Ирина Надеждина - Смотри на вещи проще
– Ты сказала «другая жизнь», – медленно ответил Дмитрий.
– Если это была другая жизнь, то я не помню из неё больше ничего. Только то, что были ты и я, вернее и я была вроде бы не я, а потом что-то случилось… что-то ужасное… не помню…
– Теперь с нами ничего не случиться.
– Ты думаешь? – Вика приподнялась и пристально посмотрела в его глаза.
– Я знаю. Сейчас постарайся уснуть. Когда ты проснешься, всё будет в порядке. Это просто от усталости и переживаний.
Дмитрий привлек Вику к себе и поцеловал в приоткрытые губы. Она устроилась поудобней, положив голову на его плечо и вскоре уснула. Дмитрий так и не спал. Он лежал, обнимая её, прислушиваясь к её ровному дыханию, и боялся хоть одним движением нарушить её покой. Он ждал этого слишком долго…
Глава 96
Дмитрий чувствовал себя так, словно сиденье в машине было усыпано кнопками. Разговор, который начинал Николай, то и дело обрывался чуть ли не на полуслове. Мысли были далеко. Больше всего на свете ему сейчас хотелось оказаться, если не рядом с Викой, то хотя бы, в одном городе. Всё-таки поближе, чем триста километров, оставшегося пути. Или хотя бы услышать её голос. Но Вика предупредила, что позвонит сама. Дмитрий тяжело вздохнул и достал очередную сигарету.
– Димуля, а что с тобой сегодня не так? – поинтересовался Николай.
– Со мной? – Дмитрий попытался выглядеть удивленным. – С чего ты взял?
– Да так… – брат улыбнулся. – Что-то подсказывает мне, что ты нервничаешь.
– Интересно! И что же?
– Ну, во-первых, ты почти всю дорогу отсутствуешь, мысли у тебя точно уж не здесь. Ты ужасно рассеян. Во-вторых, ты без остановки куришь. Когда ты так много куришь, это верный признак того, что ты нервничаешь. Ещё и ручонки чуть не дрожат, когда ты подкуриваешь. В – третьих, ты, кажется, уже заморил Вику своими звонками. В-четвертых…
– Так, достаточно, – прервал его Дмитрий. – Считай, великий психолог, что ты почти прав. Я нервничаю.
– Осталось выяснить из-за чего.
– Вика осталась одна. Я за неё волнуюсь.
– Она остается одна впервые? Ты её на неделю оставил?
– Нет, не впервые и всего на один день.
– Что-то случилось? – Николай настороженно посмотрел на брата.
– Слава Богу, пока ничего, – Дмитрий помолчал. – Просто ей сегодня к гинекологу и на УЗИ. Как ты думаешь, могу я сидеть спокойно?
– Так какого черта ты поехал сегодня? – удивился Николай. – Что, нельзя было сказать?
– Можно. Только твоя дорогая невестка искуснейшая конспираторша. Я сам обо всем узнал, через два часа после того, как мы уехали. Ещё два часа назад она меня предупредила, что перезвонит сама, когда освободится.
– Освободится, значит, перезвонит, – успокоил его Николай. – Не волнуйся.
– Угу… попробую, – проворчал Дмитрий.
– Что, первый раз она на УЗИ пошла?
– Второй. Когда первый делать нужно было, свет отключили в самый подходящий момент, а потом что-то ещё помешало.
– Слушай, а как мы с Люськой жили? Тогда УЗИ ещё не делали. В конце концов, какая разница, кто родится? – риторически заметил Николай. – Это теща по каким-то там приметам предполагала, что мальчик будет.
– Да никакой разницы. Мне всё равно, девочка там или мальчик. Лишь бы с Викой всё было в порядке. Я уже вообще ничего не хотел, когда ей по утрам плохо было. Она же из ванной бледнее смерти выходила, – Дмитрий старался говорить спокойно, но чувствовалось, что тема для него очень не легкая.
– Димыч, не будь ребенком. Ты думаешь, только твоя жена по утрам унитаз кормила? Да они почти все этим страдают. Говорят, что это нормально.
– Говорят… Вика тоже всё время меня этим утешала. Может быть, это и нормально, только мне её жалко.
– Против природы не попрешь, – всё так же философски заметил Николай.
– Колян, отстань! И так душа не на месте, а тут ещё ты умничаешь! – Дмитрий, хмурясь, посмотрел на брата.
– Димуля, а тебе идет в кого-нибудь влюбиться, – мечтательно заметил он. – Ты тогда становишься мягкий, пушистый и ласковый. Ещё жалеть начинаешь, хоть и не всех, а только маленьких и слабых, но это приятно посмотреть со стороны. И не дай Бог, кому-нибудь посягнуть на святое!
– Вот-вот. Ты сам сейчас сказал. Не нарывайся, – посоветовал Дмитрий.
Так и я о том же. Ты у нас где… прикольный[2], – Николай подобрал слово, – а где и беспощадный.
– Долго армейскому красноречию учился? – Дмитрий нахмурился. – Ещё одно слово, Колян…
– Вот-вот! Я не только армейскому красноречию, я ещё и дипломатии учился. Это я так, по мере сил. Ну, скажи, хорошую я замену слов с «прикольным» сделал? И не горячись, Димочка, за рулем Стасик, испугается дитятко, плакать будет, врежемся и не доедем.
– Плохую замену ты придумал. Никуда не годную. А Стасика я попрошу остановиться и сходить в кустики, пока я тебе объясню, что у тебя не так с лицом.
– Сейчас ты скажешь, что глазоньки у меня бесстыжие.
Николаю хотелось подурачиться и, во что бы то ни стало, поднять настроение брату. Погода была прекрасная. Сегодняшняя деловая встреча оказалась самой удачной за последние две недели, они заключили очень выгодный договор. Всё было бы прекрасно, если бы Дмитрий не был таким хмурым и не так бы нервничал.
– У тебя глазоньки не просто бесстыжие. Они у тебя наглючие, – мрачно сказал Дмитрий.
– Пусть так. А ты на себя в зеркало сморишь, хотя бы по утрам, когда бреешься? Заметь, что ещё Михал Алексеевич говорил, что устами младенца истина глаголет. А младенцем был я. Так вот, послушай советов младшего брата и посмотри на свои глазоньки. Они у тебя такие же бесстыжие и наглючие. Правда, все бабы почему-то твердят, что глаза у тебя красивые, за то и влюбиться в тебя можно. Не знаю, мне кажется, что у меня красивее. Правда, Стасик, глазоньки у меня красивее, чем у Дмитрия Максимович?
– Не знаю, мне же в Дмитрия Максимовича влюбляться не положено. Я вроде бы с ним одного пола.
– Глупый ты, Стасик, – с притворным огорчением вздохнул Николай.
– Стасик умный, а ты у меня – прикольный, как ты сказал, – Дмитрий обратился к водителю. – Стас, когда в город приедем, давай к дурдому свернем, братца моего сдадим, а то он себя младенцем возомнил в, без малого, сороковник. У него на лицо все признаки тяжелого раннего маразма с впадением в детство.
Николай обречено вздохнул и некоторое время рассматривал придорожные пейзажи. Незаметно он посмотрел на часы. Дмитрий всё так же курил и явно нервничал.
– Дима, а хочешь, я скажу, что будет, когда Вика позвонит? – спросил Николай.
– Коля, помолчи, а? Хочешь, я скажу, что будет, если ты сейчас скажешь ещё какую-нибудь глупость? – Дмитрий поморщился.
