Савански Анна - Триумф и Трагедия
₪
- Пошли домой, - начал Фредди, - я хочу провести этот вечер с тобой. Только ты и я.
- А как же Мери?
- Я сказал с тобой, а про нее забудь. Мы же расстались, - он помог ей одеться, и они вышли на улицу. Уже стемнело и стало холодно, но ей было тепло, было тепло рядом с ним. Как хорошо было чувствовать, как его ладонь в кожаных перчатках лежит на талии. Он курил, а она вдыхала этот едкий дым, смешанный с осенней свежестью. Только он и она. Они ни о чем не говорили, лишь шли обнявшись. И это был ее маленький рай, ее мечта, счастье. Ей больше ничего не надо было, лишь только чувствовать его тепло, быть рядом с ним.
Тусклые лучи от фонарей ложились золотыми отблесками на тротуары. Земля сияла. Город начал жить жизнью, к которой они так близки, но сегодня этот богемный мир их не привлекал. Они были так далеко от этого всего. Сегодня они принадлежали другому миру, миру таинственному и неразгаданному. В их сердцах рождалось море чувств. Неужели они созданы друг для друга? Как легко дышать любовью! Как легко…
- Ты не замерзла?
- Пока ты не спросил, я даже не думала об этом, а сейчас мне кажется, что холодно, - он взял ее лицо в ладони.
- Так теплей?
- Нет… - он увидел ее горящие глаза, еще более таинственные, еще более манящие, зовущие в пучину страсти. Фредди стал целовать ее лицо, а потом он прильнул к ее губам. Они долго стояли посреди улицы, она прижалась к нему плотней, чтобы этот миг никогда не заканчивался.
- Я должен тебе, сказать что-то важное. Не вижу смысла это держать в себе. Ты для меня многое значишь, и я не хочу тебя отпускать. Потому что, я люблю тебя, Бетти, и всегда любил. Мери была лишь способом забыть тебя, способом не чувствовать эту боль. Ты не была тогда моим утешением, я любил тебя, просто твое поведение меня выводило из себя. Прошу, не молчи, скажи хоть что-нибудь, твое молчание убивает меня, - по ее лицу бежали слезы от счастья.
- Что же я плачу, - Бетти вытерла слезы, - Я так ждала, что ты бросишь к моим ногам все, и ты сделал это. С самого начала я могла бы тебя увести у нее, но я не стала этого делать. Я думала, что ты просто утешился мною, напридумывала себе глупостей. Я слишком любила тебя и не хотела рушить твою жизнь. Я всегда любила тебя, всегда, - она, рыдая, прижалась к его груди.
- Не плачь, малышка. Теперь я всегда буду с тобой и никогда тебя не отпущу. Это знак, знак, что мы вновь встретились и полюбили друг друга, - они шли по улицам, и молчали, Фредди первый нарушил тишину, - Я не хочу торопиться, если ты не готова к серьезным отношениям, я готов ждать.
- Пойдем домой, - они зашли в гостиную, скидывая тяжелую одежду. Она села на диван.
- Давай сделаю массаж, - он сел сзади нее, и, не дожидаясь ее разрешения, расстегнул молнию на платье, ловкими движениями рук, Фредди расстегнул застежку бюстгальтера. Бетти инстинктивно положила руку на грудь, она дрожала, словно девственница. Фредди растирал ею спину и боль отступала, а потом она почувствовала его влажные горячие губы у себя на коже. Он покрывал ее спину поцелуями, а она дрожала. Он развернул ее к себе и увидел в ее сияющих глазах страх.
- Что с тобой?
- Я так долго ждала этого, что боюсь показаться в твоих глазах шлюхой.
- О чем ты?
- Ты знаешь, сколько мужчин было в моей жизни?
- Знаю, и это меня не волнует, сейчас ты со мной, сейчас только ты и я. Твое прошлое это твое прошлое. Есть только сейчас и я хочу, чтобы ты была моей. По крайней мере, две недели назад ты любила меня, - она впилась в его губы, - я люблю тебя и только тебя, Бетти Хомс.
