Главное – любить (СИ) - Наталия Веленская
— Мне бы твою способность забывать и прощать.
— Ну… спор тот я, может, и простила Саше. Ты, Марин кончено, скажешь, что я дура, но я всё-таки поверила ему, что он общался со мной искренне. Не из-за спора, а просто потому, что сам захотел. Но вот тот поцелуй с Шакуровой, — голос предательски дрогнул, но я заставила себя продолжить уже чуть тише, — То, что он на него ответил… этого я простить не могу.
— Погоди, какой ещё спор?! — подаётся вперед Марина, округляя глаза. — И с чего ты вообще взяла, что Сашка был рад тогда целовать Шакурову?!
— Но мы же с тобой сами всё видели…
— Да что ты там успела увидеть за пару секунд! Я же тебя увела, когда началось самое интересное! — орёт Вишнякова. — Лиз, ну прости ты меня дуру… Я ведь реально хотела, чтобы ты подумала, что с Янкой у них всё налаживается… лишь бы ты от него отстала! Только не так всё было на самом деле! Мне потом коллеги донесли, что Сашка отлепил от себя Шакурову, не без труда, конечно, но отлепил. И что-то ей сказал, что ей явно не понравилось. А Янка такой холодный прием не оценила и закатила скандал прямо там у лифта. В общем, в кое-то веки не я, а Корсаков взял огонь на себя… Ладно хоть охрана быстро подоспела. Шакурову внесли в чёрный список и вход в офис ей теперь запрещен.
А это значит… что Корсаков и не думал возвращаться к своей бывшей? А я в очередной раз выставила себя ревнивой дурой, которая ни на грамм ему не доверяет! Прижимаю пальцы к вискам, пытаясь осознать всё услышанное. Казалось, ещё чуть-чуть и у меня просто взорвётся голова от одной мысли, сколько я всего натворила. И как много мне предстоит исправлять.
Что ж теперь я понимаю, почему мы всё-таки смогли найти общий язык с Маринкой. Ломание дров в особо крупном размере — это похоже наш любимый с ней вид спорта.
— Лиз, ну прости, правда… Хочешь я опять перед тобой на колени встану, а?
— Марин, я ещё от того раза не отошла, угомонись.
— Тогда рассказывай всё с самого начала! Что ещё за спор? И почему я о нём ничего не знаю?!
— Потому что частично он касается и тебя, — тяжело вздыхаю я, и как на духу рассказываю Вишняковой всё то, что происходило в моей жизни за последнее время. И какую роль в этом во всём сыграл Ярик.
Глава 83
Вишнякова слушала меня, не перебивая. Она даже не вставляла никаких междометий, но я видела, что она действительно внимала каждому моему слову. И о какой-либо реакции я могла догадываться только по её расширяющимся глазам или внезапно побледневшему лицу. Закончив свой длинный и немного сбивчивый монолог, я выжидающе посмотрела на блондинку.
Марина тяжело вздохнула, уронила голову себе на ладони и замерла на несколько мгновений. Возможно, потом я буду жалеть о том, что всё-таки вмешалась и рассказала об истинном отношении к ней Ярика. Но сейчас мне казалось самым верным и правильным решением прекратить этот детский сад.
— Ничего у вас с Сашкой не закончено, Лиз, — наконец говорит Вишнякова, поднимая на меня взгляд. — И эти билеты вовсе не означают прощание или чего ты там себе надумала.
— Да откуда ты можешь знать, что…
— Лиз, я сама заказывала эти самые билеты с открытой датой. Сашка попросил оформить билеты на двух человек. Тут и семи пядей во лбу не надо быть, чтобы догадаться — ни в какую Италию он тебя одну не отпустит, а полетите вы вместе…
— Но… а как бы он узнал, когда… мы же не помирились…
— Так помиритесь! — заявляет Марина безапелляционным тоном и смотрит на меня так, будто я сейчас сморозила какую-то несусветную глупость. — А что касается чувств с его стороны, тоже можешь не переживать — Сашка тебя любит.
— Ещё несколько дней назад ты пела совершенно другое, — недоверчиво усмехаюсь я. — Что я ему не подхожу и никакого будущего у нас с ним нет. Что тебе такого наговорил про меня Мерминский, что ты вдруг резко поменяла своё мнение на сто восемьдесят градусов?!
— Дело не в Ярике, — качает головой блондинка. — Точнее не только в нём. Понимаешь, там на интервью, я увидела… как вы смотрите друг на друга, так сыграть нельзя. Я особенно внимательно наблюдала за тобой, как ты на него смотрела, как реагировала на его касания, как ты улыбалась. А как он смотрел на тебя это… это что-то, Лиз! Я и раньше вас видела вместе, но мне кажется, именно на интервью у меня как будто упала пелена с глаз. Может это просто такая особенность видеосъемки, когда под объективом камер любые чувства можно разглядеть, как под микроскопом, я не знаю. Но я отчетливо видела то, о чём между вами не говорилось вслух. И Ярик… он просто добавил сегодня и окончательно открыл мне глаза. Я правда уверена, что всё у вас будет хорошо. Лиз, пойми, Корсаков молчит вовсе не потому, что ничего к тебе не чувствует…
— Ну да про его замечательные принципы не раскидываться просто так словами я знаю, — бурчу я, но шестеренки в моей голове отчаянно крутятся, переваривая слова Марины. А сердце с каждым ударом оттаивало все больше и больше, освобождаясь, как ото льда, от груза обид и недопониманий. А ещё меня никак не покидало чувство, будто я сплю. И весь этот разговор мне просто снится.
— Сашка — однолюб. И если он скажет «я тебя люблю», то это навсегда. Но скажет он это только своей будущей жене, Лиз, — улыбается Вишнякова. — Так что раскрою тебе маленький секрет, когда это произойдет, а это обязательно произойдет, то звон свадебных колоколов у вас будет не за горами. А пока просто наберись терпения, не накручивай себя, и не придумывай. Такие люди, как он, встречаются очень редко, но они действительно есть…
С удивлением отмечаю, что Лана говорила мне практически то же самое, только другими словами. И все, что сейчас сказала мне Марина, конечно, хорошо, но…
Меня вдруг пронзает насквозь одна очень глубокая, но в то же время такая до ужаса простая
