Арабские каникулы - Галя Шенец

— Сынок, — забеспокоилась женщина, — ты заболел?

— Не знаю, мама. Чувствую какую-то боль в животе. Боль не постоянная, но, когда прихватывает, дышать становится совсем тяжело, а затем отпускает.

Как не сопротивлялся Амирхан, но мать настояла, чтобы они все вместе поехали в больницу. Там его несколько часов крутили и вертели, взяли кучу анализов, но только развели руками. Пока слушал врачей о своём здоровье, почувствовал во всём теле лёгкость, боль и спазмы неожиданно прошли. Амирхан не веря, что всё закончилось так внезапно, лежал и прислушивался к себе, но его ровным счётом ничего не беспокоило. Вот и врачи сказали, что у него все показатели в норме и что они не могут сказать, что с ним случилось. Предложили подождать и понаблюдать какие ещё появятся симптомы. Когда Амирхана оставили в палате одного, дав ему возможность одеться, в дверь заглянула старая женщина, работающая чуть ли не тысячу лет в этой больнице медсестрой. Мужчина вопросительно уставился на гостью, а та, потупив глаза в пол, поинтересовалась:

— Всё прошло, господин? Вам стало легче?

— Прошло, — настороженно ответил Амирхан.

— Говорят такое очень редко, но бывает. Мне не довелось с таким сталкиваться, но бабушка моя, а она много всего знала, рассказывала о таком.

— Что бывает? О чём о таком рассказывала? — нахмурился мужчина, злость снова начала закипать внутри. Как же ненавидел он состояние беспомощности.

Глава 81

— Бывает, что мужчина чувствует, когда рожает его женщина, если внутренняя связь между ними сильна. Бабушка говорила, если женщине совсем плохо при родах, то таким образом мужчина берёт на себя часть её боли, спасая её и младенца. Но бывает это, когда именно любовью связаны мужчина и женщина.

— Рожает? — машинально повторил за женщиной Амирхан. — Кто рожает?

— Да что ж ты такой бестолковый. Я же говорю, твоя женщина только что родила ребёнка, а ты чувствовал её схватки. А когда роды закончились, тебе и полегчало.

Покачав головой, старая медсестра выскользнула обратно за дверь, как будто её и не было. «Неужели Тис родила? Но при чём здесь я? Я не могу быть отцом её ребёнка.» Амирхан задумался. Он уже много раз задавал себе вопрос: «А мог ли он принять ребёнка Тис от другого мужчины?» и каждый раз сжимал кулаки, не решаясь заглянуть в свою собственную душу. Да он мог считать этого ребёнка своим, но вот измену он простить не мог. Не получалось у него договориться с самим собой, когда понимал, что Тис отдавалась другому. Теперь и он был связан с другой женщиной узами брака. Никак не мог понять, как допустил, что его жизнь перестала зависеть от его решений, но ничего уже не мог изменить.

Тис впервые за долгое время была по-настоящему счастлива. Когда открыла глаза, она уже лежала в палате. Рядом с кроватью стоял на высоких ножках с колёсиками прозрачный кувез, в котором лежал её малыш. Кое-как, чувствуя безумную слабость, Тис встала и склонилась над сыном. Малыш не спал, молча разглядывая обстановку, но скосив глаза и заметив Тис, тут же сморщил маленький носик и его губки недовольно скривились. В палате раздался громкий крик, тут же заглянувшая в дверь медсестра добродушно улыбнулась. Поздоровавшись с Тис, подождала, когда девушка вернётся в кровать, и подала ей голодного сына. С этого момента началась новая жизнь. Думать и страдать было некогда. Иногда, вечером, когда Тамирлан спал и Тис могла немного расслабиться, она смотрела на своего маленького сына и очень хотела, чтобы Амирхан увидел его, чтобы осознал, какую великую ошибку он совершил, не поверив ей, вычеркнув её из своей жизни, не поняв, что дар можно получить вопреки всему. Занимаясь ребёнком, забывая даже о себе, Тис продолжала вести бизнес в Эмиратах. Господин Мансур всегда прислушивался к её советам и доверял решениям. А рядом с собой всегда чувствовала надёжную опору. Была искренне благодарна парням, которые ходили по магазинам и у неё было всё необходимое. Седой приезжал в выходные и давал Тис выспаться. Он часто гулял с коляской в парке. Однажды Тис заметила в его глазах грусть. Причина, которой стала для неё ясна, как только она заметила, как Седой смотрел на Тамирлана.

— Ты вроде обещал подумать о детях. Грозился родить для моего сына принцессу.

— Стар я для этого дела.

— Не дури, Седой. Тебе сейчас в самый раз. Дети должны рождаться, когда они желанны. Как у тебя с Лилией? Вы так тихо расписались, что, по-моему, многие до сих пор не догадываются, что вы женаты. Лиля-то хочет детей?

Седой кивнул. Ни тот ни другой не знали, что судьба уже приготовила для этого серьёзного мужчины подарок и Лилия с трепетом ждала вечера, чтобы сообщить радостную новость. Они совсем редко приходили к Тис вместе, Лилия работала и училась, на что её уговорил Седой. Он поддержал молодую женщину, когда узнал, что она хотела бы закончит университет. Её дочку Седой удочерил и носился с маленькой, как со своей родной, сам отвозя её то в художку, то на танцы. Тис с любопытством и даже с некоторой ноткой зависти следила, как одинокий угрюмый волк превращается в заботливого доброго мишку.

Прошло два года, как Амирхан расстался с Тис, но вытравить из сердца так и не смог, каждую ночь вспоминая о ней. Душа тосковала. Разумом все давно разложил по полочкам, а вот договориться с душой так и не смог. Как будто поделили её на две половинки и та другая половинка, так и осталась в России с Тис. Старался, как можно меньше времени проводить дома, мотался по Европе, окунувшись в бизнес.

Старый друг по университету Джеймс встретил Амирхана в Мюнхене. Давно звал в гости, а тут так удачно совпало, что именно в этом городе проходила выставка новинок и достижений оборудования для текстильной и швейной промышленности. Целую неделю Амирхан встречался с теми, в ком был заинтересован для развития своей корпорации. Когда официальные встречи закончились, Джеймс настоял на культурной программе.

— Амирхан, ты ничего не видел в нашем городе. Приедешь домой, а вспомнить будет нечего. Жена набросала для нас обязательный минимум куда я тебя должен сводить и что показать.

— Знаешь же, что я не любитель бездумно шататься по городу, непонятным музеям и никому не нужным выставкам. Театр я тоже не люблю, в отличии от твоей жены — заядлой театралки.

— Шататься не будем. Сходим для начала