Екатерина Риз - Крылья за моей спиной
— Да потому что ты никак забыть не мог!
— Потому что ты забыть не могла! Ты ведь в истерику впала, когда родители переезжать надумали, ты места себе не находила, металась по дому, как помешанная! Ты до этого полтора года жила от визита до визита своих родителей. Стоило им приехать, ты мать в комнату тащила, чтобы всё вызнать! Ты не хотела жить здесь, и не хотела жить там. Ты вообще не знала, чего хочешь.
— Ты в чём меня обвиняешь? — У Насти от вспыхнувшей обиды даже слёзы высохли. — Что я тогда не отпустила? Так я тебя не держала!
— Да? — Маркелов от подоконника оторвался, подошёл к ней, глаза просто пылали от негодования. — Ты не держала? Я оторваться от тебя не мог, ты всю душу из меня тогда вынула. Ты ночью была одна, а днём другая. Ночью ты об Аверине не думала, а днём я тебе мешал. Страдать тебе мешал, оплакивать свои рухнувшие надежды, Сашеньку твоего. Разве ты не это мне тогда сказала?!
— Серёжа, разве мы не говорили об этом? Я была молодой и глупой! И ты не можешь меня в этом винить! Ты сам таким был! Разве ты не делал ошибок? Я только потом поняла…
— Что поняла? — Он смотрел ей в глаза и требовал ответа.
— Что я тебя люблю.
— Любила? Вот тогда любила?
Она судорожно вздохнула, руку подняла, хотела до щеки его дотронуться, но Маркелов головой мотнул, отодвигаясь. А она всё равно подошла, к плечу его лбом прижалась.
— Я тебе сказал: давай начнём всё сначала. Потому что жить так невозможно. Забудем, как всё началось, почему мы вместе, и кто остался позади. Аверин твой, Даша… Я с ума по тебе сходил, я бился башкой о стену, но ты как за стеклом жила. Ты не видела ничего вокруг, тебе плохо было со мной, и ты ждала — когда он за тобой приедет! Ты меня до последнего не отпускала, и я как последний идиот жил и ждал, когда ты сама ему позвонишь, и он приедет, чтобы забрать тебя у меня.
— Я бы не позвонила, Серёж.
— Конечно, ты бы не позвонила! Потому что ему не нужен был мой ребёнок, он бы не простил, и ты это знала! И мучилась, и меня мучила! И ты мне тогда сказала, чтобы я нашёл Даше замену и не изводил тебя своими упрёками.
Настя уткнулась лицом в его спину и заплакала. Навзрыд. Нервы сдали, всё вспомнилось так отчётливо: и как Серёжка злился на неё, и как она специально напоминала ему, что живёт с ним лишь из-за Вики, и что если бы не это, она никогда бы, ни за что с ним не стала жить, ни дня. Она переживала из-за того, что её выдернули из привычного мира, лишили всего, к чему она привыкла, а всё, о чём мечтала, просто разбилось. И пусть в этом был виноват не только Маркелов, но Сашки рядом не было, и на него злиться было невозможно. К тому же, он по ней страдал, он раскаивался, Настя знала об этом от матери, которая печалилась из-за несостоявшегося зятя, который из-за любви к её дочери совсем спивается. А Настя не могла всё вернуть, исправить, даже простить Сашку не могла, хоть и хотела. У неё на руках был ребёнок от другого, и она знала, что Аверин не поймёт и не простит. И не примет её, если она всё же решится уйти от Серёжи. И тогда она останется ни с чем, рухнет всё, и Серёжка тоже не простит, никогда. Но все речи мужа, его обиды, гнев, в чём-то обоснованный, её до ужаса злили. Ей так не хотелось ещё и перед ним оправдываться… А потом эта история с Дашей, которую он любил, когда-то или тогда, это уже не важно, и он изменял Насте с ней, и она злилась. Злилась не потому, что он ей изменял, а потому что у Серёжки всё ещё был шанс, была возможность всё исправить и вернуть свою жизнь. У него и так всё было — его родители, друзья, привычный круг общения, институт, и ещё Даша — прошлая любовь, которой он до сих пор смотрел в глаза, а она готова была его ждать и понять. У Насти же ничего этого не было. Одни мысли, воспоминания и горечь, которую она и выливала на мужа. Она развела его с Дашей, мысли о разводе ушли в небытие, но счастья им это не принесло. И пусть они больше не скандалили и не ругались, но от этого только хуже, негатив накапливался, и вот тогда Настя ему и сказала:
— Найди себе кого-нибудь. Я уже устала выносить твоё недовольство.
Серёжка лишь недоверчиво усмехнулся.
— Вот так просто? И ты не против?
Она в глаза ему взглянула, и пожала плечами.
— Мне всё равно.
Он до сих пор не мог простить ей этих слов. Прошло больше семи лет, а это стояло между ними. Кто бы знал, как она раскаивалась. Кто бы знал, как проклинала себя после. Но в ту минуту, когда она их произнесла, ей на самом деле было всё равно. Хотелось лишь уколоть его, она даже улыбнулась после, фыркнув пренебрежительно, и отвернулась, занялась ребёнком, показывая этим, что это единственное, что для неё важно в их семье. Она не думала, что Серёжка затаит обиду. Мечтала ранить его самолюбие, но не представляла, во что это выльется. Не знала, что каждая его измена, хотя он особо и не выставлял их напоказ, но о которых она узнавала, будет оставлять глубокую рану в её сердце. И хотя муж после и просил прощения, осыпал её подарками и цветами, обещал, что больше никогда, Настя знала причину… Он никогда не привязывался ни к одной из этих женщин, он ей мстил. За те слова.
Однажды она решила уйти. Всё равно куда, к кому. Они снова ругались, и она опять говорила глупости. Что жалеет, что он отец Вики, а не Сашка, ведь тогда всё было бы по-другому. Она проклинает тот день, когда они познакомились, что она не хочет так жить. Не может больше. А Серёжка молчал и смотрел на неё, а потом пожал плечами и сказал:
— Мне уже всё равно.
И она поняла, что не уйдёт. Что любит. И на этот раз у неё есть шанс доказать, что всё можно исправить. Когда-то не смогла, испугалась, хотя спустя годы и не была уверена, что любила Аверина настолько, насколько думала, что была бы с ним счастлива. А Серёжку любила, и нужно было сделать всё, чтобы он забыл те роковые слова, а ещё те, которые она наговорила ему после. Потому что она не жалела, ни капельки не жалела, что именно он отец её ребёнка. Она очень старалась, она любила его, она была его женой, делала всё, чтобы он гордился ею. И у неё получалось. Насте казалось, что они уже давно живут по-другому, а то, что ругаются иногда и нехорошие воспоминания всплывают, так в какой семье этого не бывает?
А потом появилась Ира Дроздова, и Серёжка снова ей изменил.
Маркелов тоже это вспоминал, она была уверена. Стоял напряжённый, Настя словно в стену утыкалась лицом. Вот только эта стена иногда начинала дрожать от перенапряжения.
— Ты выяснила, что хотела? — спросил он совсем другим тоном.
Настя головой покачала.
— Я не собиралась ничего выяснять.
— Тогда зачем ты сюда приехала?
— Захотелось всё испортить, тебе в ответ. Хочешь, назови это местью. Но я ехала не к нему, я от тебя ехала. Я просто не знала, куда мне деться. Я… растерялась.
