Сьюзен Виггз - Просто дыши
Сара ухватила одно пирожное с тарелки.
— Пирожное Вив лучше, чем сексуальная жизнь всех на свете. — Со времени школы Вивиан превратилась в первоклассную кухарку.
Однако, когда зазвучали новые сирены, Сара мгновенно потеряла аппетит.
— Не думаю, что я когда-нибудь привыкну к этому, — призналась она.
Джуди подсчитала очки, затем посмотрела на свои руки. Как всегда, на них были крошечные ожоги от ее работы с металлической скульптурой.
— Я рассказывала тебе о том, как моя студия загорелась? Уилл Боннер отлично справился, потому что я оставила в студии упаковку слишком близко к рабочему пространству. Он тогда проходил обучение, работал помногу…
— Что собой представляла его жена? — спросила Сара, вопрос против воли сорвался с ее губ. — Я хочу сказать, он рассказывал мне о ней, но что ты думаешь?
Джуди докончила свое пирожное.
— Я на самом деле почти не знала Марисоль, мы просто обменивались приветствиями. Она работала на миссис Данди, была уборщицей.
— Уилл тяжело переживал, когда она его бросила, — сказала Сара. — Понимаешь, вот это и есть настоящее сумасшествие, то, во что мы с Уиллом вовлечены. Мы оба так обожглись с нашим браком.
— И теперь вы оба стали умнее. Перестань бояться все испортить.
Она уставилась на доску со скрабблом, пытаясь увидеть новые слова. «Риск», «наркоман», «рифма», «увечье» — все складывалось вместе.
Зазвонил телефон, напугав их обеих. Сара поднялась, чтобы ответить на звонок, увидев на определителе номер Кайла. Это была ее невестка, Ла Нелл.
— Тебе лучше приехать, — сказала она напряженным голосом. — Загорелся складской сарай на устричной ферме.
— Кто-нибудь пострадал?
Ответом ей было молчание. Только невольный вздох.
— Я ничего не слышала. Там было несколько взрывов.
— Я уже собираюсь. — У Сары дрожали колени, когда она повернулась к Джуди. — Сможешь остаться с мальчиками?
Звезды были прекрасны, они мягко вращались над головой, словно Уилл потерялся в море, лежа лицом кверху на палубе корабля. Говорят, можно прокладывать путь по звездам, используя созвездия как карту в неведомое. На древних картах картографы обозначали неизвестные места зловещим предостережением: «Здесь будут драконы».
Много времени прошло с тех пор, как он пребывал в обиталище драконов, в самых неизвестных и опасных местах. Огонь не имел над ним власти, потому что он целиком и полностью понимал его. Для него подлинный риск был вопросом сердца. Он вырос, привыкнув к безопасности известного ему мира, населенного друзьями и семьей. Сейчас, думал он, изучая мерцающие звезды, опасность вошла в его жизнь — Сара Мун. Долгое время он удерживался, не давал себе открыть, на что будет похожа жизнь с ней, запрещая себе желать этого. И все напрасно. Он хотел быть с ней, как хотел следующего вдоха. Но, черт… Он мог без колебаний прыгнуть в горящее здание. Но с Сарой он заставлял себя ждать — чего? Потому что Аврора не любила, когда он с кем-то встречается? Должен ли он был ждать, пока его дочь вырастет и покинет дом? Нет. Откладывать вещи — это не дело, когда у тебя такая работа.
Он не знал, как долго он пролежал в темноте, звуки были приглушены глухотой, и он молился, чтобы она была временной. Ветер выдувал из него жизнь, и, может быть, он потерял сознание или ему что-то снилось. Его грудь была в огне, но он был жив. Все члены, похоже, работали, ничего не было сломано. Может быть, пара ребер. Он не чувствовал, что горит.
Глория, подумал он. Пожарная команда. Почему никто не нашел его? Он пытался встать, заставив руки работать. Он ухитрился вытянуть руки перед собой и сесть.
Каким-то образом он разглядел лучи фонариков сквозь дерево. Хорошо, они его ищут. Острые лучи пронизывали ночь, шесты валили охваченные огнем ветви деревьев. Горящие предметы падали с неба — горячая зола, куски постройки и ее содержимое, куски окружающих сарай деревьев и кустов. Вода тоже. Не дождь, но струя из пожарного шланга, поливающая горячие угли.
Он с трудом встал, чувствуя множество ушибов. Он ощутил приступ боли в легких, опустошенных падением и снова наполненных горячим воздухом. Взрыв отбросил его далеко от того места, где он был. Переставляя одну ногу за другой, он начал шагать. Горящие куски падали вокруг него, но он не обращал на них внимания и упрямо шагал.
Он прошел, может быть, шагов двадцать, прежде чем наткнулся на самого себя, на того Уилла Боннера, которого он знал.
— Ах, боже, — сказал он, — моя пожарная команда. — Затем он побежал, его легкие заболели от тяжелой работы.
Пожарная команда взяла пламя под контроль. Сквозь клубы дыма он увидел Глорию. Он попытался позвать ее, но голоса не было.
Аврора прыгнула в бабушкину машину, и они помчались к машине скорой помощи, припаркованной на гравийной дороге. Она едва помнила их поездку к бухте Мун. Она оставила собаку Этану, который сказал, что будет держать Зуи так долго, как будет нужно. Папа в порядке, он звонил, когда они ехали на пожар. Если даже он и уверял, что у него только царапины и синяки, Аврора была в ужасе, что он повредил что-то, что нельзя исправить.
Она увидела его с кислородной маской на лице, лежащим на каталке машины скорой помощи. Он был черным от головы до ног. Но его глаза, окруженные бледной кожей от защитных очков, улыбались.
Сара уже была там, заметила Аврора. Она крепко держалась за него, словно сама его спасла. Авроре не понравилось, что Сара уже приехала.
Но это было владение семьи Мун, напомнила себе Аврора. Однако Сара не выглядела слишком озабоченной утратой собственности. Она была поглощена папой.
Аврора позвала его по имени. В конце концов, Сара может и отойти на минутку.
Аврора ничего не могла с собой поделать. Она охватила его руками, зная, что он весь покрыт сажей. Он вздрогнул, и она отпрыгнула.
— Ты ранен!
— Я, может быть, сломал несколько ребер, — сказал он и осторожно обнял ее.
Хотя от него пахло жаром и дымом, он был таким сильным и хорошим, что она едва не расплакалась, что было глупо, потому что с ним, очевидно, все было в порядке. Он произнес ее имя ей на ухо, сказал «Аврора-Дора», как говорил всегда, и она быстро задышала, чтобы удержать слезы.
— Ты грязный, — сказала она. — И у тебя везде порезы.
— Когда я вымоюсь, я буду как новенький, — заверил он ее.
На этот раз обошлось, думала она. А как насчет следующего раза? Знает ли он, понимает ли кто-нибудь, что это такое — иметь единственного родителя и знать, что этот единственный может умереть всякий раз, как уходит на работу? Заботит ли кого-нибудь, что она чувствует по этому поводу?