- В спальню… пойдем в спальню…
- Ты действительно этого хочешь?
- Да, - он подхватил ее как пушинку и унес в спальню.
Это была их ночь, которая принадлежала им. Она села на кровать, скрестив руки на груди. Он положил голову на ее колени и продолжал чувствовать в ее теле дрожь. Он ничего не делал, ждал, когда она сама начнет действовать, престанет дрожать. Вдруг он почувствовал робкое прикосновение ее рук, пальцы, игравшие с его длинными волосами. Подняв голову, увидел ее загоревшиеся глаза. Она чувствовала, как он постепенно оставляет ее без единого клочка одежды, его горящие пальцы у себя на коже, оставляющее огненные следы. В груди пылал пожар, сердца бились в унисон. Фредди изучал губами каждый изгиб ее пленительного тела, доводил до исступления, а она просто закрыла глаза, поддалась его влиянию, позволяла ему делать с собой, что он захочет. Он победил, и ей стало сладко от этого поражения. Внутри все трепетало, внутри все обжигал костер страсти. Вот она жизнь!
Он ощущал на своих плечах ее плотно сжимавшие пальцы, прерывистое дыхание на щеке, тело выгибавшиеся как луг под собой. Боже как сладко! Он забыл всю боль, он любил, он жил. Фредди замер и почувствовал, как ее пальцы ослабли, как она тоже замерла, но продолжала прерывисто дышать. Он стал бормотать, что зря излился в нее, она что-то ответила ему. Поцеловала его в висок, продолжая тяжело дышать.
Когда он увидел ее глаза затуманенные страстью, он понял еще никогда не испытывал таких чувств, ни с одной женщиной, даже с Мери, хотя нет испытывал шесть лет тому назад, когда был по уши влюблен в девчонку. Мери ослепительная и бесподобная, но Бетти другая, в ней скрыт потаенный огонь, скрыта сила, которую видно не сразу. Она загадка и, прежде всего ее тайна заключается в ее глазах. Теперь он понял, что готов ради нее на все. Они уснули, окунулись в безмятежную страну сна. Теперь они оба дышали друг другом, жили будущим до самой смерти. Они сильны как никогда. Только пусть жизнь не забирает, то, что она дала…
С того дня между ними многое, что изменилось. Две недели они просто наслаждались своим счастьем, об их мгновенно вспыхнувшем романе мало кто знал, да и не хотелось делиться этим ни с кем. Они засыпали усталые в объятьях друг друга, просыпались на рассвете вместе, они жили друг другом. С Бетти было очень легко, Фредди это понял быстро. Впервые в жизни он почувствовал, что Гарден-Дейлиас стал для него родным домом, словно он прожил там всю жизнь. Бетти умела создавать уют, столовую постоянно наполняли запахи вкусной пищи, спальню – ароматы цветов. Он никогда не ел многие блюда, потому что не любил, благодаря ней полюбил. Она всегда любовно заворачивала для него и ребят домашние пирожки или печенье. Фредди считавший себя до того абсолютно нехозяйственным человеком, всегда с интересом приходил к ней на кухню и помогал ей.
Она не требовала денег с него. Как-то он открыл ее кошелек, потому что свой был пуст, и обнаружил там несколько мелких купюр, а следующий концерт был не скоро. Бетти только пожала плечами, и ответила, что как-нибудь проживут, а если нет, достанут из сейфа, или снимут с ее счета, открытого ее дедом. Вечерами после студии она сидела, вышивала, он массировал ее ноги, сетуя на то, что она слишком много носит высокие каблуки. Они не ходили по ресторанам, а предпочитали домашний уют. Он часто приходил к ней с той или иной песней и спрашивал совет, но потом понимал, что у них разные взгляды на музыку. Фредди любил после страстных поцелуев и объятий играть на фортепьяно, стоящим прямо в спальне, удивляясь, что его игра не нарушает ее сна, что просто вывело бы из себя Мэри.
