Полина Раевская - За любовь, которой больше нет (СИ)
Аккуратно вытащив руку из сумочки, чтобы никто не заметил, Ким опустила ее под стол, где была рука Маркуса и вложила в нее ключи от своей квартиры. Он даже не взглянул на нее, сжал ключи и отвернулся к Роберту, чтобы ответить на какой-то вопрос. Ким судорожно вздохнула и поднялась из-за стола. Сославшись на плохое самочувствие, девушка отправилась домой. Маркус скупо кивнул головой и больше никак не отреагировал на ее отъезд. Это задело ее, ножом в сердце ударило, что это было между ними? Она ничего не понимала, алкоголь все еще рассеивал внимание, а страсть туманила разум, неудовлетворенное желание вызывало раздражение и жизнь казалась д*рьмом. Девушка нетвердым шагом зашла в дом, подошла к консьержу и попросила ключи, коря себя за то, что настолько опустилась в своей зависимости. "Как еще не позволила отыметь себя в туалете?" – измывалось над ней уязвленное самолюбие. Но девушка оправдывала себя тем, что ее действия были обоснованы в первую очередь тем, что она не хотела никаких слухов и сплетен, поэтому уехала раньше и ..."Поэтому не стала тр*хаться в туалете."- вновь подлил масло в огонь гаденький голос. Ким встряхнула головой и обратилась к консьержу, поражаясь собственной наивности:
- Если ко мне приедет высокий мужчина, пропустите его, у него есть ключи.
Консьерж молча кивнул и отвернулся к телевизору, а Ким же мысленно себе поаплодировала, сегодня она бьет рекорды по количеству глупостей. Дураку и то было бы ясно, что Маркус не приедет и завтра, точнее уже сегодня, ее ждет очередной позор, когда он вернет ей ключи. Войдя в квартиру, девушка устало скинула туфли, налила себе текилы и закурила, пытаясь заглушить ноющее чувство в груди. Она взад-вперед бродила в темноте, выкуривая одну за другой сигарету, и недоумевала, что это было и зачем. "Ну, ведь ты сама хотела." - смеялся над ней разум в духе "я же тебе говорил". Да, хотела, но чем больше Маркус давал, тем сильнее она хотела получить еще больше. Ей его было мало, слишком мало. А сегодня, когда мечта почти стала реальностью, было очень жестоко лишить ее этой возможности. Интересно, если женщин, отказывающих в самый ответственный момент называют "сукой", как тогда называют мужчин? Дело было даже не в столько в сексе, сколько в той небрежной легкости с какой Маркус отказался от Ким. Вот это задевало за живое, больно ранило, до слез по сердцу. Сегодня он словно вскрыл ее рану и посыпал перцем, приправил уксусом и заштопал этот микс, чтобы гнил в ней, отравляя все ее существо гноем и болью.
Ким задрожала, проглатывая слезы, проклиная Маркуса, и в то же время желая больше всего на свете. И кажется, судьба была благосклонна к ней на сей раз или же, напротив, решила окончательно опустить в котел с д*рьмом, но это уже было неважно, когда раздался лязг замка. Ким замерла, сердце отчаянно заколотилось, грозясь вырваться из груди. Мелкими шажочками девушка пересекла гостиную и вышла в коридор, где и застыла, парализованная черной тенью, застывшей в дверях. Пульс пустился в пляс и грозил оглушить ее своим биением в голове. Последняя связная мысль была о том, что лучше бы этого не делать, но она расплавилась в огне предвкушения и страсти, когда Маркус отлепился от двери и подошел к ней, медленно намотал ее волосы на кулак, оттягивая ее голову назад. Ким поморщилась от боли, Маркус наклонился к ней и прикусив ее нижнюю губу, хрипло спросил:
- Ждала?
- Нет! - из чистого упрямства ответила она, задыхаясь, чувствуя его руку на своем заде, который Маркус тут же сжал, словно одобряя. Мужчина тихо засмеялся и выдохнул ей в губы утвердительно:
- Ждала!
