Валери Блок - Рождество наступает все раньше
Она расплакалась. Он протянул ей руку.
– Я так счастлива – это ужасно, – плакала она. Ей нужно было время, чтобы осознать это все.
Кэрол скажет, что она принимает решение под влиянием стресса. Но это было не так. Она все обдумала, все ее претензии были учтены.
– Мы не можем вывалить это на нее сразу, – решила наконец Джастин. – Она сейчас не в форме. И еще. Таким образом мы обесценим оба события. Более того, ей нужно время, чтобы снова принять тебя.
– Я постараюсь быть приемлемым, – сказал он. И дал ей салфетку.
Но это были похороны. Нана умерла. Она не может быть счастлива, если Нана умерла. Она не может грустить, если рядом Барри. Он нашел хорошую работу, дело, которым действительно хочет заниматься. Это было больше, чем она могла переварить. Она сегодня весь день не сможет ни на что адекватно реагировать.
Донни сидел, выпрямившись на стуле, он был в точности похож на Кэрол, метр шестьдесят пять, разбитый, опухший, пораженный горем. Джастин в последний раз видела его восемь лет назад, кода он пригласил ее пообедать с ним по случаю того, что она поступила работать в «Пэкер Брибис», и сказал ей, что если она будет работать как бешеная, они могут и не заметить, что она девушка. Тогда она не поняла, как это оскорбительно.
Джастин спросила про детей. Жена Донни, Джойс, сказала, что они не приедут – они только вернулись из лагеря и очень устали. Кэрол посмотрела на нее со значением.
Глава похоронного бюро позвал Донни к телефону, и беседа разладилась.
Она смотрела, как ее дядя уверенно говорит по телефону, и в ней ожила целая череда детских воспоминаний. Ее впечатляло тогда, что Донни постоянно звонят важные люди по срочному делу и что им непременно нужно выслушать за ужином его трезвое суждение. Ее завораживали какие-то важные другие места, где он проводил все время. Он был единственный взрослый в семье, который себя контролировал, и, хотя он ей никогда не нравился, именно из-за Донни она стала юристом.
Барри приобнял ее и посмотрел на нее с такой нежностью, что она чуть не расплакалась. Она и забыла, как она счастлива, и забыла, почему. Голова раскалывалась. Джастин хотелось, чтобы он ее поцеловал.
– Итак, – Донни вернулся. – Я слышал, ты была главным поверенным в трехсторонней сделке во Флориде. Потрясающе, Джастин.
– Это было так просто, она буквально сама собой подписалась. А потом мне досталось маленькое пустячное дело, которое превратилось в кошмар. Кошмар, закончившийся двумя коллективными исками.
– Так оно и бывает, – кивнул Донни. – Алекс Шифф рассказывал мне о вас, – добавил он, имея в виду и Барри.
– Ты с ним общаешься? – удивилась Джастин.
– Я встречаю его время от времени в клубе – он друг одного из членов, – объяснил он с холодным превосходством, которое напомнило ей Дриггса. – Он звал меня присоединиться к сделке по недвижимости. Очень скользкая. Я так ему и сказал, но он не захотел слушать.
– А, – неопределенно бросила она.
– Он очень неуравновешен, – сказал Донни с неприязнью.
– Ладно, хватит, – резко оборвала она, удивляясь собственному раздражению.
– Я только говорю… – начал Донни, но она нетерпеливо подняла руку.
– Мы все знаем, что за человек мой отец. Оставь эту тему.
Тетя Перл медленно вошла в комнату, опираясь на трость. Она была похожа на Мириам как две капли воды. Это было жутковато.
Гроб был очень маленький. И белый. Джастин решила, что для гроба это вульгарно, хотя не смогла бы сказать почему. На нем лежали розы. Ребе говорил вибрирующим баритоном, который ему самому, несомненно, очень нравился. Церемония получилась короткой, почти без иврита. На улице было, наверное, градусов тридцать пять.
У могилы в Куинсе над их головами ревели самолеты. Кэрол повернулась к Джастин, пока гроб опускали в яму, и поежилась:
– Как страшно.
Джастин взяла мать под руку и постаралась не потеть на жаре.
– Я рада, что Барри пришел, – призналась мать, когда они возвращались к машинам; Барри и Джин шли следом. Каждый раз, как Джастин делала шаг, ее колени протестующее ныли.
Джастин сказала тихо:
– Он нашел работу.
– Слава богу! – прошептала ее мать, пока они шли на цыпочках по чужим могилам.
__________
Целый пир, даже обильнее, чем вчерашний, ждал их в столовой. Еда и цветы переполняли кухню.
– Боже праведный, только взгляни на все это, – поразился Барри, указывая на огромную корзину красивых маленьких фруктов.
– Думаешь, это что-то особенное? Посмотри на эту – в том же стиле, но в два раза больше. – Мередит Зазлоу стояла у стола в теннисном платье, поднеся к лицу очки своего мужа, чтобы прочитать карточку. – Маленькую прислала Пэт Чампион.
Вошли оживленно беседующие люди. Минди Фрейзер оскорбила Конни Тичлер тем, что не пришла на благотворительное заседание Детского комитета по искусству, хотя Конни и заказала целый столик во время сбора средств «Друзья Сиона». Ее мать включилась в разговор; Джастин сидела с Барри у камина, стараясь успокоить больную голову.
Рода Вайзенблатт подошла и встала перед ними.
– Ты не собираешься меня представить? – нетерпеливо спросила она.
– Рода Вайзенблатт, Барри Кантор, – сказала Джастин.
– Нам не хватало тебя эти дни, – сообщила Рода, внимательно рассматривая его.
– Ну, я тоже скучал по тебе, Рода. Джастин взяла Барри под руку и ухмыльнулась. Он сразу понял, с кем имеет дело.
Конни Тичлер подошла к их кружку.
– А вот и он, – сказала она буднично. – Я так и знала, что у тебя кто-то есть.
– А чем ты занимаешься? – продолжала инспекцию Рода.
– Я работаю в рекламе.
Рода подняла на Джастин брови, как будто говоря: «Не вижу никакой проблемы – и что твоя мать так волнуется?»
– Вы видели? – прошептала Рода Вайзенблатт, имея в виду теннисное платье Мередит Зазлоу. – Она могла бы и повнимательней отнестись к выбору костюма.
Арнольд Тичлер обратился к Барри:
– Так, ты играешь в гольф?
– Нет вообще-то.
– Не надо извиняться, – сказал тот солидно.
– Я не думал извиняться, – усмехнулся Барри. Перл пыталась идти и не выронить при этом тарелку с едой. Джастин помогла ей сесть за небольшой столик, принесла себе тарелку куриного салата и присоединилась к ней. Приятно было, что не нужно беспокоиться, оставляя его одного.
– Как поживает кузина Линда? – спросила Джастин.
– Линда? Я не получала от нее вестей десять, пятнадцать лет. Знаешь, Нил так и не пришел в себя после того, как она его бросила.
– Что? Она его бросила?
– Конечно. Ушла к этому парню с курсов по недвижимости.
– Погоди. Я думала, ее муж воровал перчатки в «Мейси».
Перл была непоколебима, это предположение ее шокировало.
