Я тебе (не) подхожу (СИ) - Ольга Белозубова
Я киваю. И сам думаю так же. Жалею о том, что не общался с ним столько времени. Ладно, сделанного не воротишь, главное, что я исправил и эту ошибку. И что отец меня простил. Ну, как простил. Сказал, что меня не за что прощать, что он просто ждал, когда я приду. Что двери его дома всегда открыты для меня.
Мы с Алисой умолкаем и какое-то время просто вместе любуемся видом и слушаем, как тихо шепчет река. И такое это молчание приятное, комфортное… Мы и не молчим вовсе — общаемся, не говоря ни слова.
А потом Алиса морщится, снова странно на меня смотрит.
— Что такое? — поднимаю бровь я.
Может, морщится потому, что руки устали? Спешу предложить помощь:
— Ты устала? Давай теперь я подержу нашего сына. К тому же у меня он быстрее засыпает.
Она передает сына мне и тихонько говорит:
— Знаешь, я только пару дней назад кое-что поняла.
— Что?
— Что ты с самого начала говорил «наш сын». Не «мой сын», не «твой сын», а именно «наш».
Ну… да.
— Как иначе? — удивляюсь и не понимаю, к чему она ведет. — Он же наш.
— Даже я порой сбивалась, а ты — ни разу. И ты всегда рядом.
— Я ведь обещал, — пожимаю плечами.
— Я вернулась! — раздается сбоку довольный голос Марины.
— Тшш, — одновременно с Алисой прикладываю палец ко рту я.
— Ой, — сразу осекается она. — Уснул?
— Ага.
— Так давайте я с ним поброжу тут в лесочке, погуляйте хоть.
Меня уговаривать не нужно. Вижу, и Алису тоже.
Я перекладываю Никиту в коляску, что стоит чуть поодаль, и Марина исчезает между деревьями.
Подхожу к покрывалу, открываю крышку корзинки с едой и достаю хлеб.
— Пойдем покормим рыб? — улыбаюсь Алисе.
Она косится на кладку, а потом на меня.
— Ты же воду… ну, это… не плаваешь?
— Так я и не собираюсь плавать, — пожимаю плечами. — Но ты если хочешь, поплавай.
— Да ну, — отмахивается Алиса, — я так-то и сама разве что по-собачьи, и то плохо и недолго. К тому же боюсь простыть, вода наверняка еще холодная. Ну что, пойдем?
И мы идем вперед. Когда Алиса поднимается на мост, вижу, как ее глаза загораются азартом.
— Сфоткаешь меня посреди моста после того, как покормим рыбок?
Киваю.
— Можно и сразу, чего тянуть.
В итоге я устраиваю Алисе целую фотосессию. Она потихоньку двигается вперед и держится то за веревки, что идут на уровне ее талии, то за те, что выше ее роста.
Вскоре мы оказываемся посередине. Перед тем, как она не глядя собирается в очередной раз схватиться за нижние веревки, останавливаю ее:
— Стой.
Она замирает.
— Что такое?
Черт! Я за малым не прошляпил. Хорош защитничек.
В последнюю секунду умудрился углядеть, что в одной из секций веревки попросту нет.
Похоже, предприимчивые туристы разрезали нижнюю веревку в одной секции, чтобы нырять с моста в реку. Я помню таких. Просто в прошлый приезд мост выглядел по-другому: страховки сверху вообще не было, и желающие подныривали снизу.
В принципе, достаточно и той веревки, что есть сверху, однако отвлекаться не стоит.
— Спасибо, — громко сглатывает Алиса. — Пойдем кормить рыб?
— Если испугалась, можем вернуться назад, — сразу предлагаю.
— Нет-нет, все нормально.
И мы движемся к концу кладки.
Я улыбаюсь: рыбешка на месте, и следующие десять минут мы с Алисой увлеченно бросаем хлеб в воду.
— Дядь, а можно нам тоже кусочек? — слышу позади детские голоса.
Оглядываюсь. Передо мной трое загорелых пацанов лет десяти-двенадцати.
— Конечно, — протягиваю им оставшиеся в руке два куска хлеба.
Те радостно их берут.
— Пойдем назад? — Это я уже Алисе.
Дожидаюсь ее кивка, пропускаю вперед и двигаюсь за ней.
В кармане вибрирует телефон. Достаю, смотрю на экран, и сердце ускоряет свой бег. Сообщение от детектива.
«Не смог дозвониться. Перезвоните как можно скорее».
Черт, тут и правда туго с сигналом, связь пропадает.
И как понимать его сообщение? «Перезвоните, мы прижучили Елену» или «Перезвоните, все кончено, Елена точно не виновата?»
Смотрю на сеть: одно деление. То исчезает, то появляется. Ладно, сейчас спустимся с кладки, и я сразу ему перезвоню.
— Назар, — вдруг вскрикивает Алиса.
Я сразу понимаю причину — кладка раскачивается, причем с каждой секундой все сильнее.
А мы почти на середине, и оттого качка чувствуется еще больше.
Смотрю вперед, к началу моста: там четверо пацанов, они и раскачивают, встав ногами по обе стороны деревянного настила.
Оборачиваюсь. Ровно то же самое происходит и с другой стороны. Те самые пацаны, которым я отдал хлеб, раскачивают мост.
— Быстро прекратите! — ору я. — Совсем охренели, что ли?
В ответ лишь смех. Весело им, видите ли.
Алиса испуганно жмется к веревкам и смотрит на меня круглыми глазами.
— Не бойся, — успокаивающе говорю ей.
Поворачиваюсь к тем пацанам, что позади, кричу:
— Я сейчас спущусь с моста и надеру вам всем уши!
Куда там.
— Назар, давай просто пойдем вперед, — жалобно стонет Алиса, — по веревкам.
И делает пару шагов вперед до того, как я успеваю ее остановить или сказать, что это небезопасно.
Мгновение, и она оказывается у той самой секции, где нет веревки снизу.
Мост качается еще сильнее, и Алиса взмахивает руками. Я понимаю, что она схватит лишь воздух, ведь не дотянется до верхней веревки.
Шагаю за ней, правой рукой ныряю под нее, отпихиваю в сторону. И не удерживаюсь сам.
Лечу
