Людмила Князева - Маски любви
– Пришел доктор Будейрос, – сообщил дворецкий.
– Извинитесь перед ним, Макс. Необходимость миновала. Позже я позвоню ему сам… – Берт посмотрел на лежащую на его плече Сандру. – Что скажешь, девочка?
– Мне нужен только ты.
– Ты уверена, что все нормально?
– Н-нет. Это не нормально. Это необыкновенно! – Прижавшись к Берту, Сандра пробормотала. – Ты первый мужчина моего проснувшегося тела. И единственная любовь ожившей души… Нет, врач мне не нужен, ведь от любовной горячки исцеляет только любовь.
– Уверяю тебя, мы совершенно неизлечимы. У нас злокачественная, прогрессирующая страсть – это я постараюсь доказать на деле, как опытный «больной». А как специалист по двигателям, я могу утверждать – «техпомощь» в виде доктора Будейроса нам, действительно, не нужна. Сейчас бы к месту был священник, способный провести впечатляющую брачную церемонию.
… Берт ушел за десять минут до назначенного ужина, оставив Сандру в полном парадном блеске. Он сам надел и застегнул на ее спине узкое черное платье, расчесал волосы и придирчиво подобрал украшения.
– Если бы я раньше знал, какое удовольствие наряжать женщину, то стал бы или портным, или парикмахером. – Сказал он, любуясь своим произведением.
– Еще не поздно переменить профессию. У тебя здорово получается. Я никогда не смогу найти лучшего мастера… – Сандра смотрела на себя в зеркало широко открытыми глазами, стараясь навсегда запомнить важное мгновение этого необыкновенного дня. «Какие бы подарки ни преподносила мне жизнь – лучше быть уже не может!» – Думала она, наблюдая в зеркало за руками Берта, застегивающими ожерелье, зачесывающими и вновь распускающими ее волосы.
– Можно, я тоже выберу тебе костюм?
– В другой раз, Фея. Боюсь, эта процедура может затянуться на всю ночь. Если честно, мне больше хочется раздеться, чем одеться… Не удивительно, что мастера дамской красоты – по преимуществу геи. Организм не выдерживает постоянного перенапряжения.
– Берт, а что мы сегодня празднуем?
– Как, разве ты не поняла – я выиграл гран-при своей жизни!
Едва Берт скрылся за дверью, Сандра вытащила из ваз белые розы и разложила их на ковре. Плести венок из крепких колючих стеблей оказалось не просто. Быстро сообразив, Сандра вытащила длинный пояс тафтового малинового платья и перевила им цветы, завязав концы бантом. Получился великолепный венок.
Работа завершилась вовремя. Сандра увенчала появившегося на пороге комнаты Берта. В серебристо-красном комбинезоне команды «Ренетон», с венком цветов на шее, он выглядел точь-в-точь, как на обложках журналов, – сияющий, непобедимый чемпион мировых первенств.
– А вот и мой главный кубок! – Подхватив Сандру на руки, Берт прошептал:
– Закрой глаза. Я тоже умею колдовать, любимая.
Сандра зажмурилась. Прижавшись к Берту, она слышала, как бьется его сердце, ощущая запах роз, колко уткнувшихся в ее щеку, и вдруг – вместе с ароматом ночной свежести навстречу ей полетели звуки. Это был вальс, грустный и нежный, известный на весь мир вальс Нино Рото.
Опустив Сандру, Берт обнял ее за талию.
– Можешь осмотреться, не просто кружить вслепую в таком тесном пространстве.
– Я открыла глаза, но сон продолжается. Это невероятно!
Они стояли в центре большого круглого зала, образованного грядой белых колонн. Густо переплетенные цветущие лозы составляли стены, а вместо потолка возвышался купол из вьющихся роз, сквозь которые светили крупные южные звезды. Великолепная мозаика, покрывающая пол, изображала смеющееся солнце в ореоле разбегающихся во все стороны золотых лучей.
Сандра увидела накрытый стол. Шеренга высоких канделябров с бледно-розовыми свечами озаряла все вокруг трепетным, теплым светом. На специальном возвышении расположились музыканты, одетые по последней моде эпохи «короля вальсов».
– Извини, они прибыли прямиком из XIX века и никогда не слышали не только рок, но даже чарльстон. Вальсы и полонезы – гвоздь программы этих любителей старины.
– Тогда начнем с вальса. Только держи меня крепче, Берт, я не танцевала последние десять лет!
Они закружились по залу, сбиваясь и налетая друг на друга и хохоча от счастья.
Усадив Сандру за стол, Берт посмотрел очень строго.
– Предупреждаю, с сегодняшнего дня мы основываем новые традиции клана Стеферсонов Уэлси-Керри. Мы будем без устали тренироваться и танцевать вальс каждый год третьего ноября – в годовщину нашего обручения. – Достав из кармана комбинезона сафьяновый футляр, Берт протянул его Сандре. – Кажется, я угадал размер и цвет.
Сандра приподняла крышку – в бархатной лунке сумрачно светился овальный аметист в обрамлении алмазных искр.
– Это самый темный камень, который удалось найти моему ювелиру. Точно так темнеют твои глаза, когда ты начинаешь колдовать, становясь феей. – Надев кольцо на палец Сандры, Берт сжал ее руку. – Мне хочется, чтобы отныне каждый час разлуки стал для нас океаном.
– Боже, Берт, ты, наверно, сочинял стихи в школе или печатался в студенческом альманахе! Постой, я сейчас вспомню… Ах, вот:
«Чтобы любовь была нам дорога,Пусть океаном будет час разлуки,Пусть двое, выходя на берега,Один к другому простирают руки.Пусть зимней стужей будет этот час,Чтобы весна теплей пригрела нас!»
– В школе я, к сожалению, бил окна футбольным мячом. А о сонетах Шекспира узнал много позже. – Берт с улыбкой поморщился. – Не смейся. Я нашел томик сонетов в здешней библиотеке и был зачарован всем, над чем посмеивался раньше… Это колдовство, Фея. Никогда не переставай колдовать. – Берт наклонился к Сандре, и поцелуй надолго соединил их объятия.
Музыка замолкла. В нависшей тишине громом прозвучал гневный голос, переходящий на истерический визг:
– Надеюсь, вы успели пожениться! Теперь я смогу обвинить тебя и в двоеженстве! Мерзавец, подонок, убийца! – Мона бросилась к Сандре. – А тебе я выцарапаю аметистовые глазки, фальшивая куколка с купленным лицом. Ха-ха! Да ты вся в шрамах, как уличная девка!
Берт едва удерживал рвущуюся в драку Мону. Ее искаженное ненавистью лицо было ужасно. На посиневших губах повисла пена.
– Макс, врача, немедленно! – Крикнул Берт появившемуся дворецкому.
Закатив глаза, Мона навалилась на стол и рухнула, потянув за собой скатерть. С грохотом и звоном посыпалась на мозаичный пол праздничная сервировка. Судороги сотрясали тело Моны, Берту пришлось схватить за волосы ее колотящуюся о камни и разбитый хрусталь голову. Опустив смычки, безмолвно созерцали происходящее одетые в черные смокинга музыканты.
Никто не заметил, как исчезла Сандра.
18
