Любовь под ритмы рока - Айли Фриман
Убийство близких нанесло Гедеону сильную психологическую травму, и он провел два года в тульском реабилитационном центре. Заботу о нем после убийства родителей взяла на себя его бабушка.
Теперь же вся страна переживает по поводу амнезии, диагностированной врачами после недавнего инцидента с обрушением экрана во время концерта в «Олимпийском».
Эта информация до сих пор нигде не афишировалась. Читайте самые эксклюзивные новости из мира-шоу бизнеса первыми только на нашем портале.
Я отшатнулся, выронив телефон из рук. Они обо всем узнали. На меня нахлынула лавина эмоций, я оказался среди черноты, в которой видел только себя маленьким мальчиком.
– Нет! – с безумным криком, охваченный злостью, я бросился в сторону и не глядя схватил здоровой рукой первое, что попалось мне под руку. С силой замахнулся и разбил об выступ стены. И только через мгновение понял, что это была моя акустическая гитара. Сквозь мутную пелену в глазах я уставился на разлетевшиеся деревянные щепки, продолжая сжимать в руке треснутый гриф инструмента.
Ох, черт. Что я наделал.
Я рухнул на колени перед жалкими останками моей гитары, которая была со мной в самые тяжелые минуты отчаяния на протяжении десяти лет. Теперь дорогой моему сердцу инструмент был разбит так же, как и я сам.
Яна
Я бросилась к нему и крепко обняла. Его рана снова открылась и кровоточила изо всех сил. Я вспомнила, как он играл на этой теперь разбитой акустической гитаре и пел мне песню про любовь. Он этого не помнил, но я бережно хранила все воспоминания в своем сердце.
Немного придя в себя, он отстранился от меня, а затем поднялся на ноги и молча ушел на второй этаж. Я собрала остатки гитары и убрала их в сторону, а затем свернулась калачиком на большом диване и не заметила, как уснула.
Гедеон
Оглушенный воем сирены машины «Скорой помощи», я сидел на скамейке, прижавшись к бабушке. Одной рукой она обхватила меня за плечи, а другой судорожно сжимала мою дрожащую ладонь. На каталке рядом лежал мой маленький братик под огромной кислородной маской, и сейчас двое врачей громко кричали друг другу что-то, склонившись над ним.
В какой-то момент оба врача затихли, не зная, что делать дальше. Я посмотрел на них сквозь слезы, а затем перевел взгляд на бездыханное тело. Я уже знал, что они скажут.
– Простите, мы ничем не смогли ему помочь, – один из врачей с искаженным от боли лицом посмотрел на бабушку.
Я проснулся от крика, вырвавшегося из меня так же, как и тогда. Я пытался отдышаться и понять, где нахожусь. Наконец, видение из прошлого отступило и передо мной оказалась моя комната. Отчаянно моргая, я вцепился кулаками в простыни.
В следующий момент в комнату забежала Яна и в один миг оказалась рядом со мной, обняв за плечи.
– Все хорошо, я с тобой, – прошептала она.
Я почувствовал, как исчезает тяжесть, как выравнивается дыхание. Я не заметил, как снова уснул. И на этот раз мне снилось, что от девушки, свернувшейся клубочком рядом со мной, шел какой-то теплый свет.
Яна
Всю следующую неделю творился настоящий ад. Пресса не писала ни о чем и ни о ком, кроме Гедеона. Попытки Владислава договориться со СМИ, чтобы убрать эту информацию, безуспешно провалились. Журналисты упорно продолжали мусолить трагедию из жизни знаменитого солиста группы «Freedom Fly», вгоняя его все больше в уныние.
А еще несколько дней спустя Гедеон приехал к Владиславу в офис, где собралась вся группа, и заявил, что долго думал и принял важное для себя решение. Он положил перед Владиславом банковский чек со словами, что этого должно хватить, чтобы разобраться с отмененными концертами и вернуть зрителям деньги за билеты.
– Куда ты уезжаешь? – опешил Владислав.
– Я подписал контракт с Вернером Вайснером, – заявил Гедеон, и мое сердце в этот момент оборвалось. – Мы улетаем в Лондон.
Гедеон
– То есть ты нас бросаешь? – Ден уставился на меня округлившимися глазами. – Уходишь из нашей группы? У тебя совсем мозги вышибло!
– Вероятно, – мрачно согласился я.
– Но почему? – Савелий развел руками в недоумении. – Почему ты так решил? Ты же был против его предложения в прошлый раз.
– Сейчас все изменилось. Я хочу уехать. Мне нужна передышка.
– Вайснер предлагал контракт на два года, – вспомнил Марк. – Ты что, на два года уедешь от нас?
– Пока на один, – ответил я. – Мы внесли кое-какие поправки в даты. Я уже все подписал. Обратного пути нет. Ситуация подтолкнула меня принять этот вызов.
Я взглянул на Яну. Она выглядела сейчас так, словно собиралась упасть в обморок.
– Здесь от меня совсем нет толка. Я не могу играть на гитаре, не могу играть на рояле. Мне нужно выражать себя, но здесь я не могу этого делать. Я решил записать англоязычный альбом, воспользовавшись выгодным предложением Вернера Вайснера. Для этого мне требуется всего лишь мой голос. И это всего год. Год, за который я смогу прийти в себя, и вернуться прежним. Доктор сказал, что для восстановления памяти мне требуется покой, а вокруг меня творится настоящий хаос.
Мне нелегко было принять это решение и покинуть группу, которой я был так предан, но в данный период времени, с учетом всех обстоятельств, я не мог поступить иначе. Я всем сердцем надеялся, что они поймут меня.
– Я уезжаю через три дня и вернусь через год. Ребята, если вы дождетесь меня, все снова будет по-прежнему и «Freedom Fly» опять будет рвать стадионы. Если не дождетесь, я не стану вас осуждать. Но сейчас мне так необходим глоток свежего воздуха. Ден, ты больше всех должен меня понимать.
Ден взглянул на меня, а потом вдруг подошел и положил руку мне на плечо.
– Да, ты прав. Тебе это необходимо. Ты спас мне жизнь на последнем концерте, теперь расплачиваешься за это. И самое малое, что я могу сделать в благодарность, это просто отпустить тебя и пожелать удачи.
– Спасибо, Ден.
– Но только потом возвращайся обратно.
– Мы будем с нетерпением ждать твой сольный альбом, – улыбнулся Савелий, пожимая мне руку и едва сдерживая слезы.
– Гедеон, я уже так скучаю, – с этими словами Марк крепко стиснул меня в своих ручищах.
Я снова посмотрел на Яну.
– Но я должен вас предупредить, что одним из условий Вайснера было
