Крис Манби - Лиза готова на все
– Лично я с большим удовольствием занялась бы чем-нибудь другим.
– Лиза, вы знаете, дело в том, что я хотел…
– А, доктор Уолкер!
Поговорить мы толком не успели. Эльспет, проявив удивительную для ее состояния подвижность и активность, буквально втерлась между нами.
– Лиза, что же ты держишь доктора Уолкера на пороге? Заходите, заходите скорее, – улыбаясь гостю, тараторила Эльспет. – Чашечку кофе?
– Вообще-то говоря, дорогая Эльспет, я хотел предложить вам прокатиться, заодно и поговорим кое о чем, – сказал доктор Уолкер.
– Что? Прокатиться? В вашем-то «вольво»?
– Ну, я прекрасно понимаю, что эта машина несколько отличается от тех, в которых привыкли ездить вы, но…
– Главное, что мой спутник и шофер идеально подходит мне. Ну что ж, и как далеко вы собираетесь меня увезти?
– Давайте поговорим об этом уже в машине. Пусть это будет своего рода загадочное, даже волшебное путешествие. Впрочем, надолго оно не затянется. Часа полтора, может быть, два.
Скотт внимательно посмотрел мне прямо в глаза, словно желая что-то сказать этим взглядом. К счастью, Эльспет ничего не заметила. Я задумалась: неужели он сознательно пытается сделать так, чтобы я осталась дома без присмотра вездесущей миссис Нордофф?
– Пойду наброшу пиджак, – сказала Эльспет.
Скотт так и остался стоять на пороге. К сожалению, именно в этот момент в гостиную вошел Ричард.
– Лиза, мне нужно поменять воду для кистей. Где у вас кухня?
Взгляды Скотта и Ричарда встретились лишь на мгновение, затем каждый занялся своим делом. Но в эту секунду они больше всего на свете были похожи на двух тигров, неожиданно столкнувшихся в джунглях на территории, где ни один ни второй не чувствовали себя хозяевами.
– Привет, – бросил Ричард и пошел на кухню.
Не успел он скрыться за дверью, как Скотт спросил:
– Это он?
– Ну он, – подтвердила я.
– Я представлял его себе совсем другим.
– Я тоже. В том смысле, что никогда раньше он не выглядел так хорошо.
– Вы тоже неплохо выглядите, – заметил Скотт. – Вообще – и в этом платье в особенности. Платье просто великолепное. И все-таки, Лиза, вам не кажется, что нам нужно…
Тут в гостиной снова объявилась, как всегда вовремя, Эльспет.
– Ну что ж, поехали, – сказала она. – Все готовы?
Скотт церемонно кивнул ей и «отконвоировал» бодрую даму к машине. На прощанье он попытался что-то сказать мне:
– Надеюсь, мы с вами увидимся…
– На свадьбе, на свадьбе, – перебив его, заявила Эльспет. – Вы себе не представляете, Скотт, как я жду этого события! Приготовления идут полным ходом. Лиза была просто в восторге, когда я сказала ей, что Ричард будет писать ее портрет. Оказалось, у них даже есть общие знакомые…
Они уже шли по дорожке, ведущей от дома. Скотт обернулся и посмотрел на меня. Я помахала ему рукой и захлопнула дверь. Оказалось, Ричард стоит прямо у меня за спиной.
– Кто это был? – спросил он.
– Скотт Уолкер. Врач Эльспет.
– А мне вдруг подумалось на секунду, что у Эрика есть соперник. Вы кажетесь близкими людьми. Все шепчетесь о чем-то.
– Он лечит мою подругу.
– Понятно. – Ричард нервно почесал кончик носа. – Слушай, может, выпьем по чашке кофе, а потом уж продолжим? Что-то я никак не найду, где у вас там кофеварка.
– Да, пойдем.
Он вошел следом за мной на кухню и присел на высокий стул у стойки бара, пока я готовила кофе. На мне был халат, тщательно запахнутый, чтобы, не дай бог, не испачкать платье. Ричард, похоже, решил вести светскую беседу. Теперь он был сама любезность, осведомился насчет сада, восхитился Пикассо, который как раз исполнял танец, раскрыв хвост веером на фоне океана.
– Какой-то он всклокоченный, – заметил Ричард.
– Думаю, ему много лет.
– А помнишь павлина в парке Бэттерси?
Я посмотрела на него с удивлением.
– Что?
– В прошлом году, в октябре? – продолжал Ричард. – Было воскресенье. Мы тогда еще пообедали с Мэри и Биллом у них дома, а потом возвращались к себе через мост Челси. Помнишь маленькую собачку, которая засунула мордочку между прутьев павлиньей клетки, и павлин, рассердившись, клюнул ее прямо в нос?
– Да, – сказала я чуть слышно. Голос мой почему-то сел.
– А потом, помнишь, я еще пробовал играть в футбол с мальчишками, и в результате упал прямо в грязную лужу, а эти шестилетние бандиты еще и хохотали, глядя на меня.
– Да, я помню.
– И ты еще нашла какой-то огромный каштан и сказала, что он похож на голову моего отца, – напомнил Ричард.
– Я не хотела тебя обидеть, просто…
– Да ты что, это было очень смешно!
Зачем он говорит об этом сейчас? Может, он спросит еще, помню ли я, как мы вернулись тогда в нашу квартиру на Тафнелл-парк, отпахав пешком пол-Лондона? Был октябрьский вечер, воздух пропитался запахом листвы, которую жгли весь день. По дороге мы пару раз смотрели на петарды, которые запускали какие-то веселые компании. «Это первые осенние салюты в этом году», – сказала я ему тогда. Осень всегда была моим любимым временем года. Познакомились мы как раз в октябре.
Может, Ричард спросит, помню ли я ту ночь, когда мы вернулись с прогулки и я свернулась рядом с ним калачиком и мы говорили о том, что это первая наша Ночь Осенних Костров? Тогда мы тоже гуляли в парке Бэттерси, смотрели на костры, и вокруг были толпы народу, а нам, обнявшимся, казалось, что мы – единственные люди в мире.
Или, может, он спросит, помню ли я, как мы впервые занимались любовью? Впервые – по-настоящему. Я не имею в виду тот невнятный первый раз, когда мы, оба выпив, накинулись друг на друга после паба. Нет, другой, две недели спустя. Тогда мы знали друг друга уже достаточно хорошо, чтобы оставить свет включенным. До этого мы целый день гуляли, и у Ричарда был холодный кончик носа, когда он прижался им к моему лбу и прошептал: «Ты действительно очень нравишься мне, Лиза Джордан».
– Это время года – единственное, когда в Англии лучше, чем здесь, – продолжал Ричард. – Во все другие времена Лос-Анджелес, несомненно, даст Лондону по погоде сто очков вперед, но здесь вообще нет времен года, а значит, нет и золотой осени. В Лондоне же это красивейшая пора, такая романтичная!
Я протянула Ричарду чашку кофе. С молоком. С двумя ложечками сахара. Все, как он любил. Когда он брал чашку у меня из рук, наши пальцы на миг соприкоснулись.
– У тебя такие красивые руки, я всегда это замечал, – сказал Ричард, – такие нежные.
Помнит ли он, как эти руки ласкали его тело? Я буркнула в ответ что-то вроде «спасибо». А потом так случилось, что мы одновременно поставили наши чашки на стол и рванулись друг другу навстречу. Наши пальцы переплелись, мы смотрели друг на друга поверх кофеварки и не могли оторвать взгляд; мое сердце, как часовой механизм, тикало так, что, казалось, еще секунда – и оно взорвется у меня в груди, забрызгав футболку Ричарда кровью.
