Когда мы встретились - Шей Шталь
— Береги себя, — бормочет он, заправляя мне за ухо прядь моих волос. Еще раз мня поцеловав Бэррон убирает со своей шеи мои ладони, целует костяшки пальцев, а затем отпускает мои руки. — И будь осторожна.
Больше не оглядываясь на меня, он идет к дому.
Мое сердце замирает, а затем бьется быстрее. Три недели назад я не планировала оказаться на этой дороге к ранчо. Не планировала влюбиться в темные, загадочные глаза и двух маленьких девочек, которые смотрели на меня, как на солнце, отчаянно нуждаясь в материнской любви и заботе, когда я была так зависима от того же самого.
Жадная, жаждущая признания, я влезла в их жизнь, не задумываясь о том, что значит ее покинуть. И теперь, когда я ухожу, то не могу отделаться от мысли, что это все неправильно.
На губах испаряется его вкус, сердце умоляет, чтобы Бэррон меня остановил, но, он этого не делает.
34
Должен ли я последовать за ней?
БЭРРОН
Глубоко вздохнув, я смотрю на облако пыли, поднявшееся вслед ее удаляющейся машины. О чем, черт возьми, я думал? Что мне было делать? Умолять ее остаться? Я так не поступлю, только не с ней. Кейси слишком молода и по сути еще ничего не видела за пределами Калифорнии. А если я буду умолять ее остаться, а она этого не хочет, то снова стану парнем, удерживающим рядом с собой девушку вопреки ее желанию уехать.
Поэтому я даю ей уехать, несмотря на незатихающую боль в груди.
Внутри дома мне хочется рухнуть на колени. Это хуже, чем, когда я обнаружил кольцо на тумбочке Тары. Я впустил Кейси в свою жизнь, и мне было намного больнее ее отпустить. Я ожидаю облегчения от того, что она ушла, что больше нет надвигающейся катастрофы от ее возможного отъезда, но его нет.
Меня встречает лишь знакомая пустота. Любви не осталось. Она всегда заканчивается. Это так работает.
Я нахожу Сев у кухонной стойки, у нее в руке нож для масла, а на острове — почти все содержимое холодильника.
— Что ты делаешь?
— Готовлю тебе и нам сэндвичи, — говорит она и, пожав плечами, облизывает нож для масла, а затем снова засовывает его в йогурт.
Оглядев кухню, я замечаю, что здесь только я и она.
— Вот, — говорит Сев, протягивая мне изуродованный кусок хлеба. — О, вымой руки.
Улыбнувшись, я делаю, как она велит. Затем внимательно смотрю на сэндвич.
— Спасибо. А с чем он?
— С йогуртом и индейкой.
— Вкуснятина.
Это не ужасно, но, если бы это не дал мне мой трехлетний ребенок, я бы такое есть не стал.
После сэндвича она пытается налить себе сок.
— Тебе помочь?
— Нет, — ворчит Сев, подняв бутылку и пытаясь попасть горлышком в чашку. — Я сама.
Я точно знаю, что должно произойти, но у меня нет сил встать и что-то сделать. Поэтому я даю ей попробовать самой.
Как я и ожидал, она заливает чашку соком и роняет бутылку на стойку. Я смотрю, как сок льется со столешницы на пол.
Но я ничего не делаю, чтобы это остановить.
В кухню входит Кэмдин, в топоте ее ног чувствуется злость, и она выглядит так, будто собирается меня прикончить. Я точно в топе ее списка засранцев. Еще на ней укороченный топ и шорты, которые меня бесят. Мне нужно будет случайно потерять весь этот наряд в стиральной машине. И поговорить с тетей Тилли о том, чтобы она отвела моего ребенка в магазин и купила ей нормального барахла.
— Что? — защищаясь, спрашиваю я после того, как она добрых пять минут прожигает меня взглядом. Я не в настроении вести этот разговор со своим пятилетним ребенком, но я знал, что это произойдет.
— Почему ты позволил Кейси уехать? Принц всегда спасает принцессу.
— Принцессам не нужны вонючие мальчишки, — говорит ей Сев, пытаясь убрать сок, при этом наклоняется вперед, чтобы выпить пролитое со стойки, как собака.
Кэмдин игнорирует свою сестру и направляет весь свой гнев на меня.
Я потираю затылок, не зная, как мне это сказать.
— Кэмдин, я ее не выгонял, — прямо говорю я, пытаясь съесть приготовленный Сев бутерброд, но даже она смотрит на него так, будто ее сейчас стошнит. — И я не могу заставить ее остаться.
Кэмдин издает звук отвращения, и если хмыканьем можно было обозвать кого-нибудь идиотом, то однозначно вот этим самым. Я мысленно готовлюсь к тому, что мне придется от нее выслушивать, когда она станет подростком.
— Почему не можешь?
— Потому что это нечестно по отношению к ней.
Она не успевает засыпать меня ежесекундными вопросами «почему», потому что в парадную дверь входит Морган. Он неловко оглядывается вокруг и, покачав головой, тянется за полотенцем, чтобы вытереть сок, который я так и
