звоню, потому что...
— Можешь не говорить, тебе ужасно интересно узнать, что я сказала матери. — Зажав беспроводной телефон в кулаке, Милли устремилась мимо Нэта прочь из кухни. В гостиной она изложила Хью, что произошло.
— Вот такие дела, — закончила она через несколько минут. — Мама вернулась в Лондон и теперь старательно трет лицо разными чистящими и моющими средствами. Мой папа празднует. А мамин любовник решил не ехать к ней, потому что он — вялый салат и никогда не бросит свою жену.
В этот момент в кухне раздался визг, а за ним последовало хихиканье:
— Извини мою соседку по квартире, — вздохнула Милли. — Похоже, она там развлекается. Снова.
— Как у них идут дела?
— О, они до противного счастливы, похожи на пару молодоженов. Я, конечно, рада за них, но...
— Все еще думаешь о переезде?
А что? Хочешь предложить мне переехать к тебе? Правда? Ух ты, это было бы здорово!
Милли благоразумно оставила эти шаловливые фантазии при себе:
— Возможно. Это самое разумное.
— Где же ты хочешь поселиться? — спросил Хью.
Ха, значит, не с тобой, верно?
— Ну, Лукас предложил мне комнату в его доме. Он говорит, я могу там жить, сколько мне будет надо.
Последовала короткая пауза.
— Ты примешь предложение?
— Еще не знаю. — Милли опять глубоко вздохнула. — Наверное, это смешно: уехать отсюда, из-за слишком высокой сексуальной активности... и поселиться у Лукаса. Перескочить с одной горячей сковородки на другую. Но все равно, очень мило, что он это предложил.
В отличие от тебя, мистер Не Понимающий Намеков.
— Возможно, он рассчитывает, что ты будешь с ним спать. — Хью говорил неодобрительно. — В виде благодарности.
— Возможно, он на это рассчитывает, — согласилась Милли.
— Ты станешь еще одной зарубкой на спинке его кровати.
— Я открою тебе секрет, — сказала Милли. — У Лукаса уже столько зарубок, что не осталось свободного места.
Когда через пять минут Милли повесила трубку, она осталась в недоумении, что означал его звонок. Это ее фантазия или Хью действительно еле сдерживался, чтобы не сказать ей, что она не должна спать с Лукасом?
Вероятнее всего, это фантазия. Из опыта Милли знала, что Хью обычно говорит то, что хочет.
И не мог он ее ревновать, это вообще невозможно — ведь он абсолютно ясно дал ей понять, что не хочет ничего, кроме дружеских отношений.
Ладно, не думай об этом. Как будто она собиралась спать с Лукасом.
Вспоминая свою вчерашнюю беседу с Лукасом, Милли удивлялась, как ему удается всему давать неверное объяснение. Затронув в разговоре тему ее личной жизни, он понимающе улыбнулся, когда она абсолютно честно сказала, что у нее никого нет.
— Брось, можешь мне все рассказать. — Улыбка стала шире, и он ободряюще кивнул. Господи, он может быть таким настырным.
— Я уже говорила, — терпеливо повторила Милли. — Честное слово, мне нечего рассказывать.
— А вчера вечером все выглядело по-другому. Я вас видел.
— Видел? И с кем я была?
Он поднял бровь и спросил с иронией:
— Хочешь сказать, ты не помнишь?
Он мог видеть ее с Ричардом в ресторане... с Джедом в клубе...
— В какое время? — спросила Милли.
— Поздно.
А. Милли почувствовала, что краснеет.
— Знаешь, ты можешь мне доверять, — продолжал Лукас. — Я не болтлив.
— О да, конечно ты не болтлив. Такой тихоня, что объявил парню Эстер, что переспал с ней.
Лукас невозмутимо пожал плечами.
— Этого требовал здравый смысл. Нельзя скрывать такие вещи, если Нэт будет работать на меня. Лучше избавиться от секретов — вот что я всегда говорю.
Милли была поражена его логике. Она поклялась себе, что никогда в жизни не будет доверять Лукасу никаких личных тайн.
— Неважно. Он никто, — объявила она. Лукас одарил ее игривой улыбкой.
— Значит, я был прав.
— В чем?