А затем впился в них жадно, проглатывая протест. Его прохладный язык ворвался в ее опаленный рот, и все исчезло для нее. Не было больше сомнений, боли и горечи. Сейчас, в эту минуту Ким была счастлива. Вот он, ее, пусть только на одну ночь, но он будет принадлежать ей. Стон наслаждения вырывается из ее груди, когда его руки забрались под платье и обхватили ее ягодицы. Не прерывая поцелуй, они куда-то двигались и двигались, пока Ким не оказалась прижатой к стене. Она лихорадочно зарылась руками в его волосы и потянула за них, кайфуя от его болезненного стона. Маркус прикусил ее губу до крови, и Ким утратила связь с реальностью, собственная кровь во рту и движения его языка лишали ее воли, хотя там и так ничего не от нее не осталось. Ким плавилась, как воск, в руках этого мужчины, она превратилась в тигрицу. Кровь кипела в венах, когда он грубо разорвал верх ее платья и обнажил грудь, к которой сразу же припал, прикусывая напряженный сосок. Ким откинулась назад, больно ударившись головой, и застонала. Трясущимися пальцами взялась за пуговицы на его рубашке, но после неудачной попытки, решила последовать его примеру и рванула ее в разные стороны, пуговицы со звоном посыпались на пол. Ким любовалась открывшимся зрелищем - загорелой, накаченной грудью мужчины, и ликующе скользнула языком по его шее, вкушая солоноватый вкус кожи, втягивая ее в себя, оставляя бордовые отметины, пока Маркус вновь не схватил ее за волосы.
- Шшш, малышка, не горячись! - со смехом тормознул он ее, возвращаясь к ее израненным губам, мягко посасывая их, и обводя языком. Ким начала задыхаться, когда его язык медленно и нежно начал спускаться по ее шее, а потом зубы жестко прикусили кожу, втягивая ее в себя, оставляя засос, помечая, заставляя ее тело содрогаться от удовольствия миксованного с болью. Между ног стало горячо и влажно, да что там влажно, очень-очень мокро, когда она почувствовала его желание сквозь ткань брюк, что разделяла их. Ким уже давно перешла черту, за которой остались стыд и смущение, поэтому еще шире раздвинула бедра, когда его рука рванула подол ее платья и коснулась ее лона. Без предварительных ласк Маркус ввел в нее два пальца и стал ритмично двигать ими, грубо, небрежно, словно готовил для себя шлюху, но это еще сильнее возбуждало ее, внутри взорвалась бомба, и Ким кончила. Маркус довольно ухмыльнулся, и вытащив из нее пальцы, повернул ее лицом к стене. Ким ничего не понимая, прижалась разгоряченным телом к холодной поверхности, пытаясь восстановить дыхание, но лязг ремня его брюк, шуршание фольги, распалили вновь ее тело, и оно ответило вязкой влагой. Девушка всхлипнула, когда горячий, твердый член стал скользить меж ее ягодиц, она прогнулась сильнее, горя лишь одним желанием - ощутить его внутри себя. Но Маркус не торопится, забавляется с ней, словно с игрушкой, скользя вперед-назад, заставляя ее разве что не рычать от нетерпения. Одной рукой он ласкал ее грудь, другой придерживал за бедра, направляя их, как ему было удобно. Еще немного пыток и вот он наигравшись, резко входит в нее, вырывая из нее стон наслаждения, растягивая и наполняя ее. Боже, она готова была кончить лишь от сознания, что он внутри нее, что сейчас он ее, слит с ней воедино, принадлежит ей если не полностью, то хотя бы наполовину. "Мой" - ликовало сердце, душа и тело, и Ким парила, наслаждалась сильными точками внутри себя, ударами его бедер о свои, губами, скользящими по ее спине, и тяжелым дыханием любимого мужчины.
