Выбор сердца - Ника Верон
— Что — Дим⁈ — обернулся тот резко. — Меня, как школьника отчитывал, сам-то, что? Твоя Рита места себе не находит.
Вообще, получив звонок от предполагаемой мачехи (а, скорее всего, так оно по итогу и будет), оказался в шоке. Отец, доставший его просьбами дать телефон, изъятый, пока находился в больнице, чтобы позвонить своей женщине, не берет трубку, когда та звонит сама. Что сие могло означать? Совершенно верно — проблему. Оставалось только выяснить, на сколько серьезную.
— Не ее это проблема.
— Снова начинаешь? — чуть прищурившись (и здесь — константиновская манера, вот уж, точно, копия), задержал на отце пристальный взгляд. — Возьми и скажи ей это, — глянув на зазвонивший телефон, протянул тот отцу. — Сам ответишь, или мне?
Врать не хотелось. Правда… Ну, не привык грузить людей.
— Лёша, слава Богу, — раздался в трубке такой знакомый и, успевший уже стать родным, женский голос. — С твоим телефоном, что?
Что? Да ничего, только ответить, само собой, подобным образом не мог. Во-первых, за него вполне искренне беспокоились, так что совесть не позволяла. Во-вторых, реакция Риты могла оказаться самой неожиданной. А ему сейчас с одной бы возникшей проблемой как-то разобраться. От перенапряжения, кажется, медленно начиналась головная боль.
— Прости, не слышал, а потом был другой звонок, не заметил пропущенный, — солгал он, не моргнув глазом. Димка только что возгласом удивления не выдал отца, что говорится, с головой. — Всё хорошо, Рит. Информации пока никакой, так что ждем.
Правда, чего — сам не знал. Возможно, что-то сказать могла очаровательная Вешник, неожиданно ушедшая в подполье. Всё.
— Я тебя очень прошу, постарайся без глупостей, — попросила Коташова, а в голосе не получилось скрыть искреннее беспокойство. Слишком далеко сейчас находилась. А нужна человеку, который очень медленно, но уверенно вошел в её жизнь. И, по всей видимости, остается там на всегда.
— Ну, с Димкой, так полагаю, глупости мне не грозят, — не смотря на так некстати возникшую проблему, старший Константинов сделал попытку отшутиться. — Все хорошо будет. Обещаю. И телефон обязуюсь просматривать регулярно и внимательно. Рит, — продолжал он, выходя из комнаты, оставляя Димку одного. — Прости, не хотел, лишний раз беспокоить. Вечер. Устала, наверно.
Простое человеческое участие. Не видел, как Рита невольно улыбнулась. Когда ронял вот такие фразы, на душе всегда становилось тепло и светло. Она не одна. Есть в этом мире человек, для которого её благополучие — не праздное любопытство.
— Леш, ты помнишь, о чем мы говорили? — прозвучал в трубку очередной вопрос.
Впрочем, в их отношениях он, наверно, станет извечным. Всеми силами Константинов стремился оградить её от участия в собственной жизни. Слишком сильно любил. Боялся потерять, если… Черт, слишком долго все свои проблемы решал сам, без стороннего участия.
Отключив телефон через несколько минут разговора, помедлив, вернулся в гостиную. Димка что-то смотрел, уткнувшись в ноутбук. Судя по голосу, идущего из динамика — видеозапись. И вряд ли какого официального новостного канала. Скорее — любительская. Подняв на отца взгляд, развернул ноутбук, предложив:
— Смотри, сегодня днем на переходе границы с Латвией что было…
— Нас уже блокировали танками? — не удержавшись, съязвил Константинов.
События, разворачивающиеся в мире, держали в напряжении. Но, пока, до серьезных проблем, в том числе и открытых столкновений, чего все ждали в первые дни, не доходило. Появилась надежда, что в третью мировую дело по итогу не выльется.
— Да к нам, походу, прорываются, — обронил Димка, откидываясь на спинку дивана. — Съемка далековато и любительская. Но женщина смело действует. Рискнуть мальчишку на ходу из машины выкинуть…
В недоумении глянув на сына, Константинов присмотрелся к видеозаписи. Поставил на повтор. Да, действительно, далеко, никого толком не рассмотреть. Однако сами действия участников события наталкивали на мысль…
— Машина движется странно, — прокрутив дважды запись, наконец заговорил Алексей, присаживаясь на диван, рядом с сыном. — Смотри, водитель сдает назад, — продолжал он, акцентируя внимание парня на происходящем на экране. — Но до определенного момента — как само откат, когда с тормозов бывает, снимаешься. Или сдаешь аккуратно, плавно. Только зачем этот спектакль…
Переглянулись. У обоих мелькнула мысль, озвучить которую, в то же время, не решились. Маленькая надежда?
С другой стороны, чем завершилось столь необычное пересечение границы? По идее, должны были задержать. По факту? По факту — история умалчивает. Черт бы всё побрал. Константинов сделал еще одну, которую уже по счету, попытку, дозвониться до Валерии Вешник. Та продолжала находиться вне зоны действия сети или — быть отключенной. Единственный человек, кто мог сейчас точно сказать, что происходит…
* * *
несколько ранее
Франция. Париж. Звонок в квартире, в которой Валерия проживала в настоящий момент времени, раздался неожиданно. Семь утра. Не понимая, кому могла понадобиться такую рань, набрасывая на ходу халат, спешно открыла дверь. Сон как рукой сняло. На пороге стоял адвокат отца. И уж точно не для того, чтобы пожелать доброго утра!
— Что-то случилось, — с беспокойством прозвучал ее вопрос.
Такие люди просто так не появляются. А учитывая, что дело у них было общее… Вдруг стало страшно. Вот о чем всегда думала — так это о реакции Константинова на сообщение, что сына больше никогда не увидит. Человека не станет. Психологически не станет.
— Пока нет, но может, — адвокат был абсолютно спокоен. Впрочем, как обычно Видимо, сказывалась профессия. — Вы готовы рисковать ради чужого ребенка? — поинтересовался он, проходя в квартиру, и оборачиваясь к запирающей дверь хозяйке.
На что они там надеялись — что худшее не случится? Отлично. По всей видимости — надежда канула в Лету. И на сколько всё серьезно…
— Вы же знаете ответ.
Ради ребенка Константинова готова была рискнуть всем. Хотя, было-то немногое. Вот эта квартира, записанная на отца, право въезда в страны Евросоюза, как дочери человека, имевшего здесь недвижимость. Что из этого для неё важно? Когда-то мечтала жить в Париже.
— Тогда у вас не больше пятнадцати минут на сборы, чтобы успеть на самолет.
Фраза ранне утреннего гостя вызвала недоумение. В столь ранний час точно никуда не собиралась. Да вообще никуда не планировала срываться, пока не решится вопрос с Никитой Константиновым.
— В Россию? — в недоумении прозвучал вопрос. — Но разве прямые сейчас летают?
После известных событий многие европейские страны закрыли для российских самолетов свое воздушное пространство, получив то же в ответку. Таким образом, о быстром перемещении по воздуху осталось только мечтать. Если только, она что-то важное не пропустила, пока прячется от мужа в ожидании решения вопроса с самым младшим из семейства Константиновых.
— Летите через Франкфурт-на-Майне, — с поразительным спокойствием продолжал адвокат,
